Вершина кучи - Эрл Гарднер

И с вашей фигурой… да любой присяжный заседатель будет на вашей стороне. А вот если вам не будут давать лекарств, снотворного и вы не сможете спать по ночам, да потом будете неправильно отвечать на вопросы, то это станет труднее объяснить. Поэтому дайте мне этот список держателей акций и столько денег, сколько желаете вложить в акции этих компаний, и вы убедитесь сами, смогу ли я добавить приличную сумму к вашему состоянию.

— А что вы хотите, Лэм, выиграть в этой ситуации для себя?

Я посмотрел ей прямо в глаза.

— Пятьдесят процентов от всех доходов.

— Вот теперь я могу вам доверять, — сказала Ирен со вздохом облегчения.

— Почему?

— Раньше мне было не совсем ясно, что вам было нужно, и я была очень раздражена по этому поводу, потому что не доверяю тем мужчинам, которые не знают, чего хотят.

Глава 16

Газеты Сан-Франциско сделали экстренный выпуск, когда Джон Карвер Биллингс и его сын были арестованы.

Одна из них даже напечатала заголовок красной краской:

«БАНКИР АРЕСТОВАН ПО ОБВИНЕНИЮ В УБИЙСТВЕ ДЖОРДЖА БИШОПА».

Полиция получила неопровержимые косвенные доказательства вины обоих и была уверена, что Бишоп не был убит на яхте, где нашли тело миллионера. Эксперт обнаружил отпечатки пальцев на бронзовой ручке — отпечатки трех пальцев правой руки Джона Карвера Биллингса, и они были в пятнах крови… Висячий замок на лодке оказался сбитым и заменен на новый.

Полиция проверила все хозяйственные магазины в округе и отыскала тот, в котором был куплен новый замок. Хозяин магазина вспомнил, что он продал его в среду после полудня. Полиция показала ему фотографию Джона Карвера Биллингса, и он немедленно сделал, как называет это полиция, «положительную идентификацию».

Ныряльщики-полицейские нашли на глубине в заливе пистолет 38-го калибра, прямо под днищем яхты банкира. Номер его был определен и показал, что данный пистолет был продан Джону Карверу Биллингсу по разрешению полиции для личной охраны банкира. Баллистическая экспертиза показала, что пуля, обнаруженная в теле Джорджа Бишопа, была выпущена именно из этого пистолета. Она прошла насквозь через тело убитого и была найдена в углублении, которое она проделала в углу основной каюты яхты Биллингсов «Биллингс-бой».

Полицейские сняли ковер в салоне и нашли пятна крови на полу, хотя были, очевидно, приложены все усилия, чтобы их уничтожить. Однако используемые полицией химикаты помогли обнаружить эти пятна.

Положенный на пол в салоне ковер оказался совершенно новым, купленным Джоном Карвером Биллингсом в четверг утром. После обыска в гараже банкира был найден и старый. Микроскопические исследования показали, что на нем тоже есть пятна крови и волосы, которые по текстуре, диаметру и цвету были с головы Джорджа Бишопа. Это полицейские эксперты определили с полной уверенностью.

Однако полиция все еще не докопалась до мотивов преступления. Но, как оказалось позже, всем были известны разногласия, имевшие место между Бишопом и Биллингсом и вызванные финансовыми операциями, связанными с рудниками и тем займом, который был сделан в банке Бишопа.

Во время допроса оба Биллингса представили свое алиби, которые полиция сразу опровергла. Старший Биллингс заявил, что он во вторник поздно вечером присутствовал на конференции с одним из директоров банка, Вальдо В. Джефферсоном, когда и было совершено убийство. Однако Джефферсон после допроса в конце концов раскололся и признал, что Джон Карвер Биллингс попросил его как о личном одолжении поклясться, что они вместе были на конференции во вторник вечером, — на тот случай, если ему потребуется алиби.

Необходимость же иметь подобное алиби Биллингс объяснил своему коллеге серьезными личными мотивами, а Джефферсон так несокрушимо верил в непогрешимость президента своего банка, что подумал только о сложных мотивах, связанных с его семейной жизнью, но все-таки согласился без лишних вопросов подтвердить алиби того. Однако узнав содержание обвинительного акта, Биллингс очень быстро признал свою ошибку.

После того как мною были прочитаны газеты, я сразу отправился в яхт-клуб. Вокруг уже толпилось не менее трех сотен зевак, пытающихся рассмотреть что-нибудь сквозь густую сетку ограды и слоняющихся бесцельно вдоль нее, всматриваясь в стоящие на причале яхты.

Полицейские между тем приезжали и отъезжали. Технический персонал делал свою обыденную работу сразу на двух яхтах, искал новые отпечатки пальцев, обсыпал не только металлические, но и все другие поверхности специальным порошком. Время от времени кто-нибудь из фотографов-любителей старался прорваться за ограду, но охрана требовала пропуск. Если его не оказывалось, охранник кивал полицейскому, и тот быстро отправлял любопытного прочь.

Я простоял там около двух часов, пока у меня от стояния не затекли ноги. Наконец один из полицейских отпустил охранника попить кофе, а я пристроился следом за ним.

— Мне бы хотелось получить от вас кое-какую информацию, я не из тех, кто не платит, — сказал ему я.

Он посмотрел на меня исподлобья.

— В полиции меня предупредили, чтобы я не давал никакой информации.

— О, это не касается убийства, об этом я бы вас и не спрашивал. Это о другом.

— О чем же?

— Я пытаюсь кое-что выяснить о яхте.

— О которой из них?

— Точно не уверен в ее названии и имени владельца, но знаю, что неделю назад, еще во вторник, она была в море до полудня. Мне кажется, не так уж много яхт выходит в море среди недели.

— Вот вы и ошибаетесь. В среду после полудня многие выходят в море.

— Ну, а как насчет понедельника?

— Вряд ли, но хоть одна — да выходит.

— А во вторник?

— О да, вполне может быть несколько.

— У вас ведется запись выходящих в море яхт?

— Нет, не ведется.

— Однако вы записываете, кто из хозяев прошел к вам на территорию через ворота?

— Да, это так.

— Тогда, проверив, кто во вторник утром проходил через ворота, вы, возможно, скажете, кто выходил из них в открытое море.

— Полиция забрала себе все эти записи. Они взяли книгу как улику. И теперь мне придется начинать новую.

— Очень жаль.

— Это не имеет значения, просто мне теперь невозможно ссылаться на старые записи.

— Вторник после полудня, — сказал я и протянул ему двадцать долларов.

— Мне нравятся эти двадцать, — пошутил он, — но я ничем не могу вам помочь. Увы.

— Почему?

— Мои книги пропали, их забрали законники.

— Как вас зовут, мистер?

— Дэнби.

— Может быть, мистер Дэнби, вы все же хотите заработать?

— Каким образом?

— Когда вы завтра кончаете службу?

— В шесть вечера.

— Я вас встречу, и мы вместе, если не возражаете, проедемся в моей машине, а вы мне кое-кого покажете.

— Кого же?

— Человека, с которым вы знакомы. Я, правда, не знаю его имени и хочу это выяснить. Сейчас я дам вам двадцатку. Потом добавлю еще.

Дэнби молча обдумывал предложение.

— А сейчас мне бы хотелось кое-что узнать о ваших обязанностях.

— Что именно?

— Вы не можете каждую минуту неотлучно сидеть в проходной. Есть моменты, когда вам приходится повернуться спиной, иногда отойти от ворот, когда вы…

— Послушайте, — перебил он меня, — вы рассуждаете точно так же, как и полицейские. Никто не может забраться на борт ни одной из яхт без того, чтобы этого не заметил охранник у ворот. Если ты иногда вдруг покинешь эту маленькую кабинку даже на тридцать секунд, то обязательно опускаешь шлагбаум и ставишь замок-сигнал, который начинает звенеть, едва кто-то попытается ступить на платформу у ворот. Члены клуба категорически настаивают на том, чтобы никто, кроме них самих, не имел возможности попадать на территорию. Если случаются бракоразводные процессы, у нас от этого тоже возникают неприятности.

Это было несколько лет назад. Жена одного из членов клуба решила собрать против своего мужа улики. Полицейские просочились на территорию клуба и попали на яхту, где в это время находился хозяин с любовницей. Был ужасный скандал. С тех пор, по настоянию членов клуба, так изменились правила в сторону их ужесточения, что никто, кроме них самих, не может пройти сюда — никто и никогда.

— Разве это всегда удобно, если вас вдруг не окажется на месте?

— Я всегда на своем месте. Это моя обязанность — все время находиться в проходной. Не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь из членов яхт-клуба ждал меня больше, чем две минуты. Я всегда на месте. Мне за это платят.

Я протянул ему двадцать долларов:

— Буду вас ждать в шесть вечера, Дэнби. Просто подойдите к моей машине.

Он со всех сторон осмотрел двадцатку, будто опасался, что она может быть фальшивой, и быстро скрылся за дверью ресторанчика, не сказав больше ни слова.

И тут я неожиданно увидел своего брокера.

— Ну, как? Ты покупаешь акции рудников? — спросил я.