Она & Он - Марк Леви

Надевая кеды, она вдруг задумалась, почему для похода в Оперу приходится так одеваться. В Англии люди всегда ходили на такие спектакли в самых лучших нарядах.

Она изучила себя в зеркале, нашла некоторое сходство с Одри Хепберн, дополнительно улучшившее ей настроение, примерила темные очки и положила их в сумку.

Она выскользнула из ворот, убедилась, что путь свободен, и заторопилась к такси, стоявшему у противоположного тротуара.

Пол ждал ее на пятой ступеньке дворца Гарнье.

– Вылитый инспектор Клузо[5], – сказал он, вставая навстречу Миа.

– То есть истинный джентльмен! Вы сами велели мне надеть плащ и обувь без каблука.

Пол оглядел ее:

– Вы прелестны! Идемте.

Они смешались с публикой, входившей в здание Оперы. За анфиладой вестибюлей Миа восторженно замерла перед главной лестницей, потом настояла, чтобы они подошли к бассейну Пифии.

– Какая красавица! – воскликнула она.

– Недурна, – согласился Пол. – Но нам надо поспешить.

– Все так хорошо одеты, а у меня дурацкий вид. Надо было надеть платье.

– Только не платье! Пошли!

– Что-то я не пойму… Вы же должны были привести меня сюда, когда здание закрыто для публики… Выходит, мы будем присутствовать на представлении?

– Скоро вы все поймете.

Из амфитеатра они перешли на галерею партера.

– Что сегодня дают? – спросила Миа недалеко от входа в зал.

– Понятия не имею. Здравствуйте, – сказал он, проходя мимо двух статуй.

– Кого вы приветствуете? – спросила Миа шепотом.

– Баха и Гайдна, я всегда их слушаю, когда пишу. Элементарная вежливость.

– Можно мне все-таки узнать, куда мы идем? – не унималась Миа.

– К своим местам, – ответил Пол на ходу.

Билетерша устроила их на откидных сиденьях. Переднее Пол уступил Миа, а сам примостился у нее за спиной.

Сидеть было жестко, Миа был виден только правый край сцены. Это резко отличалось от предпремьерных показов: на них Миа всегда сидела в первых рядах.

А ведь он совсем не похож на скупердяя…

Подняли занавес, и первые десять минут Пол не напоминал о себе. Миа ерзала на своей жердочке, пытаясь устроиться поудобнее. Он дотронулся до ее плеча.

– Простите, что я все время верчусь, но я уже отсидела себе заднее место, – шепотом повинилась она.

Пол сдержал смех и наклонился к ее уху:

– Приношу ему свои искренние извинения. Мы уходим, следуйте за мной.

И он, пригибая голову, засеменил к запасному выходу. Миа недоуменно уставилась на него.

Или он действительно не в своем уме, или…

– Вы идете? – позвал он от двери, не переставая втягивать голову в плечи.

Миа подчинилась, горбясь в подражание ему. Он тихо толкнул дверь и вывел Миа в коридор.

– Долго мы будем прикидываться непонятно кем? – не выдержала она.

– Прикидывайтесь кем хотите, только молча.

Он взял ее за руку и потащил за собой по коридору. С каждым шагом по этому лабиринту у нее возникало все больше вопросов.

Вынырнув из очередного прохода, они стали взбираться по винтовой лестнице. Пол пропустил Миа вперед на случай, если она оступится.

– Где мы? – шепотом спросила Миа, втянувшаяся в игру.

– Дальше мы пройдем вот по этому мостику. Только, умоляю, не шумите, мы будем прямо над сценой. В этот раз первым буду я.

Он перекрестился, Миа удивилась, и он шепотом признался ей, что от высоты у него может закружиться голова.

Дойдя до противоположного края, он оглянулся и увидел, что она стоит посередине мостика, разглядывая зал. Ему показалось, что она превратилась в ребенка, даже плащ стал ей вдруг велик. Вместо женщины, которую он встречал на ступеньках дворца Гранье, он увидел повисшую в воздухе девочку, завороженную феерическим зрелищем внизу.

Немного подождав, он позволил себе легонько кашлянуть, чтобы привлечь ее внимание. Миа широко улыбнулась и быстро преодолела вторую половину мостика.

– Невероятно! – сказала она шепотом.

– Знаю, но вы еще ничего не видели.

Он взял ее за руку и повел к двери, за которой была еще одна лестница.

– Мы увидим озеро?

– Странные вы, англичане! Откуда на верхнем этаже озера?

– Мы могли бы спуститься вниз.

– Наоборот, мы продолжим подъем. Озера не существует, в действительности это всего лишь бетонированный резервуар, иначе я захватил бы с собой ласты и маску с трубкой.

– Зачем тогда этот плащ? – испуганно спросила Миа.

– Скоро увидите!

Поднимаясь по старой деревянной лестнице, они услышали ужасный скрежет. Миа замерла на месте от страха.

– Это механизмы декораций, волноваться нечего, – успокоил ее Пол.

На верхней площадке Пол нажал на рычаг и пригласил Миа пройти в открывшуюся железную дверь.

Она очутилась на крыше дворца Гарнье, откуда открывался великолепный вид на Париж. Она выругалась по-английски и уставилась на Пола.

– Идите, это неопасно, – подбодрил он ее.

– А вы?

– Я за вами.

– Зачем вы меня сюда привели, раз боитесь высоты?

– Потому что вы этого страха лишены. Это уникальная панорама. Ступайте, я подожду вас здесь. Наслаждайтесь! Людей, которым доводилось видеть Город света таким, можно перечесть по пальцам нескольких рук. Ничего не упустите! Как-нибудь зимним вечером, сидя перед камином в старом английском особняке, вы расскажете маленьким лордам, вашим правнукам, как однажды вечером любовались Парижем с крыши Оперы. Возраст заставит вас забыть мое имя, но вы будете помнить, что в Париже у вас был друг.

Миа посмотрела на Пола, не выпускавшего дверную ручку, и двинулась по крыше. Она увидела церковь Мадлен, Эйфелеву башню, резавшую лучом небо, в которое Миа глядела сейчас, словно ребенок, считающий звезды и уверенный, что не пропустит ни одну. Потом она остановила взгляд на башнях квартала Богренель. Сколько людей сейчас ужинали, смеялись или плакали за этими окнами, такими же крохотными, как звезды, мерцавшие на небосводе? Она оглянулась на собор Сакре-Кёр, венчающий Монмартрский холм, и вспомнила Дейзи. Перед ней раскинулся весь Париж, никогда еще она не видела такой красоты.

– Как можно было такое пропустить?

– Действительно никак!

Она вернулась к нему, сняла с головы платок и завязала ему глаза, потом повела за руку по крыше. Пол ступал, как эквилибрист по канату, но не сопротивлялся.

– Пусть это эгоизм, – сказала она, снимая с глаз платок, – но как бы я рассказала своим маленьким лордам об этом моменте, если бы не разделила его со своим парижским другом?

Пол и Миа сели на конек крыши и замерли, зачарованные Парижем.