Баттосай Поттер - Миха Французов

Заклинания летели с четырёх палочек с убийственной скоростью и точностью. Два силуэта постоянно перемещались по помосту, ни на мгновение не оставаясь на одном месте. При этом они ещё умудрялись блокировать и отбивать те чары, от которых не могли, либо не считали нужным уклониться.

Ледяной Принц Слизерина и Золотой Мальчик Гриффиндора носились по помосту как тени: быстро и практически бесшумно (все заклинания они выполняли невербально).

Они сражались уже минимум пять минут, что на таких скоростях очень и очень не мало. Когда Гарри удалось подловить противника отсроченным заклинанием ватных ног, Драко уже в падении выплюнул.

— Серпенсортия! — из его палочки с хлопком вылетела змея и чуть–чуть не попала в Поттера.

Бой остановился. Локхарт попытался змею убрать, но только подбросил её на пару метров. И, приземлившись, она кинулась на Джастина Финч — Флетчли.

Гарри вскинул руку и беспалочковым невербальным «Акцио» призвал к себе змею. Стоило ей подлететь достаточно близко, как он молниеносным движением перехватил гадину под голову, не оставив ей возможности вырваться или укусить.

А затем Поттер громко прошипел змее: «Исчезни!». Та съёжилась и с новым хлопком исчезла.

Зал был в полном оцепенении. Тот класс, что показали два второкурсника, был за пределами их понимания.

То же, что произошло в конце, вообще пока ещё не осознали. Слишком быстро для них всё было.

Гарри подошёл к Драко и, сняв чары, подал ему руку. Драко улыбнулся и руку принял, вставая. А потом и вовсе разорвал всем шаблон. Он обнял Гарри одной рукой за шею, а другой взъерошил ему волосы.

Гарри при этом даже и не думал вырываться. Наоборот, положил ему на плечи свою руку. И так в обнимку, как старые приятели, что против истины совершенно не грешило, они покинули зал.

— Наконец–то, ты решил сбросить свою дурацкую маску, чопорного ублюдка! — сказал ему Гарри, когда они оставили зал позади. — И как ощущения?

— Будто свежего воздуха глотнул, — усмехнулся мальчик. — А что это ты такое выдал в конце против змеи? Я же видел, что палочку ты уже убрал тогда.

— Беспалочковое «Акцио». Ничего сложного.

— А что это было за шипение?

— Шипение? — удивился Гарри. Драко кивнул. — Не знаю, я сказал ей: «Исчезни», — отозвался Гарри.

— О как… — озадаченно проговорил Малфой и они разошлись по своим гостиным.

На следующий день школа гудела, как растревоженный улей. Разговоров было только о Поттере и Малфое. Слухи ходили один другого фантастичнее. От того, что они любовники, и до того, что у Слизерина два Наследника. И где–то посередине, но пользующийся не меньшей популярностью, настойчиво бродил слух, что их подменили. То ли одного, то ли сразу обоих.

Но по мере спада новизны, эта тема всё больше уступала другой. Все, наконец, осознали, ЧТО Гарри сделал со змеёй.

Поттер — парселмут! Поттер — говорящий со змеями. Мальчик–который–выжил-не–просто–так!

И популярность Гарри резко ударила в тёмный окрас. Не уменьшившись при этом совершенно. А в чём–то даже и прибавив.

При этом что–то высказывать ему не решился никто. Как и Малфою. Уж слишком наглядно они показали свою силу и уровень. Каждый понимал, что соперничать с ними в дуэли смогут разве что некоторые преподаватели, такие как Флитвик, Снейп… Дамблдор.

Все остальные не валялись и рядом.

Что только добавляло обоим очков мрачной популярности. Ведь при всём при этом они всё равно оставались двумя самыми завидными женихами Магической Британии. И теперь цена их, как Приза, выросла ещё на несколько пунктов: не только Чистокровные, Богатые, Будущие Лорды, но ещё и сильные маги! А это ценилось в волшебном мире ничуть не меньше денег и власти. И то, что им всего по 12 лет, дела не меняло.

А вот полукровки и маглорожденные стали шугаться обоих, как мыши от котов. За исключением Гермионы. Зато слизеринцы начали приветливо улыбаться. Правда, тоже не все.

Тем временем учёба закончилась. Настали каникулы. Студенты спешили разъехаться по домам, разнося по всей Магической Британии слухи о происходящем в школе. О Наследнике Слизерина. И уже двух жертвах, не считая Миссис Норис, Колине Криви и Джастине Финч — Флетчли.

Те, кто остался в школе, серьёзно опасались и откровенно боялись Гарри. Хотя вызывающе он себя не вёл. Наоборот, был приветлив, всем улыбался, вёл себя вежливо, чуть–чуть неловко, стеснялся и попадал в смешные ситуации. В общем, применял науку Локхарта на практике. Это помогало. Сильно помогало, но уж слишком велик был и силён ужас, поселившийся в сердцах учеников.

Гарри снова вызвал к себе директор. Долго расспрашивал. А потом прямо потребовал снять амулет и открыть разум. Мальчик так же прямо поднял левую руку с отогнутым средним пальцем, на котором красовался гербовой перстень Блэков.

После чего встал и вышел из кабинета.

А наутро в прессе Магической Британии и Европе всплыло столько грязи про Дамблдора, что он аж лимонной долькой подавился. Там было просто море совершенно недоказуемой лжи, но были пятна реальных общеизвестных фактов, которые легко проверялись. Однако во всей той массе отборнейших помоев, что на него лилось из ВСЕХ газет, было просто нереально разобраться.

Ответ был столь же прямой и чёткий, как тот самый оттопыренный средний палец.

Но хоть смысл происходящего Дамблдору был понятен, отмываться от пролитого ему пришлось все каникулы. Да и осадок остался.

Правильно писал в тех книжках, которые по ночам читал в библиотеке Литтл — Уининга маленький Гарри, Геббельс: «Чем чудовищнее ложь, тем легче ей верят».

Удар получился настолько сильным, что Дамблдор слетел с поста Главы Визенгамота и едва удержался на посту Главы Международной Ассоциации Магов.

Семестр завершился, и тишина, глубокая, как снег на полях, опустилась на замок.

Гарри гулял по замку и наслаждался этой тишиной. Вот такой вот опустевший замок был великолепен.

Он успокаивал и ласкал своей монументальностью, несокрушимостью, равнодушием ко времени. Его течению и бурям.

Это умиротворяло мальчика.

Любимая бейсболка с лёгкими отводящими внимание и слегка искажающими внешность чарами красовалась на его голове. Потёртые джинсы, чуть мешковатые, но такие удобные, рубашка, расстёгнутая на верхнюю пуговицу, и мягкие кроссовки. Не самая дорогая одежда, но самое главное, комфортная и не стесняющая движений. Вся эта одежда была им лично зачарована на прочность, износостойкость и согревающие в холод чары.

Волосы уже заметно отросли за время, прошедшее с окончания прошлого учебного года. Их перехватывала голубая шёлковая ленточка. На ремне зачарованный на незаметность кошелёк, без которого, после встречи с гоблином, мальчик никуда не ходил.

Он остановился на балконе одной из башен замка и смотрел вдаль. Было хорошо и спокойно.

Незаметно рядом оказалась девочка в низко надвинутой бейсболке с аналогичным поттеровскому головному убору, набором чар и точно таким же, как у него, рисунком на кепке. В тёплой мантии без знаков факультета и собранными в хвост волосами, покоящимися под воротником мантии.

Мальчик не смотрел на неё, он смотрел вдаль.

Девочка тоже смотрела вдаль. Она наслаждалась покоем.

— А ты подрос, Мальчик–смотревший–в-зеркало, — вдаль, не оборачиваясь к нему, сказала девочка.

— Ты тоже, Девочка–смотревшая–в‑то–же–зеркало, — так же, не оборачиваясь и не отвлекаясь от созерцания спокойствия природы за стеной замка, ответил он.

Потом они просто стояли молча. Мальчику было хорошо и спокойно.

— Завтра будет красивый закат, — сказал мальчик.

— Вполне может быть, — сказала девочка.

Они ещё немного помолчали, потом разошлись в разные стороны.

Гермиона закончила зелье как раз к Рождеству. Но Гарри сказался больным и не пошёл с ней. На Рождественский ужин он тоже не пошёл.

Он пошёл на ту самую башню и готовился посмотреть на красивейший закат в его нынешней жизни.

Как специально погода была удивительна. Чистое небо с редкими полосками облаков. Белый снег, шедший всю предыдущую ночь, лежащий на земле и ветвях деревьев запретного леса… Даль… Тишина… Спокойствие…

Тихо подошла девочка в бейсболке и тёплой мантии без знаков отличия факультетов. Встала рядом.

Закат был действительно красив, если не сказать, прекрасен. Однако поднялся ветерок и девочка поёжилась.

Гарри легко взмахнул рукой и невербально беспалочково «сотворил» яркий мягкий тёплый оранжевый шарф, повязавшийся на шее девочки. Выдвинул правую палочку, парой взмахов и десятком невербальных формул зачаровал шарф на согревающие свойства, лёгкий, едва заметный, аромат фиалок, прочность, отталкивающие воду и грязь свойства.