Ослепительные дрозды (Черные яйца) - Алексей Рыбин

Много кого знал Суля в Органах, много с кем даже выпивал-закусывал, доставал кое-что из одежды или аппаратуры. Конечно, были там и подонки, и много — не то, чтобы совсем уж неподкупные, а не понимающие собственной выгоды, принципиальные и зашоренные. При этом они и взятку могли принять, но смотрели такими волками, что выпивать с ними Суля никогда бы вместе не стал. Зато те, кто походил на людей — например, вот, хоть тот же капитан Буров и еще несколько человек — те вполне были приятны в общении. Разбирались в современной музыке и фасонах одежды, находил с ними Суля общие темы для разговоров и даже девочек для них снимал. Везде люди работают, всегда можно договориться.

Царев с Ихтиандром не входили в число люде опасных — обыкновенные мелкие мажоры. Правда, последнее время размах их операций несколько вырос, но до сулиного уровня им было еще далеко. Однако, они были людьми, если не считать последнего случая, надежными и покупателями постоянными. Через них товар шел уже в мелкую розницу, деньги эти ребята платили сразу и почти не торгуясь — Суле невыгодно было терять отлаженный канал сбыта. Последнему же проколу Сулим на самом деле не придавал большого значения. Он в своей жизни терял уже столько денег и вещей — иногда милиция отнимала, иногда «кидали» недобросовестные партнеры, несколько раз просто квартира сулина была обворована в его отсутствие. Ясное дело, по наводке работали воры, но кто ее найдет, эту наводку. И в милицию не заявишь — спросят — а откуда у тебя, парень, восемь видеомагнитофонов, упаковки с блоками американских сигарет и склад джинсов? Не говоря уже о валюте.

Он знал по опыту, что материальные потери, особенно при общем характере его работы — дело более чем поправимое и не расстраивался из-за временных неудач. Неудачи эти покрывались с лихвой и довольно быстро. В случае Ихтиандра с Царевым он уже давно ждал чего-то подобного — не бывает так, что люди работают годами и ни разу никто их не опускает. Даже с авторитетными людьми такого не случается, а уж с начинающими мажорами — и подавно. Жаль, конечно, товара, но это не повод для того, чтобы рвать с надежными ребятами отношения окончательно и бесповоротно. Проучить их, конечно, стоит, но пусть лучше это сделает Грек. А когда все успокоится, Суля опять начнет вести с ними дела, но уже на других условиях. Да и парни после грековой науки, которую он им задаст непременно, станут аккуратней и тише, можно и табаш их немного понизить — ничего, они свое возьмут. Дело молодое, у них еще все впереди. А проучить их как следует, конечно, нужно.

Он встретился с Царевым через несколько дней после беседы с Греком и сообщил ему, что ему вместе с Куйбышевым необходимо встретиться с одним человеком для важной беседы.

— Это зачем еще? — спросил Царев. — И с каким человеком?

— Увидишь. Но сделать это нужно. В ваших интересах. Все понятно?

— Понятно, — хмуро кивнул головой Царев. — Только, если насчет бабок, сам знаешь…

— Я знаю больше, чем ты предполагаешь, — важно ответил Суля. — Так что, короче. звони другану своему и подъезжайте вечером, часикам к семи в «Пулю». Я вас там найду.

— Ладно, — мрачно сказал Царев. Судя по тону Сули неприятности не кончились, а только грозили начаться.

— Меня зовут Георгий Георгиевич, — сказал Грек, не вставая из-за стола. Стол, как заметили одновременно искушенные в ресторанных посиделках Царев и Ихтиандр, был накрыт на одного и то, достаточно скромно. Ну, пара бутербродов с икрой, бутылка коньяка, ну, салатик, шашлычок. Судя по всему, будет еще кофе или что-то вроде этого. Может быть, мороженое. Не гуляет человек, сразу видно.

Царев хотел было представиться, но Георгий Георгиевич махнул рукой.

— Знаю, знаю.

Он ткнул пальцем в сторону Ихтиандра.

— Ты — Куйбышев. Игорь. По прозвищу…

Грек поморщился.

— …Ихтиандр. Ты, — он указал на Царева, — Царев. Давайте, ребята. не будем терять времени.

Грек отодвинул тарелку с остатками шашлыка, махнул рукой официанту.

— Коля, кофе принеси пожалуйста…

— Сейчас сделаем.

— Я не знаю, что вам про меня Сулим наговорил…

— Ничего, — честно ответил Ихтиандр.

— М-да? — с сомнением в голосе спросил Грек. — Ну что же… Это неправильно с его стороны. Мог бы и сказать, что товар, который вы просрали, это товар мой. И что Сулим работает на меня. В числе прочих.

— Мы догадались, — скромно ответил Царев. — Но мы вели дела с Сулимом…

— Да, — подтвердил Куйбышев. — И мы с ним все обговорили. Деньги вернутся. Нас там кинул один парень…

— Я знаю, как и о чем вы договорились. Этот музыкант ваш… Короче говоря, это я его пристраиваю сейчас… На заработки отправляю. Если бы не я, ничего бы у вас не вышло. Понимаете, что я имею в виду?

— Но… — начал Ихтиандр.

— Понимаем, — оборвал его Царев. — Вам нужны отступные…

— Не отступные, — поправил его Грек.

— Что, еще раз всю сумму, что ли, нам платить? — поднял брови Куйбышев.

— Это не обязательно, — сказал Георгий Георгиевич.

— Так что же вам тогда нужно, — вежливо, как только мог, спросил Царев. Он чувствовал опасность, исходящую от скромного господина, допивающего свой коньяк и пытался не накалять атмосферу.

— Что мне нужно?..

Грек кивнул официанту, поставившему перед ним чашечку кофе.

— Вы знаете, парни…

Он начал размешивать сахар — две ложечки на маленькую чашку. Царев внимательно следил за действиями Георгия Георгиевича и отметил, что сахару он кладет в кофе довольно много. Впрочем. на вкус и на цвет товарищей нет.

— Знаете ли… Я, от части, хочу вам помочь. Ну. это, конечно, не исключает наших чисто деловых отношений и вашего мне долга. Само собой, это проходит отдельной статьей.

— Помочь? — спросил Куйбышев.

— Да, Ихтиандр, — спокойно ответил Грек. — Именно помочь. А то, пропадете вы.

— В смысле? — попытался уточнить Царев. — Мы с деньгами решим вопрос, Георгий Георгиевич. Можете не сомневаться. Вам если Суля… То есть, Сулим, если вам не говорил, то я скажу — мы никогда никого не подставляли. Прошляпили бабки — сами вопрос решим.

— Это само собой, — сухо сказал Грек. — Я за это вообще не волнуюсь. Я о другом. Вот, вы чем занимаетесь?

— В смысле? — снова спросил Куйбышев.

— В смысле — чем деньги зарабатываете?

— Так, вы знаете, неверное, — ответил Царев.

— Знаю. Перепродажей джинсов и видео. И прочего барахла.

Грек отхлебнул кофе. Одобрительно покачал головой.

Царев с Куйбыщевым молчали, ожидая продолжения.

— А что вы будете делать, когда будут в нашей стране продаваться и джинсы и видео? В любом магазине? В любых количествах?

— Это, если и будет, то очень не скоро, — сказал Царев. — На наш век хватит.

— Ну да. конечно. Только, я вас уверяю, что очень скоро само понятие «фарцовка» отомрет.

— Да? — спросил Куйбышев. — Может быть…

— Так и что вы будете делать — я задал вопрос.

— Деловой человек всегда найдет, чем ему заняться. — сказал Куйбышев. Вы не волнуйтесь, Георгий Георгиевич, мы деньги…

— Я не волнуюсь, — отрезал Грек. — Если кто не понял, я повторяю еще раз — не вол-ну-юсь.

Царев и Куйбышев опустили глаза. Злить этого странного Георгиевича, пожалуй, не стоило.

— Вы не понимаете, парни, что сейчас происходит. Не понимаете. Не дальновидны вы. Все в вас хорошо, только, вот, перспективы не чувствуете.

— А вы думаете, что-то изменится? — спросил Царев.

— Изменится? Это не то слово. У нас в России время течет странным образом. По другим законам. Не так, как ему положено, а как-то…

Он сделал еще глоток кофе.

— Оно, знаете ли, морщинится. Вот и сейчас мы находимся в такой своеобразной морщине времени. Как перескочим через нее — сразу окажемся в другой эпохе. Понимаете меня?

— Не совсем, — честно признался Куйбышев.

«Да он наркоман просто. Или псих», — подумал Царев.

— В этих морщинах проваливаются десятилетия, а то и столетия… Другие страны переходят из одной экономической формации в другую плавно, долго, постепенно, так? А у нас — время морщинится, в морщину эту проваливаются те самые десятилетия, которые нужны для акклиматизации народа, для того, чтобы более или менее безболезненно перейти к новым экономическим и социальным отношениям. И получается так — бац! — просыпаешься утром, и ты уже в другой стране…

— Ну, может быть, — пробормотал Куйбышев только для того, чтобы хоть что-то сказать.

Грек усмехнулся.

— Вспомните этот разговор через пять лет. Вернее, если будете себя хорошо вести — вместе вспомним. А на ваш вопрос — что же мне нужно — я отвечу. Мне нужны вы.

— В каком смысле? — отчего-то покрывшись гусиной кожей спросил Царев.

— Во всех, — ответил Грек. — Все, парни. У меня больше нет времени для бесед. Завтра утром я с вами свяжусь. Будьте дома и ждите моего звонка.