Орел приземлился - Джек Хиггинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я знаю, господин полковник, – горячо сказал Герике, – и благодарен вам.
Прагер ушел. Радл обратился к Герике:
– С этим «ланкастером» у вас тридцать восемь подтвержденных сбитых самолетов, верно?
– Вы удивительно хорошо информированы, господин полковник, – сказал Герике. – Выпьете со мной? – Пожалуй, коньяк. Герике подозвал официанта и дал заказ.
– Тридцать восемь подтвержденных сбитых самолетов и ни одного «Рыцарского креста», – заметил Радл. – Странно...
Герике тревожно заерзал:
– Бывает иногда.
– Я знаю, – продолжал Радл. – Видимо, надо принять во внимание и то, что летом сорокового года, когда вы летали на МЕ-109 с базы около Кале, вы сказали рейхсмаршалу Герингу, инспектировавшему ваш отряд, что, по-вашему, «спитфайер» лучше. – Он слегка улыбнулся: – Люди его ранга не забывают младших офицеров, которые делают подобные заявления.
Герике сказал:
– Со всем уважением можно мне напомнить господину полковнику, что при моей работе я могу полагаться только на сегодняшний день, потому что завтра могу оказаться мертвым, поэтому я был бы очень благодарен, если бы вы просветили меня насчет предстоящего дела.
– Дело очень простое, – сказал Радл. – Мне нужен пилот для весьма необычной операции.
– Вам нужен?
– Ну ладно, рейху, – сказал ему Радл. – Вам так больше нравится?
– Совсем нет, – Герике протянул свою пустую рюмку из-под шнапса официанту и дал знак, чтобы тот принес ему еще одну. – Сказать по правде, мне достаточно хорошо здесь.
– Человеку, пьющему шнапс в таких количествах в четыре утра? Сомневаюсь. Так или иначе, выбора у вас нет.
– Да? – сердито спросил Герике.
– Можете поговорить об этом с полковником, – сказал Радл.
Официант принес вторую рюмку шнапса, Герике одним глотком выпил ее и сделал гримасу:
– Господи, до чего я ненавижу эту гадость.
– Зачем же тогда пить? – спросил Радл.
– Не знаю. Возможно, я слишком долго нахожусь в темноте или слишком давно летаю. – Он сардонически улыбнулся: – Или же мне нужна перемена, господин полковник.
– Скажу без преувеличения, что это я вам, безусловно, предложить смогу.
– Прекрасно. – Герике допил кофе. – Какой следующий шаг?
– В девять часов у меня свидание в Амстердаме. Затем нам надо попасть миль на двадцать севернее города по пути к Ден-Хельдеру. – Он посмотрел на часы: – Необходимо выехать отсюда не позже чем в семь тридцать.
– Значит, у меня есть время позавтракать и принять ванну, – сказал Герике. – Я могу поспать немного в машине, если вы не возражаете.
Когда он поднялся, дверь открылась, и вошел вестовой. Он отдал честь и неуклюже передал юному капитану радиограмму. Герике прочел ее и улыбнулся.
– Что-то важное? – спросил Радл.
– О Томми, который выбросился с парашютом из подбитого мною «ланкастера». Его подобрали. Штурман.
– Ему повезло, – заметил Радл.
– Хороший знак, – сказал Герике. – Будем надеяться, что и мне повезет.
* * *Ландсвоорт представлял собой заброшенное местечко милях в двадцати к северу от Амстердама, между Шагеном и морем. Герике проспал всю дорогу и проснулся оттого, что Радл тряс его.
В Ландсвоорте находился старый фермерский дом, сарай, два ангара, крытые ржавым гофрированным железом. Была там взлетная полоса, бетонное покрытие которой растрескалось и поросло травой. Все это окружал хилый забор с колючей проволокой, стальные ворота которого, тоже с колючей проволокой, были на вид довольно новыми и охранялись унтер-офицером со значком военной полиции, висящим на шее. Унтер-офицер был вооружен автоматическим пистолетом «шмайссер» и держал на цепи довольно свирепую на вид восточноевропейскую овчарку.
Пока он равнодушно проверял документы, собака тихо угрожающе рычала. Радл проехал через ворота и остановил машину перед ангарами:
– Вот мы и на месте.
Местность была удивительно ровная. Она простиралась до песчаных дюн вдалеке и Северного моря. Когда Герике открыл дверцу и вышел из машины, с моря надвигался мелкий дождь. Герике подошел к краю разбитой взлетной полосы и ковырял ее сапогом до тех пор, пока не отскочил кусок бетона.
– Полоса построена каким-то роттердамским судовладельцем-магнатом для собственных нужд лет десять-двенадцать назад, – сказал Радл, выйдя из машины и подойдя к нему. – Ну, как вам?
– Нам бы сюда братьев Райт.[4]– Герике посмотрел на море, поежился и засунул руки глубоко в карманы кожаной куртки. – Ну и дыра, самое забытое богом место, по-моему.
– Поэтому оно и подходит для наших целей, – уточнил Радл. – Теперь займемся делом.
Он направился к первому ангару, который тоже охранялся военным полицейским с овчаркой. Радл кивнул, и полицейский откатил одну из скользящих дверей.
Внутри ангара было холодно и довольно сыро, видно, через дырявую крышу проникал дождь. У стоящего там двухмоторного самолета был заброшенный и жалкий вид, и создавалось впечатление, что его далеко занесло от дома. Герике гордился тем, что уже давно ничему не удивлялся, но в это утро он изменил себе.
Самолет ДС-3 фирмы «Дуглас» был знаменитой «дакотой», пожалуй, одним из лучших транспортных самолетов в мире, такой же ломовой лошадью союзников во время войны, как «Юнкерс-52» у немцев. Необычным было то, что на крыльях этого самолета были знаки люфтваффе, а на хвосте – свастика.
Петер Герике любил самолеты такой же любовью, как некоторые любят лошадей, – с глубокой и безответной страстью. Он поднял руку и нежно дотронулся до крыла, в голосе его звучала нежность:
– Старая красотка.
– Вы знаете эту машину? – спросил Радл.
– Лучше, чем женщину.
– Шесть месяцев, с июня по ноябрь 1938 г., она служила грузовой авиакомпании Ландроса в Бразилии. Налетала 930 часов. Вполне достаточно для девятнадцатилетней. Эксплуатация была, видимо, жесткая.
– Значит, меня для этого выбрали?
– Согласно вашему послужному списку.
– Где вы ее достали?
– Транспортная команда английских ВВС сбрасывала боеприпасы голландским отрядам Сопротивления четыре месяца назад. Один из ваших приятелей – ночных истребителей – подбил ее. Поверхностное повреждение мотора. Как я понял, что-то с бензиновым насосом. Наблюдатель был серьезно ранен и не мог выпрыгнуть, вот пилот и посадил самолет на вспаханное поле. Пилоту не повезло: оказался рядом с казармами эсэсовцев. К тому времени, когда он вытащил своего друга, было уже поздно взрывать машину.
Герике открыл дверь кабины и подтянулся внутрь. Он сел перед приборной панелью и на минутку вернулся в Бразилию с зелеными джунглями и с ползущей среди них от Манауса до моря подобно огромной серебряной змее Амазонкой.
Радл сел рядом. Он вынул серебряный портсигар и предложил Герике одну из своих русских папирос:
– Значит, вы можете на ней летать?
– Куда?
– Недалеко. Через Северное море к Норфолку. По прямой туда и обратно.
– Для чего?
– Сбросить шестнадцать парашютистов.
От удивления Герике слишком глубоко затянулся папиросой и чуть не задохнулся: крепкий русский табак сжал ему горло.
Он резко засмеялся:
– Наконец-то операция «Морской лев». Не кажется ли вам, что немного поздновато начинать вторжение в Англию?
– Именно эта часть берега не имеет радарных установок на небольшой высоте, – спокойно продолжал Радл. – Никаких трудностей, если лететь ниже шестисот футов. Самолет, конечно, почистят и нанесут на крылья знаки британских ВВС. Если вас кто и заметит, то увидит английский самолет, выполняющий задание.
– Но зачем? – спросил Герике. – Что, дьявол побери, они будут делать там, когда доберутся?
– Это вас не касается, – твердо сказал Радл. – Вы только шофер автобуса, мой друг.
Он встал и вышел, и Герике последовал за ним:
– Послушайте-ка, по-моему, вы могли бы придумать что-нибудь получше.
Радл, не отвечая, подошел к «мерседесу» и посмотрел в сторону моря.
– Что, слишком трудно для вас?
– Не мелите ерунды, – сердито ответил Герике. – Я просто люблю знать, во что я влезаю, вот и все.
Радл расстегнул пальто и мундир. Из внутреннего кармана он достал твердый конверт из манильской бумаги, в котором лежало бесценное письмо, и отдал его Герике.
– Прочтите это, – решительно сказал он.
Когда Герике поднял глаза, лицо его было бледным.
– Настолько важно? Неудивительно, что Прагер был так обеспокоен.
– Точно.
– Ладно. Сколько у меня времени?
– Недели четыре.
– Мне потребуется мой наблюдатель Бомлер. Он самый лучший штурман, с каким мне когда-либо приходилось летать.
– Все, что вам нужно, только скажите. Само собой, дело это совершенно секретное. Могу дать вам отпуск на неделю, если хотите. Потом, здесь на ферме, вы будете в условиях строгой секретности.
– Можно испытать самолет?
– Если необходимо, но только ночью и предпочтительно один раз. Я пришлю сюда бригаду лучших в ВВС авиамехаников. Все, что вам надо. Вы будете отвечать за эту часть операции. Я не хочу, чтобы из-за какой-то ерунды вышел из строя мотор, когда вы будете на высоте четырехсот футов над болотами Норфолка. А сейчас – обратно в Амстердам.