Эти заманчивые сокровища дракона - Михаил Исхизов

 - Ваша пресветлость! - Слейгу, при его громадном животе, удалось каким-то чудом отвесить низкий поклон. - Я счастлив видеть вас в добром здравии! Да славится во веки веков имя святого драконоборца, дважды рожденного Фестония! - столь же низкий поклон бургомистр отвесил картине, на которой святой сражался с драконами.

 - Подвиги его, и бескорыстие его, пусть служат нам примером, - продолжил Хоанг и внимательно посмотрел на бургомистра, как будто оценивал, готов ли тот к подвигам и бескорыстию. Хоть бы мысленно.

 Бургомистр Слейг ни к подвигам, ни к бескорыстию готов не был, даже мысленно. Поэтому он скромно опустил взгляд и снова поклонился.

 - Как идут дела в городе? - задал риторический вопрос Координатор. Если кто-то знал о том, как идут дела в городе, то это был он сам, и уж никак не бургомистр.

 - В городе тихо и спокойно, - доложил Слейг.

 - Координатор благосклонно кивнул, подтверждая, что ему нравятся тишина и спокойствие.

 - Но казна по-прежнему пуста, - решил пожаловаться бургомистр. - Жители не хотят платить налоги.

 - До меня дошли слухи, что казна опустела от того, что некоторые нечестивцы запускают в нее свои лапы, - с неподдельной грустью сообщил Хоанг.

 Начало разговора ничего хорошего не предвещало. У бургомистра заныло под ложечкой, а левая нога задрожала еще сильней.

 - Не может такого быть, - осмелился он возразить. - Но я проведу самое серьезное расследование, ваша пресветлость. Мы выявим расхитителей и покараем их.

 - Правильно, - поддержал его Координатор. - Все мы должны брать пример с покровителя нашего славного города, святого драконоборца, дважды рожденного Фестония. И действовать, пока он сам не опустился на нашу грешную землю, чтобы навести здесь порядок.

 Хоанг посмотрел на картину, где святой побивал драконов и жестом пригласил бургомистра полюбоваться этим приятным и многообещающим зрелищем.

 Слейг послушно уставился на полотно. Драконоборец был спокоен, но суров. Дубина в его руках была орудием истины. И смотрел он сейчас не на драконов, а на бургомистра. Ясные глаза святого говорили, что он знает, кто запускает лапу в городскую казну. Слейг тут же принял решение: если ему удастся вернуться от Координатора, если его прямо отсюда не отправят на площадь Тридцати трех Монахов Мучеников, то он никогда больше не возьмет из казны ни единой медной монеты.

 - Как ты думаешь, Слейг: может быть не стоит ждать, пока на воров обрушиться гнев святого драконоборца? Прямо сегодня схватить преступников и повесить их на вечерней заре? - спросил Координатор с грустной улыбкой.

 Бургомистра прошиб обильный пот. Он вытащил из кармана большой клетчатый платок и стал усердно утирать лицо и лысину.

 - Конечно, конечно, - без особого энтузиазма согласился Слейг. - Очень хорошая мысль. Именно, на вечерней заре. Самое подходящее время. Вы как всегда правы, ваша пресветлость.

 - Виселица у нас, по-прежнему, стоит на площади Тридцати трех Монахов Мучеников, рядом с балаганом? - поинтересовался Координатор.

 - Да, ваша пресветлость. Там она и стоит. Рядом с балаганом.

 - Очень гуманно. К преступникам надо быть милостивыми. Я думаю, ворам перед смертью приятно послушать музыку. Говорят, что трубачи из балагана неплохо играют.

 - С большим чувством, ваша пресветлость, - подтвердил Слейг.

 - А не могли бы они подготовить для гм-м... особую программу? Все-таки преступники уходят в мир иной и навсегда. Не всем это нравится. Надо бы их подбодрить. Сыграть что-нибудь веселое. Или, ты полагаешь, что больше подойдет классика?

 Слейг молчал. Он не был меломаном и предложение отца Хоанга его нисколько не обрадовало. В отношении "классики" он тоже ничего толкового сказать не мог. Более того, от разговора о виселице, дыхание у бургомистра перехватило. А ведь необходимо было немедленно выразить свое восхищение планами Координатора.

 - Э-э-э... Му-у... Ну-у... - только и сумел он протянуть, преданно уставившись на их пресветлость заплывшими жиром глазками.

 "Умрет еще жирный боров прямо у меня в келье", - поморщился Хоанг.

 Но не таким слабым человеком был бургомистр Слейг, чтобы умереть от нависшей над ним угрозы. Слабые люди не становятся бургомистрами.

 - Особая программа - это очень остроумно и гуманно, - собравшись с силами выдал Слейг. - Можно и веселое, и классику. Преступники будут вечно вас благодарить.

 - Ты так считаешь? Что ж, подумай над этим, - кивнул Хоанг. - А знаешь, сегодня я должен похвалить тебя. Мне стало известно, что ты решил обновить городские ворота за свои собственные средства. Такая забота о городе и твое бескорыстие похвальны.

 - Конечно, конечно... Городские ворота... - бургомистр вспотел еще сильней. Он решил, что на этот раз, разговор о казне закончился для него благополучно. Теперь Слейг пытался сообразить, что имеет в виду их пресветлость, намекая на ворота, но понять не смог. И поступил, как подсказывал ему многолетний опыт управления городом: сделал вид, что понимает о чем идет речь. - Для красоты... Честь города для меня превыше всего! - заявил он твердо, стараясь убедить в этом Координатора.

 - Ты решил покрасить сразу и Северные ворота и Южные? - спросил Хоанг.

 Теперь появилась кое-какая ясность: придется красить ворота. Но зачем расходовать краску на Северные? За краску надо платить монетами, а Северные ворота, вот уже шесть лет наглухо заколочены.

 - Э-э-э... - промычал бургомистр, пытаясь сообразить, как быть с Северными. - Э-э-э... Северные ремонтируем... - попробовал он уйти от прямого ответа. - Э-э-э... Еще не готовы...

 - Понятно, значит только Южные, - сжалился над бургомистром Координатор.

 - Да, да, только Южные, у нас уже все готово к этой работе, - Слейг решил что идет правильным путем, хотя еще не до конца понимал, куда он идет. - Лицо города должно быть красивым. К окраске ворот будут допущены только самые лучшие маляры.

 - Завтра на рассвете и начинаете? - поинтересовался Хоанг.

 - Конечно, - подтвердил бургомистр, прикидывая, сколько своих личных монет ему придется истратить на эту проклятую краску.

 - Плохо, что тебе придется на весь завтрашний день закрыть ворота, и никто не сумеет ни войти в город, ни выйти из него, - посочувствовал жителям свободного города Хоанг.

 - Да, да, это очень плохо, - опечалился бургомистр. - Но я не могу идти на поводу у каждого жителя, я защищаю интересы всего вольного города Геликса. А он достоин иметь красивые ворота: они лицо города. И я не позволю их открывать, пока не высохнет краска! - проявил он находчивость и вполне допустимую, а, вероятней всего, даже необходимую, в этом случае принципиальность. - Пусть ждут, даже если на это потребуется целый день. Зато город приобретет красивые ворота.