Ставка на смерть - Тед Белл

множество раз. На главной палубе был ресторан на пятьсот мест — «Двор дракона», отделанный в классическом стиле династии Минг. Кухня, если удавалось зарезервировать столик, была кантонской, и готовили здесь отменно. Список фирменных блюд включал в себя «плавник белой акулы» и суп из морепродуктов с грибами. Но самым знаменитым блюдом в меню ресторана был лобстер, подаваемый целиком, ярко-красный, дымящийся в позолоченной плетеной корзинке.

«Дракон» мог похвастаться огромными резервуарами на борту, в которых плавали живые акулы и более шестисот видов других морских животных.

— Добро пожаловать в бар «Убежище от тайфуна», — сказал еще один симпатичный мальчик, когда двери лифта раздвинулись, открывая ослепительную панораму ночного Гонконга.

— Я полагаю, майор Танг уже ждет меня?

— Именно так. Сюда, пожалуйста, мадам.

15

Алекс унаследовал Хоксмур, когда его дедушка умер на девяносто первом году жизни. Дом — старая котсуолдская постройка с бесконечным множеством дымоходов и округлым балконом в коринфском стиле на южной стороне, спроектированная Робертом Адамом, стоял у границы холмистых зеленых парковых угодий в самом сердце Пюстер-шира. Пожалуй, Хоксмур был местом чересчур идиллическим для той ужасающей истории, которую сейчас рассказывал Хоку директор ЦРУ. Черный вертолет без всяких опознавательных знаков приземлился и высадил Брика Келли на широкой лужайке, окруженной озерами, ручьями и беседками.

Прошло два дня с того момента, как Алекс освободил Гарри Брока. Он брился в ванной наверху, когда услышал звук рассекающих воздух лопастей вертолета. Алекс быстро оделся и побежал вниз поздороваться со своим старым другом.

В шесть вечера Алекс и Брик Келли сидели в библиотеке, где в воздухе всегда витал насыщенный аромат старинной кожи, табака и мебельного воска. За окном на фоне бледно-желтого неба четко вырисовывались черные силуэты древних платанов, вечными стражниками стоящих у высоких окон. Пелхэм зажег камин — в полночь на всю округу опускалась сырая прохлада. Хок, как всегда, потягивал неразбавленный ром, а Келли — виски с содовой.

Мужчины только что вернулись с длинной послеобеденной прогулки. Утесник и куманика, покрывающие склоны холмов, были все еще влажными после утреннего дождя. Они взяли с собой пару ружей двадцатого калибра — хотели поохотиться, но птиц не было. Слишком сыро. Во время прогулки они прошагали много километров и обсудили множество важных вопросов.

— Что еще я могу тебе рассказать, Алекс? — спросил Келли, поудобнее устраиваясь на светло-розовом, с узорами, диване у камина.

— Много чего. Расскажи мне о новом министре внешней торговли Франции Бонапарте, — ответил Хок. — С каждым годом он обретает все более ярко выраженные гитлеровские черты.

Хок, как и все, давно уже следил за газетными и журнальными отчетами о невероятной карьере Люка Бонапарта во Франции. Его пламенные речи, его видение «Новой Франции», его визиты в Южную Америку и встреча с Кастро и Чавесом. Его секретные связи с Пекином, о которых ходили слухи. Но в данный момент Хок хотел услышать личное мнение директора.

Долговязый рыжеволосый джентльмен из Вирджинии сцепил руки за головой и протянул длинные ноги поближе к камину.

— Люка Бонапарт, — вздохнув, произнес Брик, — это чертова бомба замедленного действия. Твои ассоциации с Гитлером недалеки от правды. В головокружительном подъеме к власти простого министра внешней торговли, произошедшем за последние несколько лет, нет ничего сверхъестественного. У него волшебное имя. Он красив, харизматичен. И что самое главное, у него была серьезная помощь со стороны. Мы давно это подозревали, и наши подозрения подтвердились. По словам Гарри Брока, он получает эту помощь из Китая.

— Да, ходят слухи о политических убийствах.

— Это не слухи. Брок говорит, что китайские агенты убили как минимум двух министров, которые стояли на пути Бонапарта во время его гонки к вершине. Пока мы не можем этого доказать, но постараемся в ближайшее время. Это самая горячая новость на сегодня. Французы и китайцы не просто лежат в одной постели, они еще и трахаются вовсю.

— Я не уверен, что справлюсь, — сказал Хок.

— У тебя нет выбора. Ты приземлился прямо в центр паутины, когда без разрешения забрал Брока. Китайцы скоро начнут за тобой охотиться. Бонапарт уже сидит у тебя на хвосте.

— А какая во всем этом выгода китайцам?

— Нефть. Мы думаем, что Франция теперь, когда она действует самостоятельно, собирается проделать какой-то ход в Заливе. А Китай ее поддержит. Если союз окажется удачным, Бонапарт будет править Францией с благословения Китая. Так думает президент Макати, и большинство людей в Вашингтоне разделяют его точку зрения.

— Китайцы получают точку опоры в Заливе, а французы — прямого потомка своего славного императора. В этом есть какая-то извращенная логика.

— Еще бы. Имя Бонапарт не что иное, как бесценный политический символ для французов. Францию уже тошнит от положения политического маргинала. Вторая половина двадцатого века была для них не особенно удачной. Французы, как и Бонапарт, терпеть не могут, когда их смешивают со «Старой Европой» — так их теперь называет пресса. Именно поэтому они проголосовали против конституции Евросоюза.

— Так, значит, новая Франция ничем не отличается от старой Франции.

— Точно. Ты уж поверь, Бонапарт использует нынешнюю ностальгию по былой славе на полную катушку. Этот парень всегда срывает овации, когда толкает очередную речь. Иногда доводит людей до восторга, граничащего с истерией. Кажется, даже дореволюционное дворянство от него без ума. Аристократы, фермеры, ученые. Похоже, вся страна рассматривает его как второе пришествие.

— Дай угадаю. Он наверняка и сам не дурак.

Брик кивнул:

— Блестящий политик. Прекрасно знает всемирную военную и морскую историю. Каждую свободную секунду решает шахматные задачи. В общем, такого типа. Я бы, не колеблясь, использовал для его описания слово «гений», Алекс. Ты знаешь, я никогда не употребляю это слово. А еще я думаю, что он полный псих.

Хок ничего не ответил, он просто продолжал смотреть на фотографию, которую ему дал Брик, внимательно вглядываясь в лицо изображенного на ней человека. У него были такие же приятные черты лица, такие же глаза оттенка темного миндаля с тяжелыми веками, как у Наполеона. Глаза, да, все дело было в них. Они выглядели так, словно могли прожечь бумагу, на которой был напечатан снимок. По всем признакам опасный противник.

— Он тоже низкого роста? — спросил Хок и бросил фотографию на ковер так, словно она жгла ему пальцы.

— Да нет, но ведет себя, как коротышка.

— Наполеоновский комплекс, — усмехнувшись, протянул Хок. — Я не знал, что у Наполеона были дети, Брик.

— Не от Жозефины. Здесь большинство людей путаются. С Жозефиной он не мог иметь детей. Скорее всего, из-за нее, а не из-за него. Он стал