Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей» - Михаил Елисеев

В конце осени 1237 г. в Суздале князь Георгий встретился с венгерским монахом-доминиканцем Юлианом, который ходил на Восток в поисках прародины венгров. И именно у него мы находим известия о той тревоге, в которой жили русские земли накануне вторжения. «Многие передают за верное, и князь суздальский передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы прийти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего. Поэтому он (Батый) отправил послов к королю венгерскому. Проезжая через землю суздальскую, они были захвачены князем суздальским, а письмо он у них взял; самих послов даже я видел со спутниками, мне данными». Из текста видно, что Венгрия обозначена четко в качестве одного из приоритетов похода — но в этом случае путь монголов опять-таки лежит через Южную Русь, но никак не через Северо-Восточную. Это вносило еще большую нервозность и смуту в состояние умов, поскольку хотелось надеяться на лучшее, но факты свидетельствовали об обратном. «Они, как передавали нам словесно сами русские, венгры и булгары, бежавшие перед ними, ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением зимы замерзли, после чего всему множеству монголов легко будет разграбить всю Русь, всю страну русских». Но вот тут-то и начинаются у русских князей и воевод сомнения, главным источником которых стал многовековой опыт борьбы Руси со степной угрозой. Знание того, что степняки не воюют зимой, накрепко засело в их головах и мешало здраво оценить обстановку. Конечно, можно было бросить клич и собрать все дружины и полки Суздальской земли в один кулак, но вот только если вторжения не последует, то что делать со всей этой огромной массой вооруженных людей, оторванных от своих домов? Содержание такой рати удовольствие очень дорогое, тут на одних поставках продовольствия разоришься, не говоря уже о том, где всех размещать и в какую сторону отправлять — направление главного удара монголов пока определено не было. Тот же Юлиан об этом свидетельствует: «Ныне же находясь на границах Руссии, мы близко узнали действительную правду о том, что все войско, идущее в страны Запада, разделено на четыре части. Одна часть у реки Этиль на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю. Другая же часть в южном направлении уже нападала на границы Рязани, другого русского княжества. Третья часть остановилась против реки Дон, близ замка Воронеж, также княжества русских». Вроде все понятно и логично, только вот о том, где находится четвертая часть монгольского войска, ученый-монах почему-то не упоминает. Но через несколько абзацев Юлиан вновь возвращается к этой теме, и это еще больше запутывает ситуацию: «Другое же многочисленное войско послал он к морю на всех куманов, которые и бежали в венгерские края. Третье войско, как я сказал, осаждает всю Русь». Однако дело в том, что здесь автор описывает не действия и расположение орды Батыя, а действия Великого хана Угедея, который посылал войска не только на Запад. На мой взгляд, из всего изложенного выше можно сделать такой вывод — под третьим войском, которое «осаждает всю Русь», следует подразумевать только те воинские контингенты Батыя, которые Юлиан описал до этого. А вот «другое же многочисленное войско» это и есть та самая четвертая часть, о которой доминиканец не упомянул, и которая хоть и подчинялась Батыю, но во вторжении в Северо-Восточную Русь не участвовала. Цели у этих туменов были другие — вести войну с половцами, а заодно и приглядывать за Южной Русью, где находился князь Ярослав Всеволодович, брат князя Георгия. Если исходить из того, что в походе на север участвовало семь туменов — 70 000 воинов, то соответственно 50 000 должны были оставаться в половецких степях. Но можно высказать еще одно предположение — когда Юлиан писал, что «одна часть у реки Этиль на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю», то он, очевидно, имел в виду отряд, который нападет на владения князя Георгия с востока. Только все дело в том, что с той стороны на Русь никто не нападал, наоборот, великий князь смело снимал войска с того направления и посылал их на южное, что вряд ли бы он делал, если бы видел там угрозу. Скорее всего отряд, который должен был ударить по Суздалю с востока, Батый просто убрал оттуда и перебросил на рязанское направление. Концентрация всех сил на направлении главного удара — вот основной принцип стратегии с древних времен, а говорить о том, что монголы его не знали, не представляется возможным. Распылять свои силы перед вторжением монгольские военачальники не стали, и именно их численный перевес в итоге стал тем решающим фактором, который обеспечил им победу.

Река Калка находится далеко от Рязани — по прямой будет километров 800, в битве с монголами, которая там произошла, рязанские полки не участвовали, а потому вряд ли рязанцы имели представление о том «народе незнаемом», который изрубил дружины южнорусских князей. Но что интересно, те же черниговские князья это запомнили, и хотя данных о том, что рязанцев звали принять участие в походе против монголов в 1223 г., нет, Михаил Черниговский ставил это своим восточным соседям в вину — «резанские с ними на Калк не пошли». Ведь если посмотреть на ситуацию непредвзятым взглядом, то участие рязанской рати в битве на Калке было просто невозможным — во-первых, расстояние, как уже отмечалось, было немалое, а ведь нужно еще время, чтобы собрать полки, снарядить их и снабдить всем необходимым для похода. И во-вторых, Рязанское княжество — земля пограничная, угроза набегов и вторжений со стороны Степи там присутствует постоянно, и если рать уйдет на юг воевать неведомо с кем, то кто же будет эти самые границы защищать? Ну и в-третьих, русских войск собралось для этого злосчастного похода столько, что если ими правильно распорядиться, то они бы могли этих самых монголов разбить несколько раз подряд. И потому упрекать рязанцев в том, что они «на Калк не пошли», не только безосновательно, но и глупо, с таким же успехом этот упрек можно адресовать и новгородцам. Другое дело, что когда тумены Субудая и Джебе шли в земли волжских булгар, они проходили вдоль рязанского рубежа, и вот тут полки местных князей должны были быть готовы к возможному столкновению. И кто знает, если бы ушли рязанские полки на Калку и полегли бы там вместе с остальными, то, вполне возможно, монголы бы и завернули в земли княжества. А так завоеватели прошли мимо и атаковали Волжскую Булгарию, где и потерпели сокрушительное поражение — лучники булгарского царя расстреливали монголов из засад, а закованная в броню булгарская знать изрубила мечами и растоптала конями доселе непобедимых монгольских нукеров — жаль, что старому лису Субудаю удалось ускользнуть живым!

И вот теперь, спустя 14 лет, монголы вернулись и встали станами на границе рязанских земель, на реке Воронеже. Как уже отмечалось, то, что монголы готовятся напасть на Русь, тайной ни для кого не было, другое дело, что их не ждали именно в это время года. Весь многовековой опыт борьбы Руси против кочевников говорил об одном — зимой степняки не воюют! Это знали абсолютно все — и князья, и воеводы, и дружинники, и простые люди, а особенно хорошо об этом было известно в Рязанском княжестве, которое граничило со Степью. Откуда русским людям было знать, что для монголов боевые действия зимой не являются чем-то из ряда вон, что мороз в Монголии доходит до –30, и русская зима, пугало всех завоевателей, им нипочем! Но что самое главное, сосредоточение туменов для атаки на Северо-Восточную Русь происходило скрытно, и монгольские военачальники старались держать это в глубокой тайне — в летописях об этом написано четко и ясно. «Окаянные татары зимовали около Черного леса и отсюда пришли тайком лесами на Рязанскую землю во главе с царем их Батыем» (Тверская летопись), «пришли из восточных стран на Рязанскую землю лесом безбожные татары» (Лаврентьевская), «приидоша от восточныя страны на Резанскую землю лесом» (I Софийская летопись). Этот момент подчеркивал и Василий Татищев — «пришли с восточной стороны чрез леса на область Рязанскую» — перед нами классическое скрытное выдвижение и сосредоточение войск перед атакой на ничего не подозревающего противника. Монголы далеко не первые и не последние, кто перед вторжением старается скрыть свои истинные намерения, не только древняя история, но и новейшая знают тому массу примеров. И действительно, с чего бы им тайно тащиться всей ордой через леса, раз они идут с сугубо мирными намерениями? А когда тайное стало явным, то, желая еще выгадать время и подготовиться окончательно, а заодно и задурить головы противникам, к рязанским князьям было отправлено посольство — «послы безделны», как метко охарактеризовал их автор «Повести о разорении Рязани Батыем». Безымянный автор недаром подчеркнул особенность этих послов — «безделны», тем самым сразу указав на то, что толку от этого посольства не предвиделось изначально, поскольку нападение на Рязанскую землю было уже давно спланировано. А вот попытаться внести смуту и разлад в ряды русских князей, лишить их возможности выступить против орды единым фронтом — такая цель очень даже подходила данному посольству. И что бы потом ни утверждали поборники монгольских доблестей и евразийских ценностей, говоря о мирных намерениях добродушных пришельцев с Востока, все данные говорят о другом — вторжение было тщательно подготовлено и спланировано, и остановить его не могло ничто. Даже сам тот факт, что первоначальный удар планировался по Северо-Восточной Руси, а не по Руси Южной, куда, по логике вещей, и должны были бы двинуться тумены, говорит о многом. В отличие от Южных и Юго-Западных земель, которые раздирали княжеские междоусобицы, Северо-Восточная Русь выглядела довольно стабильным и мощным государственным организмом, обладавшим огромным военным и экономическим потенциалом. Именно страх заставил Батыя первый удар нанести на север — зная, что в Киеве сидит брат великого князя Ярослава, он не сомневался, что, как только его орда двинется на Южную Русь, Георгий Всеволодович придет на помощь родственнику. И потому было принято решение сначала атаковать Северо-Восточную Русь.