Братик - Александр Яманов

женат и вообще у нас сейчас с супругой полнейшее взаимопонимание во всех сферах. А вот в остальном веду себя как в походе, постоянно ожидая нападения. Это меня накрывает сразу после сна, потом это состояние постепенно проходит.

Маргинальная компания из группы переростков давно надоела жителям окрестных домов. Ладно бы эти утырки собирались в подворотнях или пустырях, так ведь они предпочитали оккупировать лавочки на детской площадке. Вышли мамочки с бабушками выгулять детей, а здесь из колонки раздаются визги очередного говнорэпера, хохот полупьяных имбецилов и прочие непотребства. Как раз наблюдаю, как молодая женщина начала высказывать претензии группе гогочущей молодёжи. Вожак дурачков с вигвамом на голове и дырявыми ушами что-то начал отвечать и бурно жестикулировать. Шакалята радостно поддержали, из-за орущей колонки не разобрал, но думаю, ничего хорошего они выдать не могли.

Обычно я стараюсь не ввязываться в подобные конфликты. Но данную публику встречаю не в первый раз и даже меня они давно достали. Пунцовая от злости или оскорбления мамочка отошла к забавной девочке, ковыряющейся в песочнице. На горках лазило ещё несколько мелких спиногрызов, за которыми наблюдали кучковавшиеся рядом родители. Немного в стороне сидела какая-то нерусь в платке типа паранджи. Её выводок играл отдельно от нормальных детей, переговариваясь на своём гортанном наречии. Я собственно не националист. Но предпочитаю, чтобы каждая нация жила в своей стране. По рассказам мигрантов у них дома тепло, вкусная еда, великая культура и дешёвые фрукты с овощами. А главное — замечательные люди, не такие злые и невоспитанные как в России. У меня возникает закономерный вопрос, а с какого перепуга вы все прётесь к нам нескончаемым потоком, если дома так хорошо? Принципиально отказывался брать в штат мигрантов, какими бы расчудесными специалистами они ни были. Нам в ГУПе ещё джамшутов не хватало. Ладно, не будем о грустном.

— Ребят, — вежливо обращаюсь к компании, состоящей из трёх парней и двух девушек. — Это детская площадка. Она предназначена для детей, а не переростков с колонкой, распивающих шмурдяк и дымящих как паровозы. Может, найдёте себе другое место и дадите людям спокойно провести время?

— Слышь, мужик, а может, ты отвянешь и отвалишь? — квакнуло в мою сторону существо с красными волосами и пирсингом по всей размалёванной роже.

Судя по голосу это был парень. Гот, что ли, или как это дерьмо сейчас называется? Остальные опять загоготали, наверное, перепутав меня с дамой интеллигентной наружности, которую они послали до этого. Не то, чтобы меня переполняла злоба или повышенное чувство справедливости. Просто понимаю, что начинаю меняться. Это касается не только физического состояния, но и морального. Поэтому мимо такого балагана уже не пройду.

— Встали и ушли с площадки, — говорю спокойным голосом, но внутри я напрягся и приготовился к любому развитию событий.

— Дядя, тебе объяснили куда идти или ты с первого раза не понимаешь? — глава маргиналов встал с лавочки, обозначив свои метр девяносто, но выглядел он совершенно несерьёзно.

Может это тело когда-то и занималось спортом, даже часть мускулатуры сохранило. Но нездоровый цвет кожи, мутноватые глаза и запах какого-то дерьмового коктейля, нивелировали гипотетическую опасность, которая может исходить от такого здорового парня. Смотрю на него как на кусок говна, коим он и является. Имбецилу мой взгляд очень не понравился.

— На, сука! — я был готов, поэтому ушёл от удара.

Честно говоря, не думал, что утырок решится меня ударить. Может, алкоголя перебрал с какими-нибудь препаратами или перед шалашовками решил выпендриться. Но это он зря. Бью его ногой под колено и моментально боковым в челюсть. Тело взбрыкнуло ногами и перевалилось через скамейку. Стоявшего рядом и ухмылявшегося придурка, с одного удара отправил в нокдаун. В последний момент снизил силу удара, а то вдруг она у меня стала как у Дёмки. Могу и убить ненароком. Хватаю крашеную хуючку за мочку, и под визги начинаю выкручивать дырявое ухо.

— Мы уходим, уходим! — начала кричать жирная корова, пытающаяся поднять стонущего вожака.

— Считаю до пяти. Далее бить буду по-настоящему.

Через пять не получилось, но десяти секунд хватило, чтобы очистить площадку от этого биомусора. Группа мамочек смотрела на меня с удивлением. Хорошо, что хоть никто за телефон не схватился, дабы заснять эту эпическую битву. Мне проблем с полицаями не нужно. Хотя не я начал, но потом попробуй, докажи, что ты не верблюд. Помахал ручкой наблюдавшим за мной зрителям и двинул в сторону дома. Но через несколько метров наткнулся на самую настоящую засаду.

— Калмыков, ты идиот? Или у тебя началась деменция, и в жопе заиграло детство? — пылающие гневом глаза супруги пытались прожечь во мне дыру или разбудить спящую совесть.

— Я тебя тоже люблю! — прижимаю пискнувшую супругу и смачно целую в губы.

— Отпусти, люди смотрят. Ты действительно ненормальный. Это что за бои без правил? Ты понимаешь, что они могут написать заявление в полицию? — злые глаза пытались прожечь во мне дыру или разбудить спящую совесть.

Обычно Аля приходит с работы позже. Но сегодня видать ушла пораньше и как назло нарвалась на мои «геройства».

— Это воспитательный процесс. Ну не научили их родители вести себя нормально. А как говорил Макаренко, хороший удар в печень заменят два часа воспитательной беседы. А на людей мне плевать, пусть завидуют.

Супруга моего шутливого тона не поддержала и бубнила до подъезда, какой я дурак. В принципе она права. Это у меня эмоциональное недержание и хочется какого-то движа. Вот дал в морду поганцам и на душе приятно. А к ворчанию жены я давно привык и переношу его спокойно.

— Робяты, давай порох, продукты и чего там лучше не мочить в лодки. Далее по десяткам переправляемся на тот берег. Друг другу не мешать, между вами должно быть по два корпуса лошади. Всё, с Богом.

Это Иловайский отдаёт последние приказания перед форсированием Днепра. Я немного нервничаю, так как никогда ещё не переплывал с конём такое огромное расстояние. А река внушала! Переправлялись выше порогов ближе к Екатеринославу, ширина главной водной артерии Новороссии здесь была метров семьсот. До этого мы форсировали всякую мелочь, обычно пользуясь бродом. Места были уже не такие пустынные, севернее располагалась оборонительная линия. За последние два дня встретили несколько патрулей. Около небольшого посёлка или хутора договорились с местными перевозчиками, что они на лодках переправят наши вещи. Мы же начали переплывать Днепр с лошадьми под присмотром командования. Хорошо, что Пахом помог мне с заводной лошадью. Он-то уже не раз переплывал Дон, а для меня это целое приключение.

Брр. Всё-таки доплыл, но