Похищение в Сингапуре - Жерар Вилье

Двое мужчин посмотрели друг на друга. Разумеется, автомобиль – еще не доказательство. И все же...

Джон Кэнон продолжал листать папку.

– "В прошлом году оборот Народного банка составил 600 миллионов долларов. Это ставит его на второе место после «Фёрст Нешнл Бэнк», но перед сингапурским отделением «Бэнк оф Америка».

Американец продолжал листать папку.

– Итак. «Номер два в Народном банке – Амос Вунг. Китайско-голландский метис. 47 лет. Учился в Джакарте и Куала-Лумпуре. Шесть лет работал в Куала-Лумпуре в отделениях гонконгского и шанхайского банков. Затем в сингапурском отделении „Бэнк оф Америка“. Специалист по недвижимости. Три года назад стал человеком номер два в Московском Народном банке. Женат. Трое детей. Живет на Лермит-роуд. Каких-либо явных пороков за ним не числится. Никаких политических симпатий не проявляет. Никаких скандалов с ним не случалось. В „Бэнк оф Америка“ его считали одним из лучших представителей „компрадорских“ слоев, которые когда-либо здесь работали. Принял сингапурское гражданство пять лет назад».

Джон Кэнон положил папку на стол и привычным жестом запустил пальцы в свою седоватую шевелюру.

– Я думаю, нужно кое-что предпринять, не дожидаясь Лима.

Он нажал кнопку внутреннего телефона.

– Гарри, принесите мне папку РЕДВУД.[2]

Через полминуты темноволосый молодой человек в очках, с заостренным, как у хорька, носом, похожий на хиппи, вошел в кабинет с папкой под мышкой. Джон Кэнон представил его Малко:

– Гарри Нэш. Принц Малко Линге.

Те пожали друг другу руки. Джон Кэнон сразу же перешел к делу.

– Гарри, у нас есть электронное наблюдение за банком «поповых»?

Молодой человек отрицательно покачал головой.

– Нет, сэр. Единственная вещь, которая у нас есть, это палатка с напитками напротив советского посольства... Там сидит одна девушка, которой мы платим. Я изучал возможность начинить бутылки с кока-колой... Но это еще не готово.

– А как обстоит дело с прямым проникновением? Гарри Нэш потер подбородок.

– Не блестяще. Кое-кто в низших звеньях Аэрофлота. Шаэр, одни в консульстве. Полгода назад мы предложили полмиллиона долларов одному офицеру КГБ, чтобы он перешел на Запад. Но его перевели в другое место.

– Я хотел бы, чтобы за этим чертовым банком было установлено наблюдение, – приказал Джон Кэнон. – Если бы можно было перехватывать их сообщения в Москву...

Гарри Нэш возвел глаза к небу.

– А вы не хотите также прямой линии с Кремлем?

Джон Кэнон отпустил его с усталой улыбкой. Малко сказал:

– Завтра у меня встреча с Линдой. Она утверждает, что скоро будет знать, где находится Лим. Она требует взамен свои 40 тысяч долларов и защиты...

– Что касается защиты, – сказал американец, – то лучше бы ей на нее не рассчитывать. А деньги дайте ей только в том случае, если это будет наверняка. Но надо дождаться понедельника. Сейчас у меня в сейфе нет такой суммы.

Это означало ждать еще более суток. Малко встал. Больше всего на свете ему хотелось сейчас выспаться. Но ему не давала покоя мысль о связи Лима и русских.

Он притормозил машину, проезжая мимо огромного комплекса советского посольства. Этот странный ансамбль возвышался на Ниссам-роуд, длинной улице, которая тянулась от Орчард-роуд на север, застроенная посольствами и роскошными частными особняками. Советское посольство походило на большой таз, на дне которого располагались бассейн и сад. На одной стороне поднималось четырехэтажное собственно посольское здание, а на другой находилось несколько вилл для советских служащих и их семей. Ни один из работников посольства не жил в городе.

Малко прибавил газу. Пока было выяснено немного. Вчерашние похороны Маргарет были сплошным разочарованием. Шофер красного грузовика погиб в столкновении. Сингапурская полиция пришла к выводу, что произошел просто несчастный случай из-за отказа тормозов. Малко не видел ни Сани, ни Фила Скотта. «Санди стройтс тайм» опубликовала фотографию, изображавшую полицейского инспектора отдела по борьбе с тайными обществами, который со смехом задирал юбку какой-то девице, чтобы проверить, есть ли на ней незаконная «бабочка» – тайный знак банды Линды.

К загадкам дела Лима добавлялось вмешательство тех, кого Малко считал маоистами, – тех, кто спас его из гроба. Они продолжали оставаться в тени. Но со всей очевидностью они были заинтересованы в том, чтобы тайна Лима выплыла на свет... Оставалось только пожелать, чтобы операция, предпринимаемая сингапурским отделением ЦРУ в отношении советского банка, принесла результаты. Но Малко был настроен скорее скептически. Подобного рода наблюдения подчас занимали недели и месяцы, прежде чем дать какие-либо результаты. Он мог бы пригласить в Сингапур Александру. Ибо «Компания» придавала теперь истории с Лимом первостепенное значение.

Он свернул на Оранж Гроув-роуд, чтобы вернуться в отель. Ему оставалось только ждать в гостинице, устроившись где-нибудь возле бассейна. Когда он поставил машину на стоянке напротив «Шангри» и вылез из кабины, к нему подошла, улыбаясь, молодая китаянка.

– Мисс Линда хочет видеть вас, – сказала она.

– Где? – спросил настороженно Малко.

– На Андерсон-роуд. Последняя остановка автобуса перед Букит Тимах. Сейчас.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и исчезла. Он вновь забрался в свой «датсун» и отъехал от гостиницы. Через три минуты он увидел Линду на скамье автобусной остановки. Он притормозил, и она села в машину.

– Я знаю, где находится Лим, – объявила она без предисловий.

Малко едва сдержал радостное волнение.

– Где?

Он свернул на Букит Тимах и медленно ехал вдоль тротуара. Линда сказала, не повернув головы:

– Вы помните, что мне обещали? Защиту и деньги...

– Вы уверены, Линда, что знаете, где сейчас Лим?

– Уверена. Сегодня утром он попросил девочку. Она отправилась по адресу, который он сообщил. Она еще там, и мои девушки наблюдают за домом. Тонг Лим находится там. Если вы дадите мне 40 тысяч долларов, я отвезу вас туда.

– Я должен взять их в банке, – сказал Малко, – сегодня воскресенье.

Линда повернула наконец к нему свое плоское бесстрастное лицо.

– Не забывайте: не вы один разыскиваете Лима. Я жду вас завтра в три часа на том же месте. Приходите с деньгами.

Линда считала стодолларовые купюры ужасающе медленно. Наконец она подняла глаза. В них горел огонек жадности, придавая им теперь что-то человеческое.

– Вилла находится на Холланд-роуд 86, – сказала она. – Дом похож на башню и кажется нежилым. Тонг Лим живет в подвале. Его кормит старая служанка. Каждый вечер она ходит на рынок.

Малко почувствовал закипавшую в нем ярость.

– А вы не поедете со мной?

Линда холодно взглянула на него.

– Нет. Даже за миллион долларов.

Она засунула деньги в холщовую сумку и открыла дверцу.

Малко не успел ответить, как она уже выскочила наружу. Он развернулся. Холланд-роуд продолжала улицу Напайр, параллельную Букит Тимах, пересекая самый фешенебельный район города. Она находилась в десяти минутах езды от того места, где был он.

Трава на лужайке не подстригалась, наверное, уже несколько месяцев, все ставни с облезлой белой краской были закрыты. Бассейн стоял без воды. Возле дома, похожего на башню, возвышалась купа тропических деревьев, с которых до земли свешивались лианы.

За спиной Малко проехал набитый битком автобус. Он оставил свой «датсун» за сотню метров отсюда. Толкнул белую калитку, которая со скрипом отворилась, он проник в окаймленную бананами аллею. Малко медленно пошел по ней, весь настороже. Он обогнул дом, напряженно вслушиваясь, готовый в любой момент схватить засунутый за пояс пистолет. Все было закрыто, заброшено. С обратной стороны дома он увидел веранду, перед которой расстилалась зеленая лужайка. Малко попробовал открыть дверь. Она была не заперта.

Он вошел, закрыв ее за собой.

Тотчас же затхлый, сладковатый запах ударил ему в нос. Смесь гнили, тропической сырости и еще чего-то. Прошло несколько секунд, прежде чем он узнал аромат хенг-ки, возбуждающего фрукта.

Его сердце забилось сильнее. Это был первый ощутимый знак, что в доме кто-то есть. Веранда вела в плохо обставленную гостиную. Следуя указаниям Линды, он поискал лестницу, ведущую в подвал, и обнаружил ее за колонной. Что-то угнетало в этом заброшенном и мрачном доме. Малко прислушался, но все было тихо. Только доносился шум автомобильного движения на Холланд-роуд.

Когда первая ступенька скрипнула у него под ногой, он снова остановился с бьющимся сердцем. На этот раз он уловил странный шум, словно щебет нескольких птиц.

Когда он поставил ногу на толстый голубой ковер подвала, то весь был в поту. Два бумажных фонарика слабо освещали помещение. Это был небольшой холл со стенами, украшенными несколькими китайскими рисунками.