Маска Димитриоса - Эрик Амблер

- Мне кажется, лучше взять такси.

- Разумеется, мы возьмем такси, - сказал он. И добавил многозначительно: - Но обратно мы поедем на метро. Почему так, увидите сами.

Отель находился на улочке, пересекавшей авеню Ледрю. Он был двухэтажный и очень грязный. Из комнаты с надписью "Бюро" вышел человек в нарукавниках.

- Я заказывал по телефону номер, - сказал мистер Питерс.

- Месье Петерсен?

- Да.

Человек подозрительно разглядывал прибывших.

- Номер очень большой. Пятнадцать франков, если будете жить один, двадцать - вдвоем. За обслуживание берем три франка.

- Сопровождающий меня месье здесь жить не будет.

Человек вернулся в комнату и вышел оттуда, держа в руке ключ от номера. Он взял у мистера Питерса чемодан и повел их на второй этаж, открыл дверь номера и впустил гостей. Мистер Питерс осмотрел помещение и кивнул головой.

- Мне это подойдет. Если меня спросит один из моих друзей, проводите его, пожалуйста, к нам.

Человек ушел. Мистер Питерс, очень довольный собой, сел на кровать.

- Довольно сносно, - сказал он, - и очень дешево.

- Да, конечно.

Это была длинная узкая комната со старым ковром на полу, железной кроватью, гардеробом, небольшим столиком, двумя венскими стульями, умывальной раковиной и унитазом за ширмой.

Ковер был красный, сильно потертый. Выцветшие обои кой-где отстали от стены. Если приглядеться, то на них можно было разглядеть маленькие красные точки. Окно было закрыто тяжелой голубой шторой.

- До его прихода еще двадцать пять минут, - сказал мистер Питерс, взглянув на часы. - Можно пока расслабиться. Может быть, хотите сесть на кровать?

- Спасибо, мне и здесь хорошо. Полагаю, разговор будете вести вы.

- Думаю, что так будет лучше.

Мистер Питерс достал из кармана пиджака уже знакомый Латимеру люгер и, проверив, заряжен ли он, сунул его в боковой карман пальто.

Латимер смотрел на него так, как, должно быть, смотрит пациент на дантиста. Его слегка подташнивало. И почему-то вдруг вырвалось:

- Нельзя ли обойтись без этого?

- Думаю, можно, - сказал мистер Питерс тем тоном, каким родитель успокаивает ребенка, - но это необходимая предосторожность. Наверное, все обойдется. Вы напрасно волнуетесь.

В голове Латимера мелькали кадры когда-то виденного гангстерского фильма.

- А что, если он войдет в номер и сразу начнет стрелять?

- Какой вы нервный! - Мистер Питерс снисходительно улыбнулся. - Ваше писательское воображение погубит вас, мистер Латимер. Димитриос не станет этого делать, потому что человек внизу может запомнить его, когда он войдет сюда. Кроме того, это не его стиль.

- А какой у него стиль?

- Прежде всего Димитриос - осторожный человек. Он ничего не предпринимает, не обдумав заранее.

- Для этого у него был целый день.

- Верно, но ведь ему неизвестно, что мы о нем знаем и кому еще могли сообщить нашу информацию. Все это ему еще надо установить. Предоставьте дело мне, мистер Латимер, я знаю, кто такой Димитриос.

Латимеру хотелось сказать, что покойный Виссер, по-видимому, думал точно так же, но он не сказал этого, а решил задать другой вопрос.

- Вы говорили - как только вы получите деньги, то Димитриос о нас больше ничего не услышит? Вы не подумали, что он, быть может, захочет выследить нас?

- А кого он станет выслеживать? Мистера Петерсена и мистера Смита? Это даже для него трудная задача, мистер Латимер.

- Но ведь вас он знает в лицо. Меня он сейчас увидит. Так что, под какими бы фамилиями мы потом ни появились, он может узнать нас.

- Но для этого мы должны как-то объявить себя.

- Моя фотография появляется иногда в газетах. Может так случиться, что издатель сочтет нужным поместить мой портрет на суперобложке. Димитриосу может попасться в руки эта книга. От таких странных совпадений никто не застрахован.

- Мне кажется, вы преувеличиваете, - сказал мистер Питерс, пожав плечами, - но раз уж вас это так беспокоит, постарайтесь скрыть от него свое лицо. Вы носите очки?

- Да, когда читаю.

- Тогда наденьте очки. Наденьте шляпу и поднимите воротник пальто. Сядьте в углу - там темнее.

Мистер Питерс отошел к двери и посмотрел на пересевшего в угол Латимера.

- Ну, что ж, это как раз то, что вы хотели. Хотя, по-моему, в этом нет необходимости. И вот теперь, когда мы все обдумали, предусмотрели, вдруг он не придет?

- Вы думаете, это может случиться? - задал Латимер свой дурацкий вопрос - он все никак не мог прийти в себя.

- Разве угадаешь? - Мистер Питерс опять сел на кровать. - Быть может, он не получил письма. Не исключено, что он вчера уехал из Парижа. Но я уверен, если он его получил, то обязательно придет. - Он поглядел на часы. Без пятнадцати девять. Думаю, он уже на подходе.

В коридоре под чьей-то ногой скрипнула половица, и звук этот был, как выстрел.

Мистер Питерс сунул руку в карман.

Латимеру стало трудно дышать, сердце его учащенно билось. Он, как завороженный, смотрел на дверь.

Раздался негромкий стук. Мистер Питерс встал и, по-прежнему держа руку в кармане пальто, пошел открыть дверь.

Латимер увидел, как он вглядывался в плохо освещенный коридор и затем впустил гостя.

В комнату вошел Димитриос.

Маска Димитриоса

Форма черепа, цвет глаз и другие детали достаются человеку по наследству от предков и от него самого совершенно не зависят. Что же касается выражения лица, то им можно распорядиться по собственному усмотрению.

Перед Латимером стоял, держа в руке шляпу, высокий человек с сединой в волосах, одетый в модное пальто, очевидное воплощение респектабельности. Людей с такой внешностью можно часто видеть на дипломатических приемах. Лицо его слегка обрюзгло, лишь тонкий горбатый нос да взгляд черных глаз чуть-чуть приоткрывали ширму. Латимеру показалось, что Димитриос щурится, точно близорук или чем-то озабочен, но неподвижные брови и гладкий, без морщин лоб противоречили этому предположению, и, приглядевшись, Латимер понял, что эта иллюзия обязана посадке глаз и выступавшим скулам. Лицо было таким бесстрастным и неподвижным, точно оно принадлежало не человеку, а истукану.

Димитриос, не отрываясь, смотрел на Латимера, и лишь когда мистер Питерс закрыл дверь и встал рядом с ним, он повернулся к тому и сказал:

- Представьте меня вашему другу. Мне кажется, я вижу его впервые.

Фраза была вежливой, но наглый тон и резкий тембр голоса так подействовали на Латимера, что у него похолодели ноги. Вероятно, Димитриос знал об этом свойстве своего голоса и поэтому говорил очень тихо, и Латимер подумал: так, наверное, гремучая змея, шурша, подползает к своей жертве.

- Это месье Смит, - сказал мистер Питерс. - Что же вы стоите? Присаживайтесь.

Димитриос не обратил на это предложение никакого внимания.

- Месье Смит! Англичанин. Очевидно, вы знали месье Виссера?

- Я видел его.

- Вот это мы и хотели обсудить с вами, Димитриос.

- Да? - Димитриос сел. - Тогда побыстрей и ближе к делу. У меня сегодня еще одна встреча, и я не могу попусту тратить время.

- А вы совсем не изменились, Димитриос, - сказал мистер Питерс, укоризненно покачав головой, - все такой же напористый и недобрый. Вошли, не поздоровались и не извинились. А ведь я был вам когда-то другом. Вы выдали полиции тех, кто вам был так предан. Зачем вы это сделали?

- Много лишних слов, - сказал Димитриос. - Что вам от меня нужно?

Мистер Питерс осторожно присел на край кровати.

- Раз уж вы на этом настаиваете, то придется сказать - нам нужны деньги.

В черных глазах Димитриоса зажегся огонек.

- Естественно. А что я получу взамен?

- Наше молчание, Димитриос. Оно дорого стоит.

- Неужели? Сколько?

- По самым скромным подсчетам, миллион франков.

Димитриос закинул ногу за ногу и развалился в кресле.

- И кто же заплатит вам такие деньги?

- Вы, Димитриос. И еще скажете спасибо, что дешево отделались.

Тонкие губы Димитриоса чуть тронула улыбка. Латимер был поражен игрой его лицевых мускулов: должно быть, так улыбается тигр-людоед при виде беззащитной жертвы.

- В таком случае вам придется изложить как можно точнее, что вы имеете в виду.

Латимер ясно различил в голосе Димитриоса скрытую угрозу, ему была неприятна самодовольная суетливость мистера Питерса.

- Право, затрудняюсь, с чего начать.

Ответа не последовало, и, подождав несколько секунд, мистер Питерс пожал плечами и продолжал:

- Я думаю, полиции все будет интересно. Взять хотя бы, к примеру, имя человека, написавшего донос в 1931 году. Они, наверное, удивятся, узнав, что это один из директоров Евразийского кредитного треста, он же Димитриос Макропулос, поставщик живого товара.

Латимер не мог сказать наверное, но ему показалось, что Димитриос слушал все это с каким-то нахальным безразличием.

- И вы считаете, что я должен выложить за это миллион франков? Не будьте ребенком, мой дорогой Петерсен.