Мне как молитва эти имена. От Баха до Рихтера - Игорь Горин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поразительно, ко всем его профессиональным и гражданским достоинствам еще и такая душа! И все это один человек, это — Дворжак.
Могучий дуб,
В землю накрепко вросший корнями,
В благодатную землю родную;
Старый дуб
Со следами от молний,
Устоявший в годы ненастий.
А какая роскошная крона
У стоика этого — дуба,
Не крона, а целый оркестр
Для капельмейстера ветра,
Здесь ему и скрипки и литавры;
Дождь озвучивает хор из сотен тысяч листьев;
Птицы — это солисты,
Ну а слушатели кто? — цветы и травы.
Дуб могучий,
Глубоко ушедший в землю корнями,
В сочную землю родную;
К нему стекаются усталые люди —
Отдыхают, веселятся и танцуют,
Забывая о людских своих невзгодах.
Год от года, не старея, зеленеют
Листья дуба, все величественней крона
И все тянется, тянется к солнцу.
Могучий дуб,
В землю накрепко вросший корнями,
В благодатную землю родную.
Таков был Антонин Дворжак, великий чешский композитор, нравственный и возвышенный человек.
СЕЗАР ФРАНК
МЕЖДУ ВЕРОЙ И СТРАСТЬЮ
«Нет имени чище, чем имя этой
простосердечной души, души
непорочной и лучезарной красоты.»
/Ромен Роллан/
Еще много лет назад, только начав всерьез интересоваться музыкой, я был совершенно очарован красотой и благородством четырех произведений редко исполняемого на наших концертных эстрадах автора — Сезара Франка. Вот эти произведения: Симфония ре минор, Фортепьянный квинтет фа минор, Скрипичная соната ля мажор и «Прелюдия, хорал и фуга» для фортепьяно соло. Позже, познакомившись с еще несколькими сочинениями Франка, я вдруг понял, что по сути почти ничего не знаю об их создателе. А когда попытался узнать, с удивлением обнаружил, что сделать это непросто: литература о Франке на русском языке весьма скудна. Странно: ведь речь идет об одном из самых самобытных музыкальных гениев второй половины 19 века, оказавшем огромное влияние на развитие французской музыки конца 19 — начала 20 веков, чьи — пусть сравнительно немногочисленные — произведения стоят в ряду с наивысшими шедеврами куда более плодовитых его современников, включая Листа, Брамса и Дворжака.
Франк родился в Бельгии в городе Льеже 10 декабря 1822 г., в 1840 г. окончил Парижскую консерваторию, в которой впоследствии вел класс органа, и с 1843 г. до конца жизни работал органистом в парижских церквях. По утверждению Листа такого выдающегося органиста не было со времен самого Баха. Не удивительно, что и музыку он писал в основном органную, в том числе несколько ораторий. У нас эти произведения практически не исполняются.
Ну а как же Симфония, Квинтет и еще несколько его всемирно известных шедевров? Оказывается все они были созданы Франком уже далеко за 50, в течение последних 10-12 лет его жизни (умер 8 ноября 1890 г.) и только незадолго до смерти некоторые были впервые исполнены. Такая вот странная судьба.
Пожалуй, нелишне назвать наиболее значительные из не упомянутых мной сочинений: Симфонические вариации для фортепьяно с оркестром, 6 симфонических поэм («Джинны», «Психея» и др.), Струнный квартет ре мажор, да еще 4 написанных в юном возрасте фортепьянных трио ор. 1, по крайней мере одно из которых (то, что сыграли впервые в 1983 г. Святослав Рихтер, Олег Каган и Наталия Гутман), — вещь удивительно яркая и страстная.
Не берусь судить о гармонических и полифонических открытиях Франка; скажу лишь о том, что явственно ощущает непрофессиональный слушатель, вроде меня. В музыке Франка постоянно присутствуют два, казалось бы, взаимоисключающих начала: романтическая страстность и благородная, исполненная глубокого религиозного чувства возвышенность. Второе вполне понятно — Франк был истинно верующим человеком, а вот неспокойный, да еще с драматическим налетом романтизм... Я долго пытался понять, что же это такое, и вот что мне представляется.
Дух, что годами вызревал на ниве Храма,
наконец расправил крылья —
И устремился безоглядно к небесам, его взрастившим!
Но душа осталась прикованной к бренности жизни,
Безгрешная, но робкая душа.
О как все помыслы чисты, как благородны!
Но откуда ж это страстное смятенье сердца?
Как, однако, глубоки в материнской земле его корни!
Хорал — великий миг примиренья,
Слияние небесного с земным.
Не упустите ж этот миг —
Услышьте и утештесь.
Речь, как вы, наверное, догадались об одном из самых возвышенных произведений для фортепьяно — «Прелюдии, хорале и фуге». На концертной эстраде оно не редкость, но, кажется, никто не сыграл его так, как Рихтер. Вот я и говорю вам: услышьте и утештесь.
ПЕТР ЧАЙКОВСКИЙ
ГЕНИЙ — НИЧТОЖЕСТВО
/По следам одной книги/
«Мое царство — в воздухе.»
/Бетховен/
«Мы в небе скоро устаем.»
/Федор Тютчев/
Вот она дистанция между талантом и гением! Первый тоже
стремится ввысь; это стоит ему усилий,
и он вынужден вскоре возвращаться на землю — отдышаться и
силы восстановить. Разбивается редко.
Гению не нужно усилий: небо — среда его обитания.
Каждое возвращение на землю для него падение,
нередко трагическое.
Гений одинок, но только на земле, для которой он не рожден.
В полете он одинок не бывает — с ним Бог.
Со святым Бог в пещере, в пустыне; с гением в небе.
Никогда не жалейте, но и не старайтесь принизить гения.
Смиритесь с тем, что он есть, если не способны ему
поклоняться. За это вам откроется когда-нибудь уголок того
сада, что оставит он после себя на земле.
И как знать: не найдете ли вы там цветок,
которого так не хватало
