А Саша делает, как может (СИ) - Козьякова Наталья Дмитриевна

— Хоть одного пристроила, — сказала мне на ухо шепотом. — Ты уж не давай ему расслабляться, Сашенька. Так-то Энгель хороший, молодой только.

А после обеда мы погрузились в просторную карету и отправились в столицу королевства Азалийского, город Сенлиль.

До столицы было не так уж и далеко, всего-то часов шесть по хорошо укатанному санному пути. Места были обжитые, вдоль дороги, перетекая одна в другую, расположились деревеньки, дома в которых были похожи на сказочные пряничные домики, украшенные морозными кружевами. Топились печи — над крышами кольцами понимался светлый дымок. По улице носилась краснощекая ребятня в забавных шапках с длинными ушками — как у зайцев. Я тихо хихикала, вспоминая детские шапки своего мира. Видать, наши дизайнеры в эльфийских королевствах бывали. Или не эльфийских. Может, им оборотни в снах приходили — кто знает.

Зимой темнеет рано — это всем известно. Да еще наш лорд Дестэль был недоволен — съел, наверное, что-то не то. То и дело останавливал карету, дабы отойти в кустики. Кстати, кустов и деревьев было много. Кажется, деревеньки стояли в сплошном лесу.

— Летом дорога особенно прекрасна — вещал с видом маститого ученого Генри. — Кроме деревьев и кустов, во всех палисадниках цветут самые разные цветы. Воздух напоен ароматами целебных трав, кои в изобилии произрастают в садах и огородах…. Сашка, ты почему не слушаешь? Я для кого тут распинаюсь?

Вот так и ехали. Я глазела по сторонам — благо, окна в карете были достаточно большими. Энгель, которому страшно не нравилось, что добраться до моего тела невозможно, добыл из-под крышки пристроенного к одному окну столика, какие-то бумаги и погрузился в чтение. Лорд Дестэль скрипел зубами и обдумывал коварные планы. Что обдумывал — а чем же еще в дороге заниматься? Что коварные — иначе зачем же зубы портить? Карета на полозьях по снегу катится, не трясет, на кочках не подпрыгивает — скрип на плохую дорогу не спишешь. Значит, коварные планы в голове крутятся.

— Нравится мне ваше королевство, — сказала мужу, когда он, начитавшись важных бумаг, потребовал себе горячего питья, плюшек и моего поцелуя — в благодарность за заботу. Генри, успевший охрипнуть от восхваления окружающей природы, с готовностью нырнул куда-то за спинку своего сиденья. Выволок большую корзину со снедью и мы приготовились вкусить то, что нам бабуля Ланя послала. Дестэль высокомерно отказался.

Точно — съел что-нибудь.

Впочем, мы на него внимание особо не обращали.

Пили горячий чай, ели плюшки, решали — куда мое высочество поведут завтра в первую очередь, что покажут. Генри ратовал за Праздничный Раек. По недомолвкам, намекам и оговоркам я поняла, что Раек — вроде балагана, в котором выступают местные менестрели и прочие шпагоглотатели. Интересненько. Обязательно надо будет приглядеться.

Энгель убеждал, что нужно обязательно посетить модные салоны, дабы подобающе одеть — на первое время, пока шьют придворное платье для принцессы.

С ума сойти — я ж теперь прЫнцесса! Ее — то есть, мое — Высочество Александра.

Дестэль уже привычно ворчал, что это попрание всех приличий, традиций, этикета и прочего.

Мы так же привычно не обращали внимания. Ровно до слов:

— Не думаю, что вам будет дело до всего этого, мой принц! Во дворце сейчас есть более важная проблема, чем пошив нарядов для вашей жены — плебейки.

У Энгеля дернулась щека и зло прищурились глаза, став бездонно-колодезно-зелеными. На дне зрачков засветилось темное пламя. Брр.

Даже Генри на мгновение примолк, испуганно переводил взгляд с принца на придворного, и явно не знал, что сказать.

— Милый, давай — ты потом его убьешь, — мягко погладила я мужа по стиснутому до побелевших костяшек кулаку. — Лорд Дестэль, видимо, чем-то отравился за завтраком, возможно, собственным ядом… бывает…. Смотри — мы уже почти прибыли. Это же дворец так сияет огнями?

Нас никто не встречал. Никто не бросился навстречу, дабы распахнуть дверцу кареты, никто не спешил отворить двери, никто не побежал с докладом к королю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прямо приходи и бери всех тепленькими, — возмутился Генри, отлавливая за косичку какого-то проворного мальчишку из обслуги. — Что здесь творится, Мик? Где все?

— Ой, милорд! Вы все-таки приехали! — восторженно затараторил мальчишка. — А все там, наверху, в покоях Их Величеств. О, нет, они опять!

И он растворился в воздухе. Мы прислушались.

Орали дети. Жалобно, во всю мощь легких, уже сбиваясь на сип.

— Чего это они? — удивленно обернулся к Дестэлю Энгель. Тот только плечами пожал.

— Вам все расскажет Его Величество.

И тоже растворился в воздухе. То есть, ушел величественно, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не бежать.

А мы не стали размышлять. Генри и Энгель подхватили меня под ручки и понеслись по коридорам и лестницам, сбивая декоративные доспехи и напольные вазы, не вовремя вынырнувшие из-за очередного поворота.

Принц Энгельберт

Эдвина мы нашли в Малом парадном кабинете, где он обычно принимал гостей, прибывших с частным визитом из дружеских держав.

Бледный, с растрепавшимися волосами, с темными кругами вокруг глаз, брат напоминал умертвие.

— Энгель, наконец-то! — выдохнул он, едва мы появились на пороге. — Может быть, у тебя есть идеи — как накормить и успокоить детей?

— ???

— Они орут вот уже трое суток. Няньки, кормилицы, фрейлины королевы и придворные дамы перепробовали все. Грудь они не берут. Рожки с молоком выплевывают. Соски мы боимся им предлагать — орут в два раза громче. Елисабель в истерике — у нее болит грудь, голова и все остальное. Лекари разводят руками и не могут предложить ничего! Не казнить же их за это!

— Эд, а я-то чем могу помочь?! — изумился я. — Ни кормить, ни укачивать детей я не умею.

— Может быть, твоя нянюшка…. Ты не догадался взять с собой леди Илланель? Дестэль должен был сказать тебе, чтобы ты привез ее.

Я только зубами заскрипел. Сколько раз говорил брату, что Дестэля надо повысить в должности и убрать из дворца подальше. Этот адъютант любит разводить тайны. Постоянно говорит о пустом, не акцентируя внимание собеседника на главном. Откуда я мог знать, что королю нужна моя нянюшка, если Дестэль говорил только о пророчестве?!

— Простите, Ваше Величество, — внезапно подала голос моя супруга. Мы обернулись. Саша сделала шаг вперед и церемонно поклонилась, приветствуя короля. Ну, да, реверанс в штанах не сделаешь, а так все по этикету.

Эдвин перевел взгляд на меня.

— Энгель, это еще кто? — спросил громким шепотом. — Это девушка или нет?

— Если относительно принадлежности к полу — да, девушка, — нахально улыбнулся мой любимый личный кошмар. — Если судить по анатомической детали — уже нет.

И глазками своими синющими — хлоп-хлоп.

— Это моя жена, Эд, — поторопился представить супругу я. — Леди Александра. Брак благословлен Богами, подтвержден и признан нерасторжимым.

В доказательство показал брату руки с брачными татуировками.

— Но она не эльфийка! — попробовал возмутиться Эдвин и схватился за голову. — Ой-й! Да когда же они замолчат?!

Над нашими головами вновь заорали дети.

— Ваше Величество, — нетерпеливо притопнула ножкой Саша. — Могу я узнать — почему дети так орут?

— Они не берут грудь! — рявкнул Эд, снва хватаясь за голову. — Ясно вам? Жрать они хотят! А грудь не берут. Ни одна кормилица им не понравилась. Мы пытались давать им молоко в рожках — они и их не берут. С трудом удается влить молоко с ложки, но и его дети срыгивают.

— А что их матушка? Больна? — не отступала Саша, пристально глядя на Эда.

— Елисабель никак не может присушить молоко — кажется, так это называется! Его много, оно бежит, все платья в молоке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А совместить это не пробовали? — хмыкнула Саша.

— То есть?!

— Грудь матери и орущих младенцев, — жестко сказала моя жена. — Генри, ты знаешь, где расположена опочивальня королевы? Или они в детской?

— Сашка! То есть, леди Александра, откуда же мне знать такое! — отодвинулся в сторону Генри. — Я же не приближенный Ее Величества. И не фрейлина.