Мёртвый ноль - Стивен Хантер

— Я бы не советовал тут парковаться.

— Поглядим, вдруг какие сюрпризы. У нас есть план дома, спутниковые фото со спутников-шпионов, но я хочу убедиться насчёт заколоченных дверей и окон или наоборот, не пропилили ли там новые выходы. Не парься, сейчас темно.

Ник изучал строение сквозь ночной бинокль и делал заметки.

— У этого парня радар насчёт нападения, — сказал Боб. — Это помогало ему выжить до сих пор. Если он там, то он уже срисовал, что мы подъехали, но из машины никто не вышел. Может, он на нас смотрит прямо сейчас.

— Ладно, ладно. Почти всё.

— Представь, что сейчас один из них идёт домой и видит, что двое белых парней пасут их из большого чёрного седана и тут же рассказывает об этом остальным.

— Слышу, слышу, — отозвался Ник. — ладно, я выхожу, иду мимо дома и сворачиваю направо на Диккенс, а ты проверь по другой стороне. Я пойду медленно.

— Нет, не тормози, — сказал Боб. Он заметит, если будешь тупить. Он видит такое дерьмо. Он снайпер.

— Ты говорил- радар насчёт нападения? У тебя тоже такой. Какие-то глубоко закопанные в голове вещи, оставшиеся с тех времён, когда ты ползал в траве. У всех вас, тактиков, есть такой. Может, поэтому вы и становились теми, кто вы есть. Но сейчас ты чувствуешь что-то? Ты взволнован. А я никогда не видел тебя взволнованным.

— Я переживаю, что мы где-то ошибаемся. Ставка очень велика.

— Она меньше, чем видится. Если он здесь, то игра закончена, мы получаем «Оскара», а наш класс- Библию. А если его тут нет- то что? Не в том дело, что мы переоценили этот путь. Я не брал никаких ресурсов, которые завтра должны будут встать на противоснайперские позиции. На улицах остаётся то же число людей. То, что я делаю, дружище, это управленческий уровень прикрытия своей жопы, вот и всё. Я делаю так, чтобы никто на пятом этаже не сказал бы, выпив четыре мартини:- о, если бы ты додумался сделать вот так!

Оставив Боба в тишине, Ник скользнул наружу. Машина покатила вниз по улице, взяла правее и Боб получил хороший обзор дома 1216 с южного и западного направления, его правой и задней стороны в рассеянном свете, не видя ничего необычного- ни движения, ничего кроме большого старого дома, погружённого в ночь, и вероятно выглядящего лучше именно сейчас, пока его запущенность скрыта темнотой.

— А теперь скажи мне, — спросил Ник, когда Боб подобрал его, — что тебя беспокоит? Что на твоём радаре нарисовалось?

— Вы, парни из ФБР… не пропустили ли вы какого-нибудь фокуса? Тут что-то есть, не могу выразить словами. Что-то не так.

— Ага, что-то, что не так. Абсолютно ясно, я так и понял.

— Не знаю, что. Вроде как волос торчит и беспокоит меня. Как будто кто-то смотрит на меня. Может, это потому, что я уже чертовски старый и меньше недели назад меня треснуло летящим столом по голове. У меня нет ничего, на что я мог бы показать и сказать: вот оно, точно, сэр, вот эта штука. Но это ощущение у меня было тогда, когда я лежал в зарослях, а плохие парни искали меня. Я бы сказал, что это моё воображение… если бы у меня было воображение.

— Тебе нужно отдохнуть.

Штурмовая команда ФБР.

По пути от штаб-квартиры ФБР к Креншоу 1216.

05-30

Он немножко отдохнул, часа три, на кушетке для агентов и проснулся до того, как они пришли за ним, попав во всеобщий хаос. Вместе с остальным потоком персонала они спустились вниз, к лифту и оттуда- на парковку, где готовилась команда- так драматично, как словно бы тут снималось кино. Спецагенты застёгивали бронежилеты, натягивали штурмовые разгрузки с большими жёлтыми буквами ФБР на спине. Большинство носило линялые джинсы, спортивную обувь или берцы, носило свои «Глоки» в ковбойских тактических кобурах, висевших на ноге посредине бедра, пониже продолжения защиты тела. У каждого было радио и воздух был заполнен треском статики, поскольку все проверяли позывные и наличие сигнала. Ник серьёзнейшим образом говорил с Мэтьюсом, командиром рейда, и когда все наконец собрались, Мэтьюс повернулся и покрутил над головой пальцами подобно вертолёту, что означало: «к оружию», и все погрузились в шесть автомобилей.

Мэтьюс вёл первую машину, за ним шли остальные пять. В конце двигались Боб и Ник на седане Ника. В это утреннее время не нужно было сирен, движения на объездной не было. К востоку, над окраиной, только легчайший розовый свет красил небо. Весь парад пронёсся до первой же развязки. свернул с объездной на Рейтерстаун-роуд, направляясь снова к центру. Тут понадобилось включить огни, и красно-синие вспышки заплясали вокруг, в то время как немногие водители на Рейтерстаун уступали федеральному конвою, промчавшемуся на три запрещающих сигнала и влетели в центр Пайксвилля, бывший перекрёстком Рейтерстаун-роуд и Креншоу-авеню, на котором они круто свернули направо.

Пайксвилль, Рейтерстаун-роуд

Боб мог слышать радиопереговоры между федералами и задействованными местными полицейскими.

— Бейкер-шесть-пять, это Оскар-двадцать, мы на подходе.

— Понял, Оскар-двадцать.

— Будем в минуту.

— Мы встали в периметр, Оскар-двадцать. Территория ограждена.

— Отлично, признательны, Бейкер-шесть-пять.

Росплески цвета рассыпались по деревьям и домам, когда конвой, мигая люстрами, проехал по коридору старых, больших домов, образовывавших Креншоу, и подъехал к угловому дому, 1216, где они все остановились и направили фонари-искатели на дом, осветив каждую башенку и каждую часть фасада старого дома. Боб наблюдал, как разворачивается этот штурмовой театр.

Люди высыпали наружу. Никаких длинных стволов у них не было, но руки комфортно располагались возле «Глоков» в кобурах. Подошли к назначенным дверям и окнам, делая бегство невозможным. Это заняло меньше минуты- федеральная команда была хорошо тренирована.

— Первый, на позиции.

— Второй, готов.

— Третий? Третий, где ты?

— Прости, шеф, радио выключилось когда доставал его. Я готов.

— Четвёртый, тоже готов.

— Отлично, вскрываем.

Мэтьюс, несущий радио, но безоружный и два других агента с пистолетами быстро прошли по дорожке и постучали.

И постучали.

И постучали.

— Вот дерьмо… — сказал Ник. — Что-то не так.

Мэтьюс попробовал дверь. Она открылась, когда он повернул рукоятку. Он исчез внутри и вышел через пару минут, крикнув что-то людям, которые убрали пистолеты и тоже вошли в дом, а Мэтьюс пошёл прямо к Нику. Его лицо было могильным.

— Мне это нихуя не нравится, — сказал Ник.

Балтимор, Мэриленд

Два квартала от штаб-квартиры ФБР

Вудлаун

12-30

Днём раньше

— Видишь, — объяснял Клоун Крекерс, — я не тот, кто нужен. Я исполнитель, рок-звезда в этом деле, мне бы действовать. Я взрываю всякое дерьмо и убиваю людей. Учился у лучших.

— Ты учился по журналу «Солдат удачи», — сказал Мик.

— Нет, Мик. Я не был в «Котиках» или «Дельте», но я был спец, как ты. И мне приходилось делать всякое для людей, про которых не надо говорить.

— Американские бойскауты, — отозвался Тони З. — Заслужил значок «За передовой пэйнтболл»

— Э, пэйнтболл- это не шутки! Не то, что айрсофт.

Весело. Все трое сидели в своём обжитом «Эксплорере». Впереди виднелось единственное высокое здание в этом краю коттеджной застройки и уличного света, то, чьи три этажа были балтиморским офисом ФБР. Торчащее посреди застройки, хоть и неотличимое архитектурным стилем, оно было легкозаметным и яркие огни делали его ещё приметнее.

— Мне не нравится это, — сказал Мик. — Я не хочу сидеть тут на заднице как отставной полицейский перед корейским массажным салоном, ожидая, пока политик появится. Дай мне допрос с пытками или лазерным маяком навести «Мэверики» на оружейный склад какого-нибудь Аль-Садра- вот это будет дело. И большие пушки мне нравятся- люблю глядеть, как народ разлетается за милю от меня.

— Это круто, — ответил Тони З. — Я это тоже люблю.

— Но мы застряли с этим мудаком, пока не уберём его.

— Думаю, у него моральный кризис. Я бы на его месте к капеллану сходил, — сказал Тони.

— Моя мораль растёт с тёлками. Что думаешь?

— Грохнем его — и пойдём к тёлкам.

— Ну, Мик, у тебя такая мышца, так что тёлки тебе и так дают. Тем более, ты психопат, а это большое преимущество. А я- хороший парень, я им симпатизирую, нравлюсь им. И они не хотят сосать мне хер, они хотят рассказывать мне о своих мамах. Так что я в другое место пойду.

Под «другим местом» он понимал публичный дом.

— Так, — сказал Тони, глядя на «Блэкберри» в руках, — движение!

Крекерс машинально просвистел штурмовой сигнал Седьмой кавалерийской бригады. Все трое разом стряхнули с себя расслабленность последних нескольких часов. Мик за рулём завёл двигатель и вывел машину на дорогу, не включив поворотника. Впереди со стоянки ФБР вырулил седан и свернул направо, затем взял левее, к выезду на объездную, подгоняемый своей собственной люстрой.