Тайна пиковой дамы - Татьяна Форш

Когда это случится, он уже не поднимется.

Но сейчас, пока есть шанс и силы для борьбы, Джованни будет бороться!

Пусть даже и так, через карты, если нет другого способа.

Он не любил врать матери.

Казалось, она точно знает, когда с губ сына срываются неумелые оправдания. И делал он это крайне редко, когда требовалась ложь действительно во спасение. На этот раз пришлось наплести, что в порт прибывает очень важный груз, и если он сможет пристроиться к принимающим его грузчикам, то неплохо заработает. Это было почти правдой и сказалось легко, без запинки.

Только мать все равно почувствовала фальшь. Обняла Джованни и велела быть осторожнее, повторив набившую оскомину фразу о том, что всех денег не заработаешь.

А всех ему и не было нужно!

Только тех, что позволят ему и его семье уехать из города и зажить нормальной жизнью, в которой нет горестных ежедневных мыслей о том, что же они будут есть завтра и на какие средства купить сестрам платья, ведь на старых уже негде ставить заплаты…

Именно поэтому Джованни было не стыдно обманывать мать сегодня.

Почти не стыдно.

Уже подходя к кабаку, он почувствовал, как у него дрожат поджилки. Одно дело – играть с отцом, где самое страшное, что могло быть, – затрещина за неверный ход, и совсем другое – влиться в компанию незнакомых людей, где никто не подскажет, как вернее поступить, а будет только рад, когда он расстанется со своими кровными.

Из заведения доносились пьяные крики и громкий смех, больше похожий на конское ржание.

Джованни уверенно шагнул внутрь и вдруг остановился. Воздух стал плотнее, все звуки разом исчезли, осталось только легкое позвякивание, похожее на колокольчик.

Краем глаза он ухватил полупрозрачную фигуру. Резко повернулся и успел рассмотреть старую знакомую – гадалку. Звенели многочисленные браслеты на ее руке, а сама она грозила Джованни пальцем с длинным ногтем, словно предупреждая не входить и не садиться за стол.

В голове прозвучали слова:

– Бойся черного и красного. Это – твоя погибель…

Так вот что она имела в виду!

А тумана-то напустила…

Скорее всего, пророчица увидела в предсказании не его, Джованни, а отца. Черное и красное – карточные масти, из-за которых и погиб его отец.

Вот и вся разгадка.

Внезапно до ушей Джованни долетела отборная брань, и кто-то сильно толкнул его в спину.

– Ну, чего раскорячился? – рявкнул длинный тощий матрос и поторопил: – Или туда или оттуда! Нечего людям путь загораживать.

– Туда, – буркнул Джованни и прошел к длинному столу, где уже сидели человек десять мужчин. За спинами некоторых расположились дамы: жены, а может, и просто портовые шлюхи, падкие на легкую наживу.

Джованни обвел присутствующих взглядом – и едва не онемел, наткнувшись на ухмыляющуюся рожу здоровенного дружка Флоры. Кажется, она называла его Марко. Впрочем, это можно было уточнить у нее самой: девушка стояла за спиной Марко, положив на огромные плечи тонкие руки, затянутые в белоснежные атласные перчатки. Среди портового сброда она смотрелась нелепо, чужеродно, сразу бросаясь в глаза, как павлин среди воронов. Да и сама Флора явно чувствовала себя не в своей тарелке. На ее милом, каком-то кукольном личике застыла гримаса отвращения и брезгливости. Она то и дело дергала плечиками, если кто-то проходил мимо, точно боялась быть запачканной.

Тогда зачем пришла? Неужели бугай не понимает, что ей не место в этой дыре?!

Первым желанием Джованни было уйти. Он даже попятился к выходу, но наткнулся на презрительный взгляд того самого матроса, что толкал его в дверях, и вернулся к столу.

Флора тоже заметила его нерешительность, но по ее равнодушному короткому взгляду Джованни понял – она его не узнала.

Да и с чего бы ей его узнавать? Кто он такой?

Сын прачки. Пыль под ее каблучком!

Кое-как справившись с охватившей его паникой, Джованни сел на свободное место, по счастью, оказавшееся далеко от Марко. Он уже не был рад, что пришел сюда, и хотел только одного: чтобы игра для него поскорее закончилась.

Но как только хозяин заведения велел помощнику запереть входную дверь и встать возле нее охранником, все изменилось.

Лица игроков, только что отражающие сонмы эмоций, превратились в застывшие маски. В пугающей тишине было слышно только возбужденное дыхание барышень, завороженных игрой. Сами же игроки, казалось, и вовсе забыли, как дышать.

В зловещей тишине слова раздавались, как щелчки хлыста:

– Повышаю.

– Фолд.

– Вскрываемся, господа.

– У меня пара.

– Ваш ход.

– Стрит.

Уже три раздачи Джованни просидел с пустой рукой[2], и собрать хоть что-то не получалось. Не попадалось даже захудалой пары!

Ему казалось, что каждый сидящий за столом считывает его, как открытую книгу. Не покидало чувство, что все его карты видели насквозь, а стоящий на раздаче каким-то непостижимым образом подбрасывал ему «пустышки»[3].

Джованни нервничал. Он проигрывал. Деньги таяли, и вскоре ему придется покинуть стол.

Придется оправдываться перед матерью. Она же все поймет и снова будет плакать, как когда-то из-за отца…

Еще одна партия прошла для него впустую. Джованни отчаялся получить хоть что-то от игры, когда в его голове раздался голос: «Я покажу тебе, что могу. А ты подаришь мне свой поцелуй, когда придет время…»

Он едва не свалился со стула, но сдержался и осторожно осмотрелся по сторонам.

Никто не обращал на него внимания. Значит, голос звучал только в голове Джованни.

«Это моя вотчина, и я здесь хозяйка», – не унимался голос.

На следующей раздаче ему пришла пара «карманных»[4] дам: червонная и бубновая подружки хищно улыбались.

После ожесточенных торгов[5] и выкладки на стол пяти финальных карт Джованни внутренне напрягся.

Марко смотрел на него как на блоху, но Джованни уже знал, что его комбинация сильнее, и оттого ему сложнее было сдержать рвущуюся наружу радость.