Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч

плавно подводя к необходимой эксгумации. Он сам не верил своим словам, но ситуация заставляла его искать и выдумывать ради хорошего репортажа. Арсений Палыч согласился со всем и обещал завтра же выкопать труп.

В третьем часу ночи Сибирский вышел на улицу. Даже мороз не бодрил, усталость обнимала за плечи и нависала большим грузом. Виски был бы кстати, но завтра предстоял очень трудный день: похороны и эксгумация. Пожалуй, лучше выспаться. Такси быстро проскочило по пустынным замерзшим улицам. Сибирский поднялся на лифте и подошел к двери. Чтобы не разбудить коллегу он тихо приоткрыл дверь в номер и увидел знакомые сапоги. Танцовщица Вика, как и обещала, приехала в гости. Денис пошарил по карманам, нашел ключи от квартиры сестры, закрыл дверь и быстро зашагал вниз. Кажется, он опять удачно сбежал.

Серия четвертая. На площади любви

Мои документы/ Ночь 3. День 4/ Томск. 25 декабря/ Баг/файл 40001

Комнату, в которой в детстве жили Денис и Геля, теперь занимал старший племянник. В бывшей родительской спальне на большой кровати сопели младшие и Геля. Как в молодости Денис тихо-тихо открыл дверь ключом и попытался незаметно уснуть на гостевом диванчике в зале. Сестра проснулась и, накинув большой теплый мужской халат, вышла к брату. Она забубнила нотации, которые положены человеку, пришедшему в 4 утра, и ушла на кухню. Вернулась с бутылкой белого полусухого и двумя бокалами. Прошел тот момент, когда Дениса вырубало, и теперь его мозг вновь был способен генерировать беседы. Речь зашла о завтрашних похоронах.

Сибирский знал, что такое настоящая боль утраты, поэтому его мимика на поминках была смесью искренности и заботы, хотя на похоронах неизвестных ему людей в душе он был несколько отстранен. Возможно поэтому он, и справлялся со своей работой лучше всех. Но завтра предстояло хоронить некогда, а может быть все еще, любимую девушку. Отстранённым быть не получится. Чтобы сгладить тревожность, Денис под вино распинался о сложностях фильма, а Геля вставляла лишь редкие комментарии и все время спрашивала брата, зачем он занимается такой работой. Ответа у журналиста не было. Он и сам не мог понять — почему он делает фильмы о громких, жутких невыносимых убийствах.

— Я телек не смотрю, — заявила Геля. — Даже в самом обычном сериале всегда кого-то убивают и насилуют.

— Да с тобой все норм. Другое дело, что в Останкино ты, наверно, и не найдешь журналистов, которые смотрят ящик. В лучшем случае мастер перед выпуском глянет. А некоторые и этого не делают. Написал, сдал, а как сняли, смонтировали … автору наплевать.

— Делают, а сами не смотрят?

— Да почти каждый журналист с гордостью произносит: «А я не смотрю телек!» — Денис, накидавшись вина, уже переигрывал. — Ну и нафиг ты нужен, если телек не смотришь, если делаешь, то за что самому стыдно. Представляешь автослесаря без машины и без прав. С трудом? Или сантехника, у которого удобства на улице. А на телеке это нынче норма.

— Зачем тебе это?

— Пипл хавает. Что еще надо? Хотелось бы разобраться, что стало с нашим человеком, почему он целый час со страхом в глазах, не отрываясь от экрана, рассматривает расчлененку во всех подробностях.

— Зачем тебе это?

— Я делаю детектив, пытаюсь понять почему люди убивают друг друга. Почему они не могут друг друга простить? — Денис сделал большой глоток, помолчал и добавил. — Может кого-нибудь остановлю.

Денис заплакал. Выпитое вино заслезилось в уголках глаз: «еще один близкий его душе человек уходил навсегда». Геля подошла к нему и прижала его голову к себе.

— Отец через год выйдет из тюрьмы.

Сибирский плохо спал на старом диване, шея затекла, голова болела, сны были полны кладбищенских червей. Малыши вовремя проснулись и разбудили репортера в 8 утра. Наспех позавтракав, журналист побежал в гостиницу. На ресепшен его пожурили за неоплаченную гостью.

— Она вместо меня ночевала, — отшутился Сибирский.

Вика еще была в номере. С Мишаней, как показалось Денису, у них ничего не было. Спали на разных кроватях. Оператор принимал контрастный душ, а Вика все еще валялась в постели. Увидев Дениса, она встала и в одних трусиках подошла к нему. Поцеловала в щеку и поинтересовалась, где Сибирский провел ночь. Денис смущенно проблеял про сестру. Узнав о трех детях и пропадающем на вахте муже танцовщица о чем-то задумалась и рассказала, что пробовала жить с нефтяником. По ее словам, ничего, кроме достатка, в таких отношениях нет.

— С журналистами куда интересней, — сказала Вика, подошла к своей спортивной сумке, ничуть не смущаясь сняла трусики, достала новые. Денис с возбуждением наблюдал как его гостья одевается. И кажется, Вика это чувствовала.

— Миша сказал, что вы улетаете завтра утром. Может вечером устроим пьянку? Заезжайте все ко мне на Иркутский. Если хочешь — приезжай один. Если нет, я возьму подружку с собой — одинокую и красивую, может и у Миши все сложится. Мальчишник забабахаем. А, Сибирский, хорош меня динамить?

— Конечно, не вопрос, — врал Денис превосходно.

Когда 12 лет назад он в клубе познакомился с Викой, то враками и неправдами о своем богатстве и уме завлек ее к себе домой. Они сразу переспали. А на утро истина о бедном студенте вскрылась, но девушка уже была побеждена. Она не могла поверить, что можно так превосходно водить людей за нос, и осталась с ним. Они протусовались три месяца и разбежались, но лишь годы спустя Сибирский понял: это Вика его сняла, а не наоборот. Ее слова обволакивали, утягивали за собой и затягивали петлю на шею. От душной Вики он тогда сбежал чем в душе гордился, до сегодняшнего дня. Понял, что она его сама отпустила. До поры до времени.

Звук падающей воды стих. Танцовщица приставила ладонь к ширинке Дениса и шепнула:

— Жаль, что Мишаня уже помылся.

Когда оператор вышел, Сибирский устроил ему истерику и попросил собраться как можно быстрее, объяснив это тем, что надо было