Сила любви - Нора Хесс

— Мои цыплята, корова и кобыла, ты знаешь, что с ними случилось?

— Да, — Джонс посмотрел в сторону небольшого сарая. — Корд поместил туда цыплят, как только вы прибыли. Сказал, что нам нужно будет построить для них загон при первом же удобном случае, — он улыбнулся ей. — Я завтра же начну это делать. А твоя корова и кобыла находятся в загоне вместе с остальными жеребцами.

На лице Джонти появилось огромное облегчение. Эти животные были последними живыми существами, связывающими ее с бабушкой. Она надеялась долго-долго за ними ухаживать.

Девушка собралась стащить коробку с повозки, как кто-то похлопал ее по плечу.

— Иди обратно в дом, Джонти, и покажи нам, мужчинам, где ты хочешь разместить вещи, — приказал Лайтфут. — Эти ящики слишком для тебя тяжелы.

Джонти не стала спорить. Ее руки были как будто налиты свинцом, никогда в жизни она так не уставала. Девушка ступила на крыльцо, потом остановилась, чувствуя, что кто-то просверливает ее спину взглядом. Она оглянулась через плечо и не удивилась, увидев уставившегося на нее Корда, который стоял, сжав губы. Джонти глубоко вздохнула. Должно быть, он услышал, что Джонни проявил о ней заботу.

— Меня не волнует, даже если он знает, — упрямо пробормотала она и вошла в дом. — И я останусь там, потому что если я хоть нос покажу на улицу, он найдет повод наброситься на меня, как орел на степную собаку.

Во всеобщей неразберихе вещи Мэгги Рэнд были сняты с повозки и расставлены там, куда указала ее внучка. Последней вещью, которую внесли в дом, была большая кровать на четырех колесиках. Джонти распорядилась, чтобы ее кровать поменьше поставили в комнату Корда, а большую оставили ей самой. Ему это не понравилось, но он ничего не сказал. Большую кровать собрали, на нее положили перьевой матрас, и мужчины удалились.

Джонти начала расстилать чистые простыни, нежно разглаживая их на толстом матрасе, и надевать наволочки на две пухлые подушки. Она едва заправила постель и накрыла ее пестрым лоскутным одеялом, как услышала в коридоре шаги, приближающиеся к ее комнате. Джонти застыла, так как узнала твердые шаги

— Я проигнорирую его, — пробормотала она, затаив дыхание и расправляя последнюю складку на одеяле.

Девушка сидела возле прикроватного столика и занималась тем, что переставляла лампу с места на место, перекладывала книгу, которую она начала читать до того, как Мэгги заболела, когда Корд, не собиравшийся быть проигнорированным, подчеркнуто медленно и саркастично сказал позади нее:

— Итак, Джонти, я вижу, что ты можешь прекрасно вести дом. Ты полон сюрпризов, не так ли?

Отказываясь смотреть на своего мучителя, Джонти обиженно ответила:

— Я просто расставляю вещи так, как это сделала бы бабушка.

К ее удивлению, тот ничего не ответил, и Джонти молчала, желая, чтобы он ушел. Молчание становилось все напряженнее, а Корд продолжал стоять у двери, скрестив на груди руки смотря на Джонти. Она удовлетворенно хмыкнула, услышав, как мнется Корд. Ну, теперь для разнообразия и мистер Мак Байн почувствовал себя неуютно. Джонти вздрогнула, когда он, откашлявшись, грубо сказал:

— Я заметил, что твое седло изрядно износилось, и принес тебе новое, — он поколебался секунду, потом добавил. — к твоему дню рождения, оно в коридоре.

Сердце Джонти радостно забилось, он все же заботился хоть немного о ней. Она открыла рот, чтобы поблагодарить его, как Корд заговорил снова, не дав сказать ей ни слова:

— Тебе придется проводить, по крайней мере, не менее 12 часов в день верхом, охотясь за дикими мустангами. Я не хочу, чтобы ты упал и повредил ногу из-за того, что изношенное седло порвется и ты упадешь, — после этого он ушел, бросив через плечо. — Пошевелись! Скоро будет ужин, а тебе нужно позаботиться о корове и цыплятах.

Джонти расстроенно вздохнула, слушая, как его шпоры зазвенели по коридору, а затем по улице. Седло, оказывается, не было знаком его расположения к ней.

Это было только мерой предосторожности, чтобы не потерять работника.

Запах жареного мяса заполнил ее комнату, и в желудке заурчало от голода. Она скорчила кислую гримасу. Желание принять ванну и переодеться в чистую одежду было не меньше, чем чувство голода. Пот выделялся через поры целый день, и ткань на повязке промокла насквозь. Ей очень хотелось почесать места на груди, где была потница. Джонти вздохнула, ванну придется принять после ужина, когда будет совсем темно, и она вместе с Волком пойдет к быстрой речушке, протекающей в нескольких ярдах от дома. Девушка слегка улыбнулась. С тех пор, как в ее жизни появилась собака Волк, она могла побыть одна, чувствуя себя в безопасности. Никто не смел приблизиться к ней, если пес был поблизости.

Когда Джонти вышла на крыльцо, стало почти темно, но она не спешила зажигать фонарь, который кто-то повесил возле двери. Проходя мимо группки людей, сидящих вокруг костра, Джонти заметила, что поваром сегодня был Джонс. Жир разбрызгивался во все стороны, и она была благодарна ему за то, что он не стал готовить на чистой кухне.

В небольшом сарайчике Джонти осторожно погладила большой живот коровы, пока та жадно пила воду из ведра.

— Скоро ты принесешь теленка, да, моя девочка? — нежно сказала Джонти животному. — Я надеюсь, что это будет маленькая телочка, и она будет давать нам молоко. Здесь есть кому его пить.

Потом девушка накормила и напоила цыплят и с радостным удивлением обнаружила два яйца на куче старого сена. Она осторожно подняла их и положила в ржавую жестяную банку, валявшуюся на куче хлама.

— Я заберу эти яйца, — сказал она курице, кудахтавшей возле ее ног. — Когда я наберу десяток яиц, ты можешь высиживать маленьких цыплят. Нам очень понадобятся яйца.

Джонти едва вышла от кобылы, как Джонс объявил, что еда готова и добавил:

— Я не хочу слышать никаких жалоб.

Когда Джонти подошла к огню вместе с Волком, который теперь постоянно ходил за ней, Лайтфут подвинулся и освободил ей место между собой и Редом. Она поблагодарила Джонса, когда он поднес ей металлическую тарелку, и полюбопытствовала, что же в ней было. Джонс заметил, как девушка нахмурилась и кисло объяснил, что это за черные обуглившиеся кусочки мяса.

— Это бычьи отбивные. А это, — он указал на огромный комок, напоминавший по форме одну из каменных глыб, которых было полно в окрестности. — Это бисквит.

Джонти кивнула и улыбнулась, не желая обидеть чувств человека, который относился к ней по-дружески. Лайтфут толкнул ее в бок и протянул свой нож с широким лезвием.

— Я надеюсь, что ты голодна, — шепотом сказал он. — Иначе ты никогда не проглотишь это месиво.

— Я не могу не съесть, — также шепотом ответила Джонти. — Я умираю с голоду.