Заговоренный меч - Ильяс Есенберлин

«Прежде чем руководить ханством, научись править в своей юрте!» Это изречение, приписываемое Чингисхану, вспомнил сейчас хан Абулхаир. Как же допустил он все эти хитросплетения и почему ничего не знал о них? Сердцем ханства считал он себя, через которое проходит вся кровь из бесчисленных вен. А тут вдруг оказалось, что даже собственное сердце за семью замками для него!..

Абулхаир не схватился за колокольчик, а просто хлопнул в ладоши. На пороге немедленно возник Бахты-ходжа, в испуге уставился на хана.

— Сейчас же приведите ко мне мою дочь Гульбахрам и призовите батыра Кобланды!

«Отдам ее сейчас старому батыру! — решил хан. — Хоть этого привяжу к себе навечно вместе с его воинственным родом. А попутно отомщу аргынам с их беглым Саяном. Нет позора сильнее для молодого батыра!.. Грешен или нет батыр Саян передо мной, а дело будет сделано. Сам виноват, что не открылся вовремя. Теперь он среди злейших моих врагов, и его уже не вернешь… Ну а с Рабиа-султан-бегим подождем. Она действительно невиновна и еще в состоянии дарить радость…»

— Разреши, мой повелитель-хан, дать тебе еще один совет. Когда-то ты прислушивался к моим словам…

— Говори!

— Хан, доверивший тайну собственному везиру, подобен попавшему в западню зверю. Его судьба всегда в руках везира. Если он друг, то поможет выпутаться из беды, если враг — берегись его. Как бы то ни было, но непросто от него избавиться…

— К чему ты мне это говоришь?

— Остерегайся Бахты-ходжи, мой хан. Люди стали уже бояться его, а не тебя. Так случается, когда везир уже крепко держит в своих руках властителя…

«А ведь прав этот мертвец! — как молния пронзила страшная мысль Абулхаира. — Да, Бахты-ходжа знает все мои тайны, даже такие, которые самому себе боишься доверить. А что, если при всем своем ничтожестве попытается он использовать их против меня? Может быть, случилось уже что-нибудь похожее. Недаром у меня в последнее время при виде его возникает чувство, словно змея заползает в дом!»

Волна неистовой подозрительности вновь нахлынула на него.

Везир, знающий слишком много, не должен оставаться в живых!

Как бы издалека донеслись до него эти слова бывшего советника, и хан в задумчивости кивнул головой. Вся жизнь этого человека прошла при дворцах различных правителей. Пожалуй, есть у него причины для личной обиды на нынешнего везира, но и сам хан уже неоднократно думал об этом. Да, да, слишком много знает лукавый Бахты-ходжа для того, чтобы умереть своей смертью. Сам он на свою беду пошел в везиры и не может не знать, чем это кончается!..

Вошел один из дворцовых служителей, склонился:

— О мой повелитель-хан!.. Ваша высокочтимая старшая супруга не решилась доложить вам, что со вчерашнего дня всюду ищут Гульбахрам — вашу светлую дочь. Вчера она целый день объезжала двух серых аргамаков, которые должны были принять участие в скачках, намечающихся в нижнем ауле. Нет ни скакунов, ни ханчи!..

Привыкший уже в последнее время ко всяким неожиданностям в своем доме, хан до белизны в пальцах сжал колокольчик.

— А Кобланды-батыр?

— О мой государь!.. — Страх был в глазах придворного. — Каракипчак Кобланды-батыр снялся с места со своими аулами и уходит в сторону Тургая…

Хан помолчал и уже тихо спросил:

— Почему?

— Он никому ничего не сказал. Джигиты его вооружены и никого не подпускают к каравану. Люди рассказывают, что он погнался за бежавшей Гульбахрам-Патшаим, да не догнал, потому что ускакала она в сторону Моголистана, куда ушли аргынские аулы. Но это обычное вранье. Никто ничего не знает!..

"Нет, это не вранье! — Абулхаир стиснул зубы. — Люди раньше меня узнают о том, что случается… Стало быть, Кобланды-батыр в самом деле надеялся на руку моей дочери, а она убежала от него и от меня к аргынам!..

Но каков этот каракипчак!.. В благодарность за то, что я не отдал его в руки врагов, он оставляет меня в самую трудную минуту… Но и винить его нечего.

Но это значит, что все сказанное Оспан-ходжой получает подтверждение. Из-за девчонки хотел сгубить Саяна Кобланды-батыр. Отсюда же его ненависть к Акжол-бию… Ну что же, берега Тургая еще подвластны мне. Хорошо уж то, что не ушел батыр за Джаныбеком и Кереем в чужие пределы!"

— Видать, выдохся кипчакский батыр, если не смог догнать девчонку! — сказал с усмешкой хан Абулхаир.

Он знал, что через пять минут эти слова с упоминанием о его спокойной усмешке распространится по всему дворцу. Через час их будут повторять в городе. А через три дня они облетят все ханство. О них будет известно в Моголистане, в Самарканде и Бухаре, в Хорасане. Весь мир будет знать, что никакого значения не имеет для его могущества уход каких-то аргынов, а за ними и кипчаков. Сколько раз случалось такое в степи Дешт-и-Кипчак!

— Да, мой повелитель-хан! — поддержал его просиявший придворный и попятился к выходу.

Хан Абулхаир отвернулся и досадливо махнул рукой в сторону Оспан-ходжи. Ему нужно было остаться одному. Бывшего советника ухватили под руки и поволокли из комнаты.

— Прощайте, мой повелитель-хан! — выкрикнул несчастный, но хан только досадливо дернул плечом.

Не до правды и добра было ему сейчас. Об этом обычно забывают властители, и один вид людей, которым они чем-то обязаны вызывает у них раздражение.

Да и что за дело хану всей степи Дешт-и-Кипчак до какого-то узника, который был в прошлом его советником? Абулхаир его сделал советником, он его и устраняет. Разве не сам Оспан-ходжа подал ему благой совет по поводу советников, которые слишком много знают?

Да, ему необходимо было остаться наконец одному, чтобы обдумать все происшедшее. Едва закрылась дверь за охранниками, хан Абулхаир прилег на подушку, уставившись невидящим взглядом на ковровый рисунок. Время от времени рука его утирала пот со лба, выступающий от тяжких раздумий…

Итак, Джаныбек с Кереем ушли в подданство к потомкам Джагатая в Моголистан, Каракипчак Кобланды-батыр увел свои аулы на Тургай. В Мавераннахре отворачивается от него подлый тимурид Абдусаид… Но это еще не все. На днях доложили ему, что Казтуган-жырау, «Ростом с грача», решил с несколькими кипчакскими аулами примкнуть к Джаныбеку и Керею. Перед отъездом маленький певец благословил остающиеся на Едиле племена алчин и жаппас следующими словами:

Если присядет верблюд здесь в прибрежной

траве,

Ни за что не сыскать его.

Когда рыба идет косяком,

Коням не напиться воды!..

Ночные шумы от зверья

И сытый птичий гомон

Не дадут здесь уснуть человеку и под землей!

Но я все же покидаю

Твои берега Едиль.

Благословляю вас, остающиеся,

И желаю вам счастья

Во все века!..

Почему же продолжают уходить к Джаныбеку и Керею казахские племена и роды? Неужели на краю пропасти великая Орда, созданная с таким трудом? Десять сыновей, пятнадцать дочерей и полсотни внуков уже у него. Разве этого недостаточно, чтобы замазать все щели в давшей течь лодке?

Еще при его жизни некоторые из сыновей начали показывать свои коготки. Что же станет с Ордой, когда останутся они одни и не надо будет оглядываться на отцовский кнут? Растащат по клочкам все ханство! Да, пока не поздно, следует железной рукой навести порядок как в собственном доме, так и у его порога.

Прежде всего необходимо сделать верным союзником Мавераннахр. Тимуриды имеют там вес и влияние, следовательно, нужно использовать Рабиа-султан-бегим. Правнучка самого Тимура и дочь любимого ими Улугбека должна быть жива и здорова, тем более что отпали всякие подозрения в отношении ее супружеской верности. Чингисхан учил, что война необходима для захвата чужих земель, а кто лучше сможет управлять ими, чем свои же беки и султаны. Так пусть они будут из его дома. Пусть его дети остаются правителями не в зыбкой переменчивой степи, где все зависит порой от настроения того или иного батыра и его рода, а в древних сырдарьинских городах за толстыми стенами. Туда рано или поздно перенесет он свою столицу назло всем степнякам, которые уходят, даже не предупреждая его об этом!

Ну, а укрепившись там, можно будет навести порядок и в степи. Прежде всего надо осуществить давно задуманный поход на Моголистан. Дорого заплатят ослушники за самовольный уход, на брюхе приползут обратно под его защиту. Всех соседей натравит он на них!

Хорошо сказал этот Оспан-ходжа:

«Везир, знающий слишком много, не должен оставаться в живых!»

Прежде всего это относится к нему самому. Хоть и находится он в глубокой яме, да и жить ему осталось немного, но не надо уповать на Бога в таком деле. Земля тоже имеет уши. Слишком много тайн рассказал он сегодня. А сколько еще хранит его память!.. Что же касается Бахты-ходжи…

С этого дня прекратили давать всякую еду находящемуся в каменном мешке Оспан-ходже. А главный везир Бахты-ходжа вдруг исчез. Ушел из дома с четырьмя нукерами личной охраны и не вернулся. Ханские гонцы поскакали во все четыре стороны искать его, но тот как в воду канул.