Заговор - Джонатан Рабб

— Джессика?

Имя прозвучало едва слышно. Ксандр понял, что болтающиеся лампочки пробудили что-то в ее памяти, то, что ему хотелось понять, то, из чего ее нужно вызволить.

Однако времени не было. Дверные петли взвизгнули еще раз, звуки сердитых голосов заполонили нишу меньше чем в пятнадцати футах над ними. Ксандр застыл. Все будто замерло. Голова, казалось, вот-вот лопнет, кровь гулко стучала в висках. Каждый вдох, каждое слово, произнесенное наверху, звучало в его ушах, будто сказанное ему в лицо. А Сара все еще оставалась недвижима.

Неожиданно наверху поднялась суматоха и голоса стали, удаляясь, стихать. Видимо, люди решили бежать на второй этаж. Не тратя времени, Ксандр подхватил Сару и повлек к одному из подземных ходов — низкий свод заставил его идти согнувшись. Сара шла будто в забытьи, однако с каждой секундой, замечал Ксандр, приходила в себя. После нескольких извилистых поворотов они вышли еще на одну площадку, к лестнице с веревкой вдоль стены.

Теперь уже командовала Сара. Схватив Ксандра за руку, вжала его в стену и, прежде чем он пикнуть успел, закрыла ему рот ладонью, взглядом приказав: молчи. Сама же напряженно вслушивалась, явно выбросив из памяти недавнее воспоминание. Вначале едва слышный, а потом все более громкий, издалека донесся звук шагов, шаркающих по полу подземного прохода. Торопливые и уверенные приближающиеся шаги своей размеренной поступью наводили ужас. Беглецы замерли, уставившись друг на друга, сознавая, кто идет по их следу. Как бы то ни было, но бородач разыскал лестницу за портьерой и мастерски избрал путь преследования. Кивком головы Сара велела Ксандру подниматься по лестнице и прижала к губам палец, убеждая хранить полнейшее молчание.

Спустя полминуты оба они стояли в нише, похожей на ту, что была в доме Пескаторе, с той лишь разницей, что тут стену прорезало прямоугольное окно, выходившее на основной двор. Так получилось, что они оказались всего в нескольких ярдах от арочного прохода, который вывел их с тихой улочки к университету. Ксандр направился к двери, но Сара остановила его, ухватив за пальто. Второй раз она не допустит скрежещущего визга дверных петель. Стоя неподвижно, оба вслушивались, ожидая, когда шаги внизу стихнут и их сменит топот ног по ступенькам.

Ничего не услышали. Ничего, кроме шагов, прошаркавших мимо лестницы и ушедших дальше в лабиринт подземных ходов. Размеренная поступь не изменилась, не было затишья, свидетельствовавшего о смене направления, ни даже краткой заминки. Их преследователь безостановочно тащился дальше, даже не подумав о лестнице. Сара понимала: времени, чтобы убежать, у них мало. Самое большее — пара минут, пока бородач не поймет, что ошибся, и не рванет обратно. Остается только надеяться, что у него нет радиосвязи с сидевшим на скамейке приятелем.

Сара не выпускала из рук пальто Ксандра до тех пор, пока шаги внизу окончательно не затихли. Тогда, встав перед окном, она откинула запоры и медленно растворила его, на сей раз ни одна петля не скрипнула. Двор был пуст. Никаких признаков суматохи в доме Пескаторе, оказавшемся прямо напротив. Никаких охранников возле главного входа, караулящих взломщиков и воров. И лысого, напарника бородача, нигде не видно. Им снова повезло. Поднявшись на уступ, Сара перемахнула через подоконник и прыгнула с пяти-шести футов прямо на замерзшие кусты, высаженные по фасаду здания. Повернувшись к Джасперсу и привстав на цыпочки, она взяла у него кейс, потом подождала, пока он, ловко взобравшись на уступ, не прыгнул, приземлившись рядом с ней. Проворность ученого ее поразила.

Оправляя одежду и стряхивая пожухлые листья, они быстро двинулись к арке, обратно к краснокирпичным проходам. Не было сказано ни слова. Все заняло десять минут. Десять минут учащенного дыхания, пота, невысказанного страха и возбуждения. Десять минут бега от призраков, от игры, навязанной им. И все из-за одной-единственной дискеты, преспокойно лежавшей в обычном кожаном кейсе. Чем дальше они уходили, тем меньше их тревожили шум голосов и появление людей вокруг. И все же Ксандр на ходу крепко держался за руку Сары, понимая, что командует снова она, и с немой радостью подчиняясь ей, наделяя ее всей полнотой ответственности. Он отыскал нужные файлы, а она найдет им убежище.

Выйдя на улицу, они пересекли площадь и направились по широкой, как проспект, виа Кавур. Толпы народа теперь служили им спасением от тех двоих, которые, понятное дело, вскоре выйдут на их след. Вливаясь в людской поток, чета Фабрицци шагала рука об руку, у Ксандра с каждой минутой все больше белели костяшки на руке, судорожно сжимавшей ручку кейса. Он не обращал внимания на суету со всех сторон, мысленно погрузившись в совершенно иное. Потрясенный, Ксандр впервые не ощущал ни смятения, ни неверия. Его переполняло одно чувство: возмущение. Его возмущали учиненный разгром и бессердечное равнодушие к жизни собрата по науке, возмущало зло, которое обрушилось на ученого и его труд. И может быть, больше всего возмущали люди (мужчины!), которые ввергли женщину, шедшую рядом с ним, в мир, ими же созданный, и превратили ее в кого-то… во что-то… бесчувственно окаменелое. Не скоро забудет он наводящую ужас пустоту ее глаз там, в подземелье. Не скоро позволит себе забыть.

Все еще погруженный в эти мысли, Ксандр заметил, что стоит возле небольшого здания, фасад которого занимала сплошная стеклянная витрина. Потребовалось усилие, чтобы понять: перед ним маленькое кафе, набитое флорентийцами и туристами, пьющими свой утренний капуччино. Колокольчик прозвенел, когда они прошли в дверь. Сара сразу выбрала столик, стоявший в уютном уголке: довольно далеко от других, чтобы чувствовать себя свободно, и достаточно близко, чтобы оградить себя от особого внимания.

— Я с вами, похоже, кругами хожу. — Сара улыбнулась. Лицо ее хранило выражение обычной живости, даже веселья, ответить на которое у Ксандра не было сил. Казалось, она чувствовала себя совершенно непринужденно. Он сел, не переставая удивляться.

— В самом деле? — Ксандр было кивнул, но тут же спохватился: — Я не понял.

— Гостиничные номера, кафе. Чуть ли не в норму вошло. — Сара оправила пальто и добавила: — И постарайтесь выглядеть беззаботнее. Мы в Италии.

Подошел официант, и Ксандр тут же положил кейс к себе на колени.

— Что бы сие ни означало. — Отвечая неким весьма отдаленным подобием улыбки, Ксандр обратился к спутнице: — Капучино?

— Si, — с усмешкой ответила она.

— Due, prego.[10] — Официант кивнул и отошел к другому столику. — Ваш итальянский становится все лучше.

— Grazie, bello.[11] Зато ваше настроение — нет.

— Это смешно, но я все жду: вот два громилы…

— Сюда они не придут. — Сара склонилась к нему через столик, будто разъясняя нечто элементарное. — Это совершенно очевидно. Они будут думать, что мы ударились в бега. Потому мы и не побежали.

Ксандр выговор принял. Конечно же, она знает, что делает, и глупо думать иначе. Просто немного нервирует та легкость, с какой Сара улаживает любую ситуацию. Какая собранность! Возможно, поэтому тот случай в подземном ходе все еще живо стоял перед глазами.

— Что случилось… ну, там?

— Мы ушли. — Сара стянула с шеи шарф и повесила его на спинку стула.

— Нет, я про то, что в подземелье. Вам, кажется…

Ее плечи напряглись, и это заставило Ксандра прикусить язык.

— Показалось, я лишилась жизни? — Сара, обернувшись, посмотрела ему прямо в глаза. — Вы это собирались сказать?

Поколебавшись, он ответил:

— Да. — Пальцы его затеребили краешек салфетки. — Я тогда сам почувствовал, будто… жизни лишился. По идее, ко всему этому нельзя привыкнуть. Чем бы это ни было.

— Отныне это манускрипт и файлы. И троица в Штатах, которая только что взялась за дело. — Сара следила, чтобы ее слова воспринимались. — Не вы ли обратили внимание на то, в чем, по-вашему, отличие Эйзенрейха от Макиавелли: одного города мало? — Подали капуччино. Выждав, когда они останутся одни, Сара продолжила: — Что бы ни случилось в подземелье, какие бы чувства ни вызвал в вас кабинет Пескаторе, вам необходимо помнить, что эти люди и эти файлы — главное. Простите, если это вас пугает либо гнетет, но никакой альтернативы и вправду нет.

— Вы правы… — Ксандр натужно выдавливал из себя слова. — Мне… не стоило спрашивать.

— Речь не о том, кто прав, а кто — нет. Я признательна вам за заботу, правда признательна, только ни у вас, ни у меня сейчас на это времени нет. — Помолчав, Сара улыбнулась. — Значит, манускрипт существует в трех вариантах. Это обнадеживает.

— Да… обнадеживает. — Потребовалось усилие, чтобы Ксандр собрался с мыслями: он глотнул горячего кофе. — Судя по файлам, около трех месяцев назад Карло отыскал немецкий вариант в небольшом архиве в Белграде. Все это лежало не в той папке и не под тем названием, никому никогда и в голову…