Цвет неба - Елизавета Левченко

Кажется, я покраснела.

Перемены были ощутимы. Лицо его словно просветлело, и мне было приятно думать, что эти перемены произошли благодаря моим словам. Я счастлива, что ему лучше.

***

С его стороны

— … Я перестал быть человеком после девяти лет прожитой жизни. Прожитой в роскоши, но не вседозволенности. У меня был строгий распорядок дня, а с семи лет, кроме обязательных пятичасовых занятий фехтования и занятий с учителями, туда добавились с утомительные встречи с различными министрами, секретарями, мэрами и прочими чиновниками. Сидел я всегда в качестве еще одного кресла: немого, в меру глухого, с благообразной миной на лице. Для дяди я был политическим инструментом и решающим аргументом в различных спорах.

В общем, жизнь моя окончательно наскучила мне как раз в девять лет. Школьную и академическую программу я прошел еще в восемь. Учителя называли меня уникальным ребенком, что мне безмерно льстило. На мечах тоже не было мне равных, хотя желающих это исправить было много. Я начал читать императорскую библиотеку и прочитав примерно половину огромного количества книг, забросил.

И тогда мне подарили щенка. Я очень привязался к нему. Но дяде не понравилось, что меня что-то отвлекает от государственных дел, к коим я не имел никакого причастия. Он убил его, а заодно до полусмерти избил меня, сломал позвоночник и половину ребер.

Дядя чертовски сильный человек.

Тогда, лежа на бетонном полу в загоне для лошадей, я почти смирился с мыслью о скорой смерти. Под скорой я не имел ввиду быстрой, точнее будет, неминуемой. Во мне билась слабая надежда, что кто-нибудь заметит меня, поднимет тревогу. Но, похоже, дядя подстраховался и отослал всех слуг.

Солнце перевалило за полдень, когда я смог пошевелиться. Сначала пальцами рук, потом уже и всей рукой. Я бы сказал, что очень удивился, но сил не хватало выразить это хотя бы мысленно. Боль немного притупилась и я смог размышлять. На назначенную дядей встречу я безнадежно опоздал, значит идти в замок нет смысла. Если я там появлюсь, значит, окончательно распрощаюсь с обретенной возможностью двигаться. И я решил уйти, а точнее уползти, потому-что ноги еще плохо слушались, в лес.

Я заполз достаточно далеко, как мне казалось.

Вдалеке слышались крики и топот лошадей, пару раз среди деревьев мелькали люди с факелами, выкрикивающие мое имя; наконец, меня хватились. Но, как я уже говорил, дорога в замок была мне заказана. Что делать дальше, я не знал, да и честно говоря, не хотел думать.

Вот именно тогда и пришла она…

Я на секунду замолчал, чтобы перевести дух.

— Кто она? — нетерпеливо переспросила Алекс.

Она сидела у меня за спиной, обняв за талию. Мои мокрые волосы наверняка насквозь пропитали водой ее футболку. Я хотел попросить ее пересесть, но побоялся разрушить хрупкую атмосферу.

Она еще ни разу не обнимала меня…

Так даже лучше, когда я не вижу ее. Словно я просто говорю вслух, не обращаясь ни к кому. И главное, не надо следить, как бы не проявились на лице эмоции, знать которые ей не нужно.

Я продолжил рассказ.

— Ближе к ночи была буря. Ветер свистел в ушах, сухо трещали молнии в перерыве между раскатами грома. Пошел дождь, но какой-то странный дождь, остро пахнущий ржавчиной и по вкусу напоминающий кровь.

Я выполз из своего укрытия, попытался рассмотреть небо сквозь пышные кроны и, наконец, увидел маленький кусочек черного сурового неба. И тут произошла вторая попытка прервать мою жизнь за сегодняшний день. С тучи сорвалась молния и стремительно направлялась ко мне. Я оцепенел и со страхом наблюдал, как она приближается, как высыхают и скукоживаются листья у нее на пути. Все ближе и ближе.

И вот, когда между нами оставалось не больше метра, между нами возникла маленькая ладошка. Молния врезалась в эту ладонь и исчезла.

"Ее словно засосало" — так я подумал тогда.

Сердце колотилось, как бешенное. Я хотел закричать, но кто-то зажал мне рот.

— Не кричи, они услышат.

Из темноты обрисовалась маленькая фигурка с длинными волосами, которые укрывали ее переливающимся серебристым светом плащом. Они как будто источали слабое сияние. Но еще ярче сияли ярко алые глаза.

Это была девочка примерно моих лет, может чуть старше.

— Ты не будешь кричать?

Я помотал головой.

Она отняла ладонь. Переведя взгляд на ее лицо, я увидел пересекающие щеку четыре широких пореза с рваными краями и один короткий глубокий. Кровь засохла коркой, как будто они были нанесены вчера. Я открыл рот, чтобы спросить, откуда такие раны, но девочка приложила палец к губам, призывая к молчанию.

Буря резко прекратилась. Совсем рядом затрещали ветки, разорвав звенящую тишину, послышалось глухое рычание. Девочка бросила быстрый взгляд в сторону и вскочила.

— Сейчас ты должен закрыть глаза и ни в коем случае не открывать их, что бы ни услышал. Понял?

Я послушно зажмурился. Что-то подсказывало, можешь назвать это шестым чувством, что нужно послушаться.

Запела сталь, этот звук я ни с чем не спутаю. К нам приближались какие-то звери. Вот один из них рыкнул сзади. И тут же раздался сочный звук, похожий на звук раздираемого апельсина, короткий вой, звук осыпающегося песка. Подобное повторилось три раза.

Все это время сухо звенела сталь. Я не мог понять, каким оружием она сражается.

Когда бой стих, я не совладал с любопытством и приоткрыл глаза.

В руке девочка сжимала громадную косу, усеянную острыми наростами по всей длине, а трава вокруг нее была усыпана серым песком.

Девочка спиной почувствовала мой взгляд, обернулась. Коса исчезла. Алые глаза с еле видным узким разломом зрачка смотрели на меня в упор.

Я ощутил приступ леденящего страха. Не знаю, что было причиной, может быть эти глаза, а может устрашающая коса, которую я успел заметить. Но вывод один: мне стало страшно.

Девочка заметила мой страх и, быстро подойдя, опустилась на колени и порывисто обняла. Теперь я изумился.

— Наконец, я нашла тебя. Не бойся, маленький брат, — шепнула она. Стянув через голову цепочку с поблескивающим медальоном, протянула ее мне. — Пожалуйста, надень ее и стань тем, кем рожден изначально.

В момент, когда цепочка коснулась шеи, я перестал быть просто человеком. Я стал демоном.

Девочка представилась Мираной. Сказала, что я не только человек, но и такой, как они — демон; что моя настоящая мать однажды полюбила человека и родила ребенка, меня. Что до начала войны меня украли демоны, не терпящие полукровку среди чистокровных, и отдали на воспитание человеческому императору. Много лет моя семья искала меня: моя мать и сестра, и вот, наконец, нашла…