Завещание ведьмы - Валерия Леман

Для меня это был шок номер два: рыдающий полицейский.

Теперь уже я молча разлил водку по рюмкам и дружески потрепал рыдающего собутыльника по плечу.

– Ну-ну, все пройдет зимой холодной… Выпьем.

– За Есенина! – снова взвыл капитан, едва не опрокидывая свою рюмку на стол. – Ведь так написать! «Прямо в морду его…»

Следовало как можно быстрее вернуть капитана в нашу реальность из мира высокой поэзии.

– Итак, на твоем месте я бы постарался тихо-мирно прощупать всех сотрудников газеты на предмет их любовных авантюр. Америка, по многочисленным отзывам, был мужичок хоть и пьющий, но красавец хоть куда, плюс ко всему мастер – золотые руки, мог все что угодно починить-заменить.

– Пел он отлично, – мотнул головой капитан. – И в церковном хоре пел, и в хоре Дома культуры. Голос такой у него был – аж дрожь пробирала.

– Интересная деталь, – значительно вздернул я бровь. – А кто-нибудь еще из редакции в тех хорах пел?

Тюринский тут же нахмурился и почесал за ухом.

– Сказать по правде, одно время я сам пел и в церковном хоре, и в клубном, потому и говорю, что знаю. А насчет редакции… Черт, может, ты и прав – ведь Юлия Александровна пела в хоре клуба.

Я только ухмыльнулся, ведь я ухватился за имя Юлии Александровны как подозреваемой просто так, шутки ради, совершенно не думая ни в чем ее обвинять. Между тем шаг за шагом вырисовывалась интересная картина.

– А она замужем?

Тюринский шумно засопел и вновь стал яростно чесать за ухом.

– Разведена. Была у нее история, после которой муж подал на развод… Черт, и ведь история случилась лет пять назад!

Он уставился на меня выпученными покрасневшими глазами, ошарашенно разглядывая, будто перед ним Шерлок Холмс.

Я скромно потупился.

– Ну, я думаю, в вашей деревне не может быть секретом имя мужичка, из-за которого подал на развод супруг корректора районной газеты.

– Не секрет. Все сплетни кружились вокруг водителя рейсового автобуса по имени Спартак, – губы капитана презрительно скривились. – Он тоже, кстати, ходил в хор. Помню, моя сеструха мне все уши прожужжала: дескать, и корректорша, и этот Спартак ходили в хор как на свидания, с репетиций пораньше смывались, чтобы – шасть к Спартачку в гости!.. Значит, получается, что Америка здесь ни при чем.

Я пожал плечами.

– Как знать, как знать… Возможно, именно Америка благодарно накапал супругу Юлии Александровны о ее изменах. Вот она и отомстила. Или, допустим, тот водила служил лишь для отвода глаз, а на самом деле корректорша влюбилась в Америку и пыталась его охмурить. Но так как он хранил верность моей бабке, однажды милая и кроткая на первый взгляд Юлия Александровна пришла к нему домой и убила. Месть за нелюбовь. Как тебе такой вариант?

Капитан молча разлил водку и молча выпил, не дожидаясь, когда я подниму свою. Выпив, он потряс головой и бросил на меня мрачный взгляд.

– Не нравятся мне твои расклады, приятель. Как хочешь, а не нравятся! Уж лучше тогда давай я возьму всю вину на себя…

Тут он поднялся и не без торжественности приложил руку к сердцу.

– Признаю, что это я пять лет назад убил Америку, а на днях – его приятеля Трофимова. Просто так, не нравились мне эти парни.

– «С каждым днем все радостнее жить», – хмыкнул я, в свою очередь опустошая свою рюмку и разливая остатки водки. – Погоди, давай без подсказок, я попытаюсь сам разгадать, в чем дело.

Тут я ткнул в грудь капитана пальцем:

– Ты влюблен в эту самую Юлию Александровну, так?

Он вытаращил на меня глаза.

– А как ты догадался?

Наивный чукотский юноша! Я едва не расхохотался.

– А чего тут гадать? Чтобы мент добровольно взял на себя вину в преступлении, которого точно не совершал, надо, чтобы он был глубоко неравнодушен к тому, кого в том преступлении обвиняют.

Тюринский отчаянно затряс головой.

– Погоди-погоди, не так быстро! То есть ты хочешь сказать…

– Проехали! Значит, я прав, ты влюблен?

– Влюблен, – бессильно рухнул на табурет капитан. – Юлия – святая женщина. Я из-за нее и в хор записался. А потом узнал, что она туда записалась из-за этого чертового Спартака…

– Понятно. И чем же их роман завершился?

– Я же уже говорил чем! Скандалом и разводом Юлии. Тогда все пошучивали: Спартак наспартачил.

– И ситуацией он не поспешил воспользоваться, чтобы сделать любимой женщине предложение руки и сердца?

– Какой там! Он поспешил исчезнуть – уехал из района, только его и видели. Прибил бы гада.

Вот на такой романтической ноте и завершилось наше следствие в ту ночь. Мы еще немного пообсуждали love-story капитана и прекрасной Юлии, которая до сих пор ни сном ни духом не знает, что ее любит всей душой капитан полиции Леня Тюринский.

Речь влюбленного становилась все более нечленораздельной, и наконец он сам сообразил звякнуть знакомым парням из дежурной части, которые и подкатили за ним, увезя от меня в синюю ночь тело храпящего коллеги.

Я решил, что на сегодня следствие в очередной раз зашло в тупик, мой щедрый ум устал и притомился, а потому следует как можно быстрее отправиться на боковую, что я и сделал.

Моим последним ощущением было мурчание и ласковое трение о мое плечо кота Маврика, который появился неизвестно откуда. Впрочем, к тому времени мне было глубоко плевать на все тайны мира – я спал без задних ног.

Душа предчувствием полна

Следующий день начался для меня не совсем обычно. Я еще находился в кружаще-вальсирующем состоянии, часы наверняка показывали час раннего утра, я знал, что нахожусь в доме своей двоюродной бабушки и кроме меня, кота да пары-тройки птичек на чердаке в нем никого больше нет. Между тем еще затемно я сквозь сон слышал чей-то негромкий напев и мирные звуки с кухни: хлопающий звук дверцы холодильника, стук тарелок и мяуканье кота.

Я на каком-то уровне своего неспящего сознания понимал, что во всем этом есть нечто не совсем нормальное, но голова моя так трещала от ночных возлияний и философских размышлений в компании капитана, что я только изо всех сил стремился поглубже нырнуть в сон, отключиться от невыносимой реальности бытия, невнятно успокаивая самого себя в том духе, что я сплю в доме ведьмы, где все возможно, в том числе и такой факт, как приготовление лично для меня завтрака покойной хозяйкой.

Я проснулся, когда совсем уже рассвело, и первая мысль, которая стопроцентно вернула меня в реальность бытия, была проста и банальна: «Странно, почему кот Маврик до сих пор не требует с меня кормежки?..»

Я поднялся, сунул ноги в тапочки и пошаркал на кухню. Солнце ярко светило за белым кружевом занавесочки, стол был девственно чист – ни следа ночной пьянки! – все кругом светло и нарядно, а кот, мирно дремавший на табурете, при моем появлении лишь чуть-чуть приоткрыл один глаз.

Я почесал затылок. Ей-богу, по моим сумбурным воспоминаниям и по собственному жизненному опыту, на кухонном столе, как и в целом на кухне, должен был царить симпатичный бардак. Мы с капитаном пили водку, закусывали сначала с тарелок, под конец попросту водрузив сковороду в центр стола. И где теперь была вся грязная посуда или хотя бы наши рюмки из-под водки? Где пустая бутылка, которую я собственноручно поставил под стол?

Ни следа ночного пьянства – кухня улыбалась мне солнышком и чистотой. «Кто-то тут был, – кивнул я сам себе, начиная мрачно заправлять кофейный агрегат. – И Маврик накормлен. Кто ж тут шлялся, песни пел?»

Впрочем, долго рассуждать на эту тему не было ни сил, ни желания. Я, ожидая подхода первой порции кофе, попытался припомнить отдельные эпизоды нашей беседы с капитаном, чтобы прийти наконец к общему знаменателю: кто же в принципе мог убить Трофимова?

Из разговора в библиотеке выходило, что это сделал некто, кого не устраивало, что Арина выходит замуж за Америку, – «черный человек»! Но после философских размышлений с капитаном стало ясно и очевидно: точно так же «черным человеком» может оказаться и женщина – из тех, кого не устраивало, что красивый певун и мастер на все руки Америка женится на Арине, которая, ко всему прочему, пусть и красавица, а гораздо старше его.

Кофейник начал издавать булькающие звуки, и кухня наполнилась божественным ароматом. Кофе, что бы я без тебя делал! Я удобно устроился в креслице у окна и, глядя на белоснежную дорожку, несколько минут пребывал в своеобразной нирване: просто сидел, пил обжигающий кофе, не думая ни о чем, никакими вопросами не ломая свою голову…

Нирвану прервал звонок моего сотового. Я взглянул, кто звонит. Все ясно: разумеется, то была красавица Ляля.

– День добрый!

Я постарался, чтобы мой голос звучал бодро и энергично, как и положено мне по статусу – молодой, интересный, продвинутый. Но эти женщины – удивительные существа, которые вне зависимости от области обитания, абсолютно все до одной словно носом чуют запах бодуна.

– День добрый, если он тебе действительно кажется добрым, – хмыкнула в ответ моя фея. – Как головушка-то?