Воровские гонки - Игорь Христофоров

- Я и оператор, - кивнула она вправо.

Оттуда сделал шаг вперед и тут же шаг назад усатый парень с видеокамерой на плече.

- Я доложу начальнику? - попросил капитан у корреспондентки и только сейчас, пройдя к телефону и видя уже ее всю, ощутил огненную сухость во рту.

На девушке неощутимо, почти как воздух вечерних сумерек, висело на ниточках-бретельках платье из шифона. Лифчика не было и в помине, а беленькие плавочки на таких же ниточках ощущались всего лишь чуть более плотным сгустком воздуха.

- Конечно, доложите, - лениво согласилась она. - Так всегда делается...

Подполковник долго не мог понять, чего от него добивается дежурный, а когда разобрался, недовольно спросил:

- Чего им надо?

Около месяца назад его уже снимали для передачи "Человек и закон". В телевизоре он самому себе не понравился. Вместо солидного, заматерелого подполковника в "ящике" сидел сонный китайский божок с пухленькими ручками, не сходящимися на животе. К тому же наутро ему позвонил начальник городского УВД и выговорил подполковнику за то, что он лезет в камеру. Второй раз наступать на одни и те же грабли он не хотел.

- Им нужно снять репортаж, как говорится, о последних

задержанных, - после выяснения редакционного задания сообщил по телефону капитан. - Может, говорят, это поможет следствию.

- Ты думаешь? - удивился подполковник и тут же вспомнил избитого парня. - Одного точно надо на весь город показать. Может, кто узнает и сообщит его фамилию...

- Ясно. Разрешите выполнять?

- Погоди, - укоротил ретивого дежурного подполковник. - Ты это... предварительно шепни этому орлу на ушко, чтоб помалкивал. А то начнет орать, что его в отделении избили.

- Как начнет, так и закончит.

- И это... не больше пяти минут. А потом гони этих

телевизионщиков в шею!

- Есть!

Корреспондентка хрустнула блокнотиком, занесла над ним гелевую ручку и тоненьким голоском попросила:

- Нельзя ли побыстрее?.. Нам еще в ГАИ ехать.

- Начальник разрешил, - с радостным лицом выскользнул из дежурки капитан. - Но не более, как говорится, пяти минут.

- У нас и без вашего начальника времени нет. Идемте...

Безмолвный оператор потрогал усы и, взвалив видеокамеру на плечо, двинулся следом за парочкой. Капитан на ходу рассказывал об обитателях камеры предварительного заключения, стараясь как можно чаще коснуться своим локтем беленького локтя девушки. Говорил он сбивчиво. Аромат духов и близость женского тела пьянили его и путали мысли в голове. Капитану хотелось рассказать о том, что он тоже интересен как человек, но он не знал, как это сделать, и все время жаловался, что служить стало тяжело.

- Открывай! - приказал он второму помощнику дежурного, курившему до этого на пороге отделения.

- У нас есть один задержанный, - торопливо объяснял капитан. - Его нужно показать, как говорится, на весь город крупно. Это грабитель. Мы думаем, на его счету не одна обворованная квартира. Рожа исключительно страшная. Не человек, а вепрь...

- Кто? - остановилась девушка.

- Вепрь... Дикий кабан то есть...

- Неужели такой страшный?

- Мало того, что у него образина - ужас. Так он еще при задержании оказал сопротивление, пытался скрыться путем побега, но, как говорится, был задержан. Естественно, при задержании повторно оказал сопротивление...

- Его избили? - как-то уж слишком сочувственно спросила девушка.

- А что делать?.. Служба!

Под жуткий скрип двери, похожий на вой собаки и на треск раскалываемых орехов одновременно, открылся вид на обитателей камеры. Их было семеро. Сумасшедшего поэта отпустили вчера вечером. Остался Топор и двое бомжей, но зато добавились три кавказца и мальчишка.

- Пацан пытался угнать иномарку, - сразу отрубил лишние вопросы капитан. - А отснять нужно, как говорится, вот того...

В направлении его пальца лежал в углу камеры Топор. Трудно было представить, что человек способен свернуться в подобный калачик. Топор смог. Он будто бы каждую минуту ждал, что в камеру ворвется двухметровый бугай и продолжит дело, начатое в комнате с занавешенными окнами.

- Разбуди его! - приказал сосед ближайшему к Топору кавказцу.

- Давайте лучше с мальчика начнем, - дрогнувшим голосом предложила корреспондентка.

- Здесь не получится, - простуженным горлом прохрипел видеооператор. Темно.

- Можно по одному во двор выводить, - нашелся капитан. - На

моем дежурстве, как говорится, уже раз так снимали. Только не

наши, местные, а москвичи, из НТВ. Кстати, мы с вами в городе

нигде не встречались? - елозя глазами сквозь шифон по телу девушки, спросил капитан.

- Вряд ли. Я до этого работала в редакции культуры...

- Самодеятельность, значит, театры?

- Скорее, цирк...

- А разве в Приморске есть цирк?

- Круглый год.

- А-а, точно!! - хлопнул себя по лбу капитан. - Шапито, как говорится, возле набережной...

- У нас мало времени, - прохрипел видеооператор.

- Ну, чего стоишь?! - прикрикнул капитан на мальчишку. - Иди во двор, как говорится, юный рецидивист! Будешь знать, как "мерсы" угонять! - И уже корреспондентке: - Вы с ним не церемоньтесь.

Ему пятнадцатый год пошел. Уголовная ответственность уже наступила. Впереди у парня - колония...

Через минуту журналисты и второй помощник дежурного, маленький, до негритянской черноты загоревший младший сержант, привели пацана. Тот как ушел безразличным ко всему, таким и вернулся. Чувствовалось, что в его положении он теперь со спокойствием воспримет не только видеосъемку, но и посылку его космонавтом на Луну.

Шум все-таки разбудил Топора. Стиснув зубы, он сумел выпрямиться и сесть спиной к стене. Впрочем, стену он не чувствовал. Просто что-то мешало ему упасть, но ему было все равно, отчего это происходит.

Открылся только левый глаз. С правой стороны лица казалось, что щека срослась с бровью. Единственным глазом Топор обвел уже опостылевший карцер. Он пытался отыскать место в камере, откуда струился знакомый сладкий запах духов. Аромат ощущался частью сна, из которого он только что с трудом выбрался, и если бы он его нашел в камере, он бы впервые в жизни увидел, как выглядит сон со стороны.

- Фа... Фа... Фа... - не сдержался он при виде прозрачного

платья из шифона.

Видеооператор громко прокашлялся, примял усы и старательно прохрипел:

- Заткнись, бандюга!

Гелиевая ручка в пальчиках девушки тыкалась в блокнот, оставляя на белой страничке что-то похожее на азбуку Морзе. Улыбкой капитан успокоил ее, а на словах добавил:

- Да вы не бойтесь его! Он сейчас даже, как говорится, руки поднять не сможет. Одна видимость. Снимайте его.

- Темно, - напомнил видеооператор. - Надо во двор.

Двое милиционеров из дежурной патрульно-постовой группы помогли Топору добрести до залитого солнцем двора отделения.

- Во-он туда, - показал на дощатый забор видеооператор. - На темном фон снимем...

- Может, лучше здесь, у порога, - робко предложил капитан.

- Солнце бъет в объектив. Блики.

- Ну, тогда, как говорится, снимайте у забора. Тащите его туда!

Милиционерам, прислонившим Топора к горячим зеленым доскам, корреспондентка канареечным голоском предложила:

- Отойдите, пожалуйста, на несколько метров. А то вы в кадр попадете.

Одному милиционеру хотелось попасть в кадр, а второму нет, и он утащил своего более честолюбивого коллегу на означенные несколько метров, а поскольку "несколько" по счету идет сразу после цифры "два", то ровно на три метра.

- Я прицеплю ему микрофончик, - громко сказала корреспондентка видеооператору, - а ты пока выбери точку.

- Хорошо.

Хрипел он как алкаш с навеки спаленой глоткой. Или болельщик, сорвавший горло на важном матче.

Капитан смотрел на него снисходительно. Он все профессии делил на мужские и хлипкие. Журналистику, а тем более тележурналистику он относил ко второму разряду. Себя, естественно, к первому. Впрочем на усатого парня он взглянул мельком. Ему не хотелось терять драгоценные секунды. Солнце угодливо лило свои наглые лучи на девушку, шифон как бы испарился, исчез, и капитан с внимательностью художника, готовящегося рисовать натурщицу, изучал каждый изгиб, каждую черточку в безупречной фигурке. Особенно оценил он ноги. Загар лишь слегка коснулся их, но сделал это так умело, что капитан ощутил густой комок слюны во рту от вида скульптурного совершенства икр и бедер. А когда девушка привстала на цыпочки, прикрепляя микрофон к воротнику майки Топора, и розовая пяточка посветлела, он уж точно решил, что с корреспонденткой нужно познакомиться поближе.

А девушка именно в тот момент, когда ее пяточки посветлели, защелкнула микрофончик и прошептала на ухо Топору:

- Сзади тебя три доски висят на верхних гвоздях. Уходить будем после того, как Жора крикнет: "Внимание, съемка!" Понял?

- Фа... Фа...

- Молчи... Понял?

Медленно закрывший и открывшийся левый глаз ответил за Топора.