Путь императора - Александр Мазин

Юноша улыбнулся и положил руку на оголовье меча.

– …Ты же воин, и встретишь Судьбу, не мигнувИ не дрогнув. И если чужую странуНадо взять на клинок,Ты возьмешь ее в сладостной ярости битв,Ради той, что из облачной выси глядит.А раз так, даже если ты будешь убит,—Все равно!

Конец первой Части

Часть вторая

Разбойник

Он сотню ворогов сгубил,

Отважный Шир-Танах.

И сотню девственниц. Он жил,

Как бог: сражался,

пел, любил…

А нам плевать, каким он был!

Теперь он просто прах.

1

Сотник Баррар, начальник пограничной стражи крепости Стур-а-Карн, внимательно, с ног до головы, оглядел вновь прибывшего и позавидовал его стати: совсем сопляк, а мускулы – как у победителя Игр.

«Если этот парень захочет завербоваться в императорские наемники,– подумал он,– проблем у него не будет».

Возможно, то же мнение сложилось у десятника, который встретил Фаргала у ворот крепости. Эгерини он показался чем-то схожим с другим десятником, угощавшим юношу форелью на противоположном берегу.

– Есть что на продажу? – спросил карнагриец.

Фаргал покачал головой.

– Тогда пошли.

Десятник отвел эгерини в душную комнатенку.

Фаргал увидел обширный стол, за которым обосновался тщедушный телом, но важного вида писец.

Над лысой головой писца вяло свисал прикрепленный к стене желтый флажок с именем Императора.

– Коня нет, товаров нет, один человек, мужчина, свободный,– сказал десятник.

– Один человек, пеший, мужчина – три медяка,– не поднимая головы произнес писец и достал лист бумаги с уже оттиснутой печатью.

Фаргал полез за кошельком, задел ножны меча. Металл звякнул о дерево. Писец поднял голову – он оказался намного моложе, чем предполагал Фаргал,– и посмотрел на ограненный берилл, украшающий эфес меча юноши.

– Не положено.– Кривоватый палец писца указал на дар Таймат.

– Я – жрец,– с достоинством произнес Фаргал и потянулся за медальоном богини.

– Не положено,– равнодушно сказал писец.– Правом ношения оружия на землях Величайшего Владыки, Императора, Царя царей Аккарафа – да продлятся его годы! – пользуются только карниты благородного происхождения, воины Царя царей, воины Владык земель, стражники городских советов и послы дружественных государей, равно как и сопутствующие им воины, числом не более тридцати трех. Ты – посол?

– Я – жрец Таймат,– стараясь сохранить спокойствие, возразил Фаргал.– И мой меч – дар богини. Закон…

– Ты на Земле Карнагрии,– перебил писец.– Положи меч сюда,– он похлопал по столу.– Он, согласно закону, будет передан Владыке Земли Карн-Апаласар. Учитывая, что ты молод и первый раз преступил закон, я ограничусь штрафом в две серебряные монеты.

Сотник, спустившийся вниз, заглянул в комнатушку чиновника.

«У парня – неприятности»,– подумал он.

На то, что Фаргал вооружен, ни он, ни десятник не обратили внимания. Здесь, на границе, к законам об оружии относились не так строго. Да и закон достаточно гибок – за те же две серебряные монеты этот лысый гриф нашел бы лазейку, чтоб составить разрешение. Блохе понятно, чиновнику приглянулся сам меч. Наверняка рассчитывает получить за него куш от Владыки Аракдени.

Сотник вошел в комнату.

– Я могу купить у тебя оружие,– сказал он.

Сделал он это предложение из симпатии к парню, но, взглянув на меч, решил, что приобретение будет выгодное.

– Ты не можешь купить у него меч! – взвизгнул чиновник.

Сотник усмехнулся:

– Налог на товар, привезенный с целью продажи в Пограничье, я заплачу сам!

Это был ловкий ход. Теперь даже оштрафовать Фаргала чиновник не мог. Конечно, десятник сказал: «Товаров нет», но неужели солдат не поддержит своего начальника?

Фаргал не понял, что ему хотят помочь, и вскипел.

– Ты не получишь меча, пес! – зарычал он, обнажив клинок и разворачиваясь к сотнику.

От мысли, что у него собираются отнять дар Таймат, юноша потерял голову.

И немедленно поплатился.

Десятник, оказавшийся у эгерини за спиной, быстро и расчетливо ударил юношу по затылку рукоятью кинжала. Фаргал рухнул на пол.

Сотник Баррар поднял выпавший из руки юноши меч, взглянул на него с сожалением и положил на стол.

Чиновник, который даже глазом не моргнул, так как был абсолютно уверен, что воины уложат юнца, придвинул оружие к себе.

– В цепи его,– распорядился он.– Я думаю, этот эгерини – шпион.

«Он просто глупый мальчишка»,– подумал сотник.

Но не стал возражать. Он больше не симпатизировал нахальному чужеземцу.

– В цепи его – и в тюрьму,– приказал он.

«Посидит недельку в застенке – поймет, что почем,– решил сотник.– А потом без шума отправим его домой. Тем более – жрец».

В Карнагрии Таймат не особенно чтили, но богиня есть богиня. Осерчает – беды не миновать.

Но намерения Баррара не осуществились. На следующее утро прискакал гонец из Нурты. Привез приказ самого Владыки Аракдени: доставить эгеринского шпиона в столицу Земли Карн-Апаласар.

Закованного в трехпудовые кандалы, голодного и злого Фаргала вывели из застенка, бросили на повозку и вывезли из крепости. Золотой Лев на флаге весело скалился вслед.

2

Врезанная в стену крепости камера, в которой эгерини провел прошлую ночь, показалась бы дворцом в сравнении с тем местом, куда его бросили по приказу Владыки Аракдени.

Огромная выгребная яма. Вонь, жижа, хлюпающая под ногами, рои кусачих мух и ползучей отвратительной мерзости. Вдобавок жара: полуденное солнце било сверху, сквозь железную решетку.

Фаргал задохнулся от смрада, ослеп от роящихся, лезущих в глаза насекомых. Тяжеленные цепи оттягивали руки, но хуже цепей угнетало унижение. Ни разу в жизни Фаргал не подвергался подобному.

Его привезли на телеге, как свинью, которую собирались зарезать. Четверо солдат очень быстро показали юноше, что безоружный, в цепях, он, несмотря на всю свою силу, совершенно беспомощен. При малейшей попытке сопротивления Фаргал оказывался на земле и получал увесистый удар древком копья. На боль ему было наплевать, но ворочаться в грязи, словно перевернутая на спину черепаха…

Пока Фаргала везли через город к крепостной стене, окружавшей дворец Владыки, он изнывал от бессильной ярости. Сотни людей глазели на его унижение. А ведь вместе с Фаргалом унижали и богиню. Юноше было так стыдно, что он не смел даже молить Таймат о помощи. Голый (одежду, деньги, талисман жреца забрали еще вчера, когда он валялся без сознания), грязный, искусанный москитами и вшами, гнездившимися в соломенной подстилке камеры, Фаргал перестал быть самим собой.