Свинцовая точность - Сергей Самаров

– Крови много потеряю. Голова кружиться будет. Идти не смогу.

– Мы тебя подвезем. На той самой машине, которую ты расстреливать собирался. Если у тебя бинт есть, можешь сам себя перевязать, пока руки свободны. – Лесничий подковырнул ногой и опрокинул ручной пулемет, ствол которого был направлен в сторону дороги. – Николай Федорович! – обратился он к Редкозубу. – Фугас внизу сними. Я машину вызываю. Спускаемся. Виктор Юрьевич, слышишь?

– Выезжаю, – коротко отреагировал на призыв Иващенко.

Засада, организованная укропской ДРГ, была ликвидирована без всяких осложнений. Настоящие профессионалы грамотно отработали против тех, кто считает, что автомат в руках уже делает из человека солдата.

Единственный прокол во всей операции состоял в том, что в микроавтобусе не хватало места для всех пленников. Не на ящики же с оборудованием и боеприпасами их сажать! Не на колени же к волкодавам.

– Возьмите пару человек с собой, – предложил тот субъект, которому Лесничий отрубил пальцы. – А остальных расстреляйте.

Он уже перемотал сам себе руку, но повязка была наложена неумело и быстро пропиталась кровью, которая стекала на разбитое дорожное покрытие.

– Мысль хорошая, – согласился Иващенко. – Ты первый в очереди на расстрел.

– А мне по хрену, – заявил беспалый тип и бесстрашно улыбнулся.

Сергей Ильич не стал обсуждать с ним эту проблему. Он просто вытащил мобильник, позвонил пограничникам и объяснил ситуацию.

– Пусть поживут еще немного. Пограничники высылают грузовик, – сказал он товарищам.

– А зачем бензин зря жечь? – выдал Иващенко и пожал плечами.

– Жизнь – штука скверная, – позволил себе пофилософствовать беспалый диверсант. – Она всегда кончается смертью. Мне лично плевать на то, раньше или позже это приключится.

Его настрой никто не поддержал.

– Где раньше служили? – спросил Кравченко. – До ДРГ?

– Не помню, – вяло ответил диверсант.

– Оно и понятно, – сделал вывод Иващенко. – Чем хуже память, тем чище совесть.

– Все они из «Правого сектора», – предположил Величко. – Бандиты, одним словом.

Командир укропской ДРГ сидел вместе со всеми. Руки его были надежно связаны.

Иващенко подошел к нему, снял с головы зелено-коричневатый берет, взглянул на кокарду и показал ее Лесничему. Тот посветил фонариком и согласно кивнул.

Кокарда крепилась на красном флажке, изображала какой-то сложный картуш в виде подковы. Поверх нее располагались две скрещенные стрелы, пересеченные ножом. Все это напоминало русскую букву «Ж». Понизу шла надпись: «De oppresso liber».

– Что это значит? – спросил Величко.

– «Свободный от угнетения». Это девиз зеленых беретов, – объяснил Иващенко. – Откуда у тебя такой чепчик? – поинтересовался Иващенко, поддевая командира ДРГ носком объемного башмака под локоть.

– Дали поносить, – с усмешкой ответил тот.

По-русски он говорил с акцентом, но не американским, а скорее западно-украинским. Да и фразу «дали поносить» американец не произнес бы. Это типичный фразеологизм.

Тем не менее Лесничий сказал сурово, как судья, выносящий приговор:

– Берет американского морского пехотинца, спецназовца. Это очень интересно. Ты захвачен на территории Российской Федерации. Естественно, без документов, во время попытки провести террористический акт. Это добавит тебе пару-тройку дополнительных статей. До конца жизни хватит.

– Ваша ДРГ захватила нас на территории Украины, – без сомнений ответил укроп. – Уже завтра об этом будет шуметь вся пресса Украины и Западной Европы.

Иващенко довольно хмыкнул и заявил:

– А кто им скажет, что вас захватили? Есть люди – есть проблемы. Нет людей – нет проблем. Вас допросят тихо, с применением спецсредств. Вы сообщите все, что вам известно, даже чуть больше, выложите все, что нам необходимо знать. А потом вас уроют.

– Это как? Похоронят, что ли?

– Не исключено, что так будет. Если даже до суда снизойдут, то потом в зоне люди, которых попросят об этом, уроют вас по-настоящему. Потом из могилы можете сколько угодно кричать «Слава Украине». Героями вас никто считать не будет.

– А если всякая там пресса будет надоедать, то мы можем и согласиться с тем, что захватили вас, – добавил Лесничий. – Кстати, на этот случай есть материалы спутниковой съемки. Как вас на месте определили, спутник сразу начал давать координаты. Вы находитесь на российской территории. Потому нас сюда и прислали. Это раз. А два – еще интереснее. Знаешь, что такое допрос с применением спецсредств?

– Слышал. Сыворотка правды.

– Так вот, на допросах с применением спецсредств вы все сами расскажете. Наши спецслужбы приведут ваши слова в качественной записи на первой же пресс-конференции. Они будут правдивыми, и потому ваша сторона возразить не сумеет. Даже при полном и безоговорочном одобрении Запада. А мы в дополнение к вашим утверждениям добудем доказательства вашей чистосердечности.

– А что мы сможем рассказать? Нам ничего толком не известно, – не сдавался командир ДРГ.

– Скажешь хотя бы, откуда у тебя такой берет.

– Подарил один человек.

– Кто?

Командир украинской ДРГ опустил голову, показывая свое нежелание продолжать разговор. Но это не устраивало Лесничего.

– Повторяю вопрос. Кто? Если не желаешь общаться, то у меня на такой случай есть с собой ампула скополамина. Придавим к земле и введем препарат в вену. Тогда все скажешь, но после окончания действия скополамина будешь чувствовать себя весьма неважно. Тяжеленный абстинентный синдром. Проще говоря, ломка. Поэтому рекомендую все же отвечать. Итак, кто подарил? По какому поводу?

– Инструктор. Я из первого его выпуска. Подарил на счастье. Сказал, что этот берет всегда приносил ему удачу.

– Как зовут инструктора?

– Капитан Доусон.

– Где находится школа «Рарог»?

– Село Покровское. Бывшая церковь Покрова Богородицы.

– В самой церкви?

– Да.

– А казарма?

– Рядом. Модульное здание. Американцы поставили. Сборка занимает три рабочих дня. По американским нормативам. Мы за два управились.

– Количественный состав школы. Сколько курсантов?

– Две роты.

– Сколько человек в роте?

– Восемь взводов по тридцать человек.

– Преподавателей и инструкторов?

– Я не знаю.

– Поставить препарат для улучшения памяти?

– Не знаю. Много.

– Живут они где?

– Южная треть казармы. Вход отдельный. Там и командиры взводов живут, и инструкторы, и просто преподаватели.

На дороге с запада показался свет приближающихся фар. Судя по нему, ехали две машины. Впереди – грузовик, позади – автомобиль поменьше. Двигались они быстро, несмотря на разбитое полотно. Видимо, водители хорошо знали дорогу. В ночное время это могли быть только пограничники.

Допрос пленных завершился до прибытия пограничников. Те в сравнении с волкодавами были куда более несдержанны в проявлении эмоций и дружно загнали диверсантов в кузов крепкими пинками. Наверное, офицер, отвечавший за их физическую подготовку, больше других видов спорта уважал футбол, поэтому так тренировал солдат.

Пограничники приехали на двух машинах. Отделение солдат – в кузове грузовика, старший лейтенант – в кабине с водителем. Еще стандартный «УАЗ» с брезентовым верхом. В нем, не считая водителя, приехали подполковник, командовавший погранотрядом, капитан – начальник разведки и два старших прапорщика. Один из них был связистом, а второй – непонятно кем. Но капитан и подполковник держались с ним очень уважительно. Видимо, они дорожили мнением этого человека.

Грузовик уехал быстро. Он увез задержанных диверсантов и их оружие.

Потом старший прапорщик, к мнению которого прислушивались офицеры, категорично заявил, что где-то поблизости должен находиться схрон с оружием и боеприпасами. Он, как и волкодавы, сильно сомневался в том, что украинские диверсанты переходили границу, таща на себе «АГС-17». Пересечение кордона – дело серьезное. Обычно оно совершается налегке.

Лесничий согласился с такой постановкой вопроса и предложил еще раз допросить задержанных. Но второй старший прапорщик уже выполнил приказ подполковника и вызвал на место кинолога.

– У нас собака есть, – объяснил начальник погранотряда. – На два метра под землей запах определяет. Не смотрите, что дворняжка. Нюх лучше, чем у любой служебной овчарки. Пусть поработает.

– Мне хотелось бы познакомиться с такой знаменитой собакой, – сказал Сергей Ильич. – Но у нас время, как я понимаю, ограничено.

Подполковник посмотрел на часы и сказал:

– Через сорок две минуты заработает «Красуха». Вам не хуже меня известно, что она подавит работу всех электронных приборов, расположенных на удалении до трехсот километров. На той стороне знают, что связь у них отключится на двадцать минут. Но машина вас будет ждать на дороге. Вам привезут украинские номера, чтобы вы там с ними ездили и внимания не привлекали. Это, кажется, было ваше условие…