Дневник беременной или Лучшее средство никого не убить - Елена Саринова

- О чем?

- О нас с тобой.

- Вот это - новость! Вам ветром голову надуло?

Мужчина даже головы "надутой" не повернул:

- Я предлагаю тебе работать на меня.

- Работать?.. Ой, погодите, я второй рукой схвачусь, чтоб не упасть.

- Стэнка, я серьезно!

- Я тоже шутить не настроена. Что за "работа"? Мне и самой справно работается на себя. Или вы решили знахарем стать?

- Нет. Ты будешь ездить со мной на сделки с компаньонами и примечать: кто из них врет, кто говорит правду. Это как раз тебе по силам. Или я не прав? - и с вызовом взглянул на Стэнку.

Та открыла рот:

- Вы это...

- Серьезно, - кивнул он. - Вполне серьезно. Я раньше думал: люди брешут про тебя. Что ты, ну, ведьма, уж прости. А вот когда сам на своей шкуре испытал, то понял: нет, не брешут. И я помочь хочу.

- Кому? - сузила травница глаза.

Мужчина недоуменно хмыкнул:

- Как "кому"? Тебе. Ведь ни от кого вокруг ты помощи тут не дождешься. Или не так? А, душа моя? Если нет, чего тогда ты бегаешь от нашего священника? Уж точно, помощь Бога не нужна. И правильно: против природы не попрешь. Зачем же гробить ее ценный дар? А я ведь тебе деньги предлагаю. И не малые. Сама подумай, ты...

- Заткнитесь.

- Что? - опешил господин Новик. - Что ты сказа...

- Заткнитесь, - забилась в висках у Стэнки кровь. - Заткнитесь навсегда на эту тему. Вам понятно?

- П-пр-ру!.. Еще раз... повтори, - играя желваками, проговорил господин Новик.

Стэнка развернулась на скамье и вздернула вверх бровь:

- Добро... Вы помощь предлагаете? А где она была, когда я бревна старого дома разбирала? Сама? Когда хоронила своих родных? А помогли вы матушке моей, когда она просила вас достать лечебного уксуса хотя бы для детей? Нет, вы с нашим старостой, закрылись за воротами, обдымокурились, пока не вымерла четверть Стожков. Вы думаете мне те же "люди" не рассказали потом? Ну а теперь, мне помощь. Да с чего? Вы думаете, я не знаю, какие дела вы вертите? Каким богам втихушку молитесь? Чьи обереги носите рядом с крестом? Да я и имена ваших "богов" произносить стыжусь. Мне помощь! Ха! Да пусть они и помогают! Только учтите: цена той помощи будет большой. Да и не леями.

- Да ты... - пошел мужчина пятнами. - Да ты... как смеешь вякать на меня?

- Вот только троньте, - прошипела Стэнка, вся подобравшись.

Мужчина шумно задышал, сузив глаза, и, вдруг, усмехнулся:

- Не бойся, - произнес он тихо, но по спине у Стэнки побежал недобрый холодок. - Не бойся, - вновь повторил. - Тебя не трону. Урок я выучил. Но, знай, душа моя, ты очень сильно пожалеешь о своих словах.

- Я пожалею? - уточнила Стэнка.

Ей в ответ кивнули:

- О-очень сильно... Слазь. Мы приехали.

Стэнка обернулась, в тумане гнева не признав свой дом. И спрыгнула с коляски, чуть успев схватить корзину. А господин Новик, понукая лошадь, умчался прочь...

Ох, что ж она наделала? Ведь зарекалась держать себя в руках с такими вот людьми. Недоброе предчувствие змеей закралось в грудь, обвило и больно сжало сердце. Что ж она наделала? И стало, вдруг, тоскливо безнадежно, как в тот день, когда вернулась из лесу к родному пепелищу. Стэнка вновь обвела глазами дом: стоит. Молчит. Лишь окнами глядит, как будто бы с укором.

- За что? За что мне это? Разве я виновата, что родилась такой? - спросила Стэнка свои окна... "Виновата", - ответили они: "Но не за дар, за выбор. Он - тебе по силам". И девушка, взвыв в голос, побежала в свой дом, но, бросив корзину у крыльца, вдруг, оказалась в сарае с сеном. Упала в него и заревела. Громко, с душой. - Мама, матушка моя! Прости! Прости, отец! Макарка, и ты тоже!.. И ты, мой суженый! О-о-о!..

- Стэнка?!.. Стэнка, ты где?! - услышав этот голос, Стэнка замерла и села, подскочив. Прихлопнула ко рту ладонь. Зов повторился уже ближе, дверь с шумом распахнулась, ослепив ее лучом. Мужчина в дверном проеме охнул, в два шага оказавшись перед ней. - Что произошло? Он тебя...

- Не-ет, - мотая головой, в ладошку промычала та. - Нет.

Святой отец вмиг рухнул на колени и, подхватив, прижал Стэнку к себе.

Она в его объятьях стихла, лишь всхлипывать решаясь.

- Ты глупая, - баюкал он ее. - Какая же ты глупая. И почему не рассказала мне про тот ваш разговор с сестрой Ружаной?.. Почему? И пряталась? В лес убегала? Девочка моя... Ведь расскажи ты раньше...

- И что? - выдохнула Стэнка в мужскую грудь.

- Я б рассказал тебе о травнице, что выходила меня в монастыре. Она всю жизнь там прожила и говорила: "Каждую травку благословил Господь: "Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя. Вам сие будет в пищу". В пищу, значит, в пользу, на здоровье". Так она говорила. А ты...

- А я...

- Девочка моя, решила за двоих. Кого пыталась обмануть? Себя? Меня иль Бога?

- Я испугалась, - прошептала Стэнка.

- Чего? - сжал он руками девичье лицо. - Чего ты испугалась?

- Не тогда, сейчас. Я испугалась, какой бы стала, если бы не ты. Могла бы стать.

- Дар, он как нож. И только нам решать: резать им хлеб иль убивать.

- И это тебе травница сказала?

- Нет, - засмеялся Святой отец. - Сам своим умом дошел. И я еще тебе сказать хочу.

- Так говори.

Мужчина пальцами мазнул по мокрым стэнкиным щекам:

- Когда на празднике тебя пихнули в круг, я растерялся, хоть и молился увидеть вновь. А потом решил: "Поймаю - будет моей".

- Я то видала, знаю, - улыбнулась Стэнка. - Мне было видение, но позже, когда стояла на камне, где мы с тобой и познакомились. Но, я не поверила. А ты...

- А я... - подул он ей в глаза. Стэнка зажмурилась, почувствовав на веках поцелуи. Они покрыли все ее лицо, обдав дыханьем губы. Лишь на миг. Последний миг перед паденьем или взлетом. И... утонула, не дыша. Вся растворилась в суженом.

Он же отпрянул, заглядывая ей в глаза, будто ища ответа. А что она могла?

- Я буду лучшей матушкой на свете. Клянусь.

Мужчина засмеялся:

- Девочка моя, я так люблю тебя, - и вновь припал к ее губам...

Дома, на закате, они при свете лампы отчищали рясу. И смеялись. Потом Стэнка расчесывала золотые мужские пряди, вынимая сено и оттуда. И каждую травинку сдувала со своей ладони, будто колдовала.

- Что ты там делаешь? - застыл Святой отец на табурете.

- Молчи, - поцеловала Стэнка его макушку. - Ты просто не представляешь, какое это счастье.

- Угу, - дернул плечами он. - "Какое счастье"... Я завтра уезжаю.

- Куда? - метнулась Стэнка к его лицу.

- Те проверяющие из епархии мне обещали дать иконы в наш храм. Еду за ними в столицу.

- И надолго?

Святой отец словил рукою стэнкину косу, провел ее хвостом себе по лбу:

- Седмица точно уйдет. А потом...

- Что?