Общая часть уголовного права - Коллектив авторов

Именно так поступил законодатель Молдовы в УК 2002 г.,[396] в котором Особенная часть начинается преступлениями против мира и безопасности человечества, военными преступлениями, за которыми следует глава о преступлениях против жизни и здоровья личности. Примерно такая же структура характерна и для Особенной части УК Азербайджана (1999 г.),[397] УК Республики Беларусь.[398] УК Франции 1992 г.[399] начинается книгой «О преступлениях и проступках против личности», однако первый раздел ее посвящен преступлениям против человечества, за ним следует раздел о посягательствах на человеческую личность. В УК Польши 1997 г.[400] за преступлениями против мира и безопасности человечества идут преступления против Республики Польша, преступления против обороноспособности, а затем преступления против жизни и здоровья.

В уголовном законодательстве прибалтийских государств[401] система охраняемых ценностей выстроена следующим образом: преступления против мира и безопасности человечества – военные преступления – государственные преступления (преступления против независимости государства, территориальной целостности и конституционного строя) – преступления против жизни, что вряд ли можно признать удачным. Не совсем оправданно, на наш взгляд, и построение Особенной части УК Украины 2001 г.,[402] которую начинают преступления государственные, затем идут преступления против личности, а международные преступления завершают УК.

3. Статьи уголовного закона и их строение

Общая и Особенная части являются звеньями одной системы, ее структурными элементами, которые «взаимосвязаны между собой, взаимообусловливают друг друга, представляют одно неразрывное целое»,[403] дополняют друг друга, оказывают влияние друг на друга. Поэтому в случае включения в УК новой главы или статьи они помещаются так, чтобы не нарушить уже существующие систему и нумерацию; новые главы, статьи УК получают номер с соответствующим индексом (1, 2 и т. д.). Уголовный закон может не только дополняться новыми статьями, они могут из него и исключаться. В последнем случае перенумерации статей также не происходит, что представляется вполне оправданным. Аналогично решается вопрос и в случае включения в статьи новых частей и пунктов (см., например, ч. 21 ст. 37, п. «е1» ч. 1 ст. 63, ч. 61 и 62 ст. 88, п. «е1» ч. 2 ст. 105 УК РФ), что должно обеспечить их внутреннюю согласованность.

За период действия УК РФ из Общей части были исключены статьи 16, 52, 77 и добавлены новые – 801, 1041, 1042, 1043. Особенная часть УК более динамична. Из нее было исключено 4 статьи (ст. 152, 182, 200, 265 УК) и добавлено 24 новых (ст. 1271, 1272, 1411, 1421, 1451, 1711, 1741, 1851, 1991, 1992, 2051, 2052, 2151, 2152, 2153, 2281, 2282, 2421, 2821, 2822, 2851, 2852, 3221, 3271 УК), не говоря уже о многочисленных содержательных изменениях. В настоящее время Общая часть состоит из 105, а Особенная – из 266 статей.

Наличие в УК дополнительных, индексированных статей иногда вызывает трудности в произнесении их номеров, особенно среди молодых исследователей. Если статья имеет индекс, равный единице, то допускается вести речь как о статье со значком (индексом) один, так и о статье прим. Термин «прим» происходит от латинского «primum», означающего «первое, находящееся впереди»;[404] поэтому о статьях, имеющих индекс более единицы, нельзя говорить, например, «статья 127 прим два». Также недопустимо одновременное употребление терминов «прим» и «один» в отношении одной и той же статьи («статья 127 прим один»). Не совсем корректно использование в отношении уголовного права словосочетаний типа «статья 104 точка один». Такая нумерация характерна для статей Кодекса Российской Федерации об административных нарушениях, где первая часть статьи (до точки) означает номер главы, в которой она расположена, а вторая – собственно номер статьи. При включении в КоАП РФ новых статей они помещаются в конец соответствующей главы и получают очередной порядковый номер, т. е. индексированных статей КоАП РФ не знает в принципе.

Структурно статьи уголовного закона состоят из частей, которые могут содержать пункты. При этом части статей нумеруются арабскими цифрами, а пункты обозначаются буквами русского алфавита. В УК РСФСР 1960 г. части статей не имели законодательной нумерации, за исключением статей главы о воинских преступлениях, части которых обозначались буквами русского алфавита. Статьи Особенной части УК РФ могут также снабжаться примечаниями, пункты которых принято нумеровать арабскими цифрами. В настоящее время Особенная часть УК насчитывает 49 примечаний, а с учетом того, что некоторые из них содержат не один, а несколько пунктов, в итоге получается 61 примечание (23 % от всех статей Особенной части).

Чаще всего в примечаниях дается законодательное определение критериев размера, ущерба и т. п. оценочных признаков (20 примечаний); в 18 примечаниях речь идет о понятиях и определениях, в том числе в 7 разъясняются признаки специального субъекта преступления. В 16 примечаниях законодатель формулирует условия освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, в 5 – обстоятельства, исключающие преступность деяния, в 2 – специальные виды освобождения от уголовной ответственности.

Действие примечаний может распространяться как на все статьи УК,[405] так и на статьи отдельной главы,[406] а в некоторых случаях оно может относиться лишь к одной или нескольким статьям УК.[407]

В последние годы в юридической науке высказываются обоснованные предложения, в том числе и для сокращения количества примечаний к отдельным статьям, дополнить УК специальной главой или статьей, которая бы содержала разъяснение терминов, используемых в уголовном законе. Подобная практика существует за рубежом:[408] отдельная глава, посвященная терминологии, есть в УК Голландии, Болгарии, КНР, Республики Сан-Марино, Аргентины, Польши, Молдовы, где она размещается в конце Общей части УК. В УК Австралии[409] и Узбекистана аналогичные главы находятся в конце всего кодекса, а в УК ФРГ глава 2 «Объяснение терминов» завершает раздел «Уголовный закон», что, в общем-то, не лишено логики. Известен такой подход и российскому законодателю, который в ст. 5 УПК РФ дает разъяснение основных понятий, использованных в кодексе.

Возражая в свое время против разъяснения в уголовном законе «всех или большинства используемых им слов и понятий», А. Н. Трайнин опасался превращения уголовного закона в своеобразный «толковый словарь», атолкование терминов, требующих разъяснения, он оставлял за судебной практикой и теоретиками.[410] Безусловно, ученый прав в том, что элементы состава преступления должны описываться в законе при помощи обычных терминов и слов,[411] но, во-первых, в русском языке немало слов и терминов, имеющих несколько значений; во-вторых, нередко лексические значения слов и терминов могут существенно отличаться от их бытового понимания и употребления; в-третьих, в идеале одни и те же термины должны иметь одинаковое значение в различных отраслях права, однако, вполне допустимо, на наш взгляд, законодательное разъяснение терминов, если они имеют иное значение. М. Б. Кострова, активно занимающаяся исследованием проблем языка уголовного закона, признает, что ни относительно всего массива законодательства, ни в рамках смежных отраслей, ни в пределах даже одной отрасли полностью исключить полисемию и синонимию невозможно по объективной причине,[412] а стало быть, разъяснение терминов, по крайней мере, имеющих двойственное значение, является желательным.

Если выбирать между толкованием терминов непосредственно законодателем, судебной практикой или учеными, то приоритет должен быть отдан законодателю, как автору нормы. Именно он наиболее точно передаст изначально вложенный в нее смысл. Судебная практика может выработать те или иные подходы к интерпретации использованных законодателем терминов лишь по истечении определенного времени с момента начала применения закона, а кроме того, даже постановления Пленума Верховного Суда России сейчас лишены общеобязательной силы. Научное толкование при всей его привлекательности имеет один существенный недостаток, заключающийся в том, что мнение ученых редко бывает единодушным.

На наш взгляд, более предпочтительным было бы включение в уголовный закон не отдельной нормы, посвященной толкованию терминов, а специальной главы. Во-первых, статья, объединяющая 60 пунктов (имеется в виду ст. 5 УПК), явно содержательно перегружена. Во-вторых, представляется более удачной группировка разъясняемых терминов не только по алфавитному, но и по содержательному признаку, что можно сделать в рамках системы статей. В-третьих, такое централизованное разъяснение терминов позволит сократить необходимость обращения правоприменителя к законодательству иных отраслей, точнее понять смысл использованных законодателем терминов, сократить количество примечаний к статьям УК. Введение специальной главы или статьи о толковании терминов, конечно же, не позволит полностью отказаться от примечаний к статьям, если в разных статьях или главах одни и те же термины имеют различное значение; например, очевидно, что понятие ценной бумаги в ст. 186 УК не равнозначно понятию ценной бумаги в ст. 185, 1851 УК. В то же время включение в УК специальной главы или статьи с толкованием терминов позволит, по крайней мере, отказаться от примечаний, распространяющихся на все статьи УК, и тем самым разгрузить статьи Особенной части.