В мозг - Михаил Эм

Очевидно, что мы столкнулись с группой разумных существ, которая не подпадает под привычные определения. Но столкнулись не впервые. Осмелюсь напомнить, что прокаженные – известная всем группа людей, не подпадающих под привычные определения. Для них созданы отдельные условия проживания, весьма специфические. В той мере, в какой прокаженные соблюдают эти условия, они являются полноправными членами человеческого общества.

В связи с расширением человеческого общества до интерпланетного, настала пора выделить третью социальную группу, в которую включить прыгунцов. Совершенно не важно, что прыгунцы пережили во время своего космического путешествия и кто они вообще такие. Для человечества значимо следующее: те, кто по каким-либо причинам не способен соблюдать правила экономического существования, выраженные в ММ, должны быть либо удалены с Земли, либо интегрированы в человеческое общество на особых условиях.

Насколько могу судить, прыгунцы физически не в состоянии воздерживаться от захвата продуктовых магазинов. Но – общие правила, установленные самой природой, не могут быть изменены из-за девиаций в поведении отдельных особей. Разбираться необходимо с особями, но не с правилами. Поэтому с прыгунцами необходимо сделать единственное в данной ситуации возможное: изолировать их.

Прыгунцы должны быть изолированы, аналогично тому, как изолированы прокаженные. Каким образом изолировать, пока непонятно, но решение необходимо выработать в ближайшее время. Придется сообщить прыгунцам, что вокруг места приземления их космического аппарата возводится ограждение. Надеюсь, среди товарных управляющих найдутся сознательные граждане, способные пожертвовать колючей проволокой и металлическими опорами. В случае, если космический аппарат прыгунцов находится в рабочем состоянии, его следует конфисковать, чтобы исключить возможность приземления в другой географической точке.

Уверен, что после того, как эти соображения будут доведены до сведения прыгунцов, они сами решат: оказаться изолированными или покинуть нашу планету.»

Юрий Петрович сильно сомневался в том, что предпочтут покинуть Землю. Его опыт общения с прыгунцами показывал, что в ответ последует в лучшем случае шипение, а в худшем – прыжки, заканчивающиеся насилием над жертвой. В памяти оживали картинки как недавней насильственной сцены в магазине, так и кончины шарообразных иглокожих, подобравших терпящих бедствие прыгунцов в открытом космосе.

Имелись совсем радикальные воззрения, к примеру:

«Кто сказал – Дикие времена? При чем здесь Дикие времена? Освежите память, склеротики.

В Дикие времена люди бились с людьми. Вопрос состоял в том, допустимо ли не соблюдать экономические требования интерфейса, хотя бы в результате насилия. Напомнить, чем закончилось? Всех, кто не соблюдал экономические требования интерфейса, перебили – уцелевшие перевоспитались. Тех, кто, по объективным причинам, не мог соблюдать требования, отселили из экономики. И вроде не жалуются, да и мы на прокаженных не в обиде.

Еще раз повторяю: в Дикие времена люди бились с людьми, а не со стихиями. А здесь мы имеем дело со стихией. Ага, разумные существа! Где вы видели разумных существ, не соблюдающих экономических требований интерфейса? Тогда с какого перепугу прыгунцы разумны?! Что с того, что у них имеется ММ, если сами прыгунцы кладут на него с пробором?! Это не люди, и даже не разумные существа, а стихия!

С разбушевавшейся стихией следует бороться, понятно?! С оползнями, землетрясениями, пожарами, наводнениями, извержениями вулканов, бурями, оледенением, градом и с прыгунцами тоже. И никаких Диких времен!»

Юрий Петрович ознакомился с новостями и погладил занывшую ногу. Пора было двигаться – сначала в направлении прокаженных. Их пока не проявленное благоразумие оставляло последнюю надежду на то, что Дикие времена не возвратятся.

20. Хитрые цифры*

Вечером я совсем оклемался и отправил Светлану домой на такси – оставаться у меня она категорически отказалась, из-за матери, которая будет волноваться, – а сам занялся текущими делами. Их накопилось много.

В первую очередь, единоличное мировое господство в ММ отпадало. Нас становилось слишком много – оставалось выяснить, насколько. Каким образом выяснять, я пока не придумал, поэтому продолжил исследовать интерфейс.

Прежде всего меня интересовал основной цифровой показатель. Я решил, что он основной, потому что этот показатель выделялся на фоне остальных. Чем – описать не могу, ввиду отсутствия подходящих терминов, но выделялся отчетливо.

Размерность у него отсутствовала – в том смысле, что не была указана в интерфейсе, – однако я быстро сообразил, что данный показатель выражает. Он выражал трудозатраты. Сообразил я так быстро по одной причине: моя экономическая теория также предполагала трудозатраты в качестве главного экономического показателя. Окажись на моем месте другой экономист – за исключением, разве, представителей школы трудовой стоимости, – ох, пришлось бы помучиться! Но я раскусил задачку, как дважды два.

Подтверждением моего вывода послужил ботинок, давший пищу первоначальным размышлениям. Я заметил, что основные показатели каблука и других ботиночных частей в сумме дают основной показатель целого ботинка. Этого я и ожидал. Правда, суммирование ни в коем случае не доказывало то, что показатель выражается в единицах времени, но давало основания полагать: это затраты. А затраты, согласно моей экономической теории, могли выражаться только в единицах времени.

Вы можете спросить, почему не в деньгах. Да потому, блин, что деньги являются зависимой категорией! Нельзя сказать: экономика служит для того, чтобы зарабатывать деньги, – такой фразой вы не докажете ничего, кроме собственного идиотизма. Нужно говорить: экономика служит для удовлетворения материальных потребностей человека, а деньги при этом играют такую-то и такую-то роль. И эта роль, можете поверить мне на слово, заключается никак не в измерении производственных затрат. Для измерения затрат необходим объективный измеритель! В противном случае возникнет вопрос: если затраты измерять в деньгах,