Иерархия - Эдуард Край
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отсюда вывод: в иерархии управляющих миром идей, западная идея обогащения уступает исламской идее справедливости, ради которой люди готовы отдать жизнь. Поэтому главенство Запада, купленное даже не за чечевичную похлебку, а за обманку, падет под ударом справедливого гнева исламского мира.
Демократия изжила себя. Ее подпорки – обман и деньги, дискредитировали западную систему слишком явным злоупотреблением ими. Последний бастион Запада – церковь, опозорена сексуальными скандалами. Вскоре, после того, как (спровоцированный Ахмадинежадом) Запад убьет доверие к себе, вместе с массовым убийством иранского населения, человечество познает справедливость Аллаха.
Христианский Бог – это Бог рабов. Сами себя они не называют слабыми, они называют себя «добрыми», «рабами божьими». В поработительные моменты истории впервые делается возможной дуалистическая фикция доброго и злого Бога. Руководствуясь одним и тем же инстинктом, порабощённые низводят своего Бога до «доброго в самом себе» и вместе с тем мстят своим господам тем, что их Бога обращают в дьявола. В христианстве инстинкты подчинённых и угнетённых выступают на передний план: именно низшие сословия ищут в нём спасения. Казуистика греха, самокритика, инквизиция совести практикуются здесь как занятие, как средство против скуки. Скука – последний враг Запада, не имеющего цели, ради которой можно отдать свою жизнь. А жизнь человека принадлежит тому, кто способен ее отнять. Мусульмане вскоре будут готовы на массовые самопожертвования в повсеместных терактах против неверных, что даст исламу власть над миром.
3 февраля 2008
Данте спрашивает Кларка о прочитанном в мемуарах духа Сталина:
– Неужели ты допустишь, чтобы такие идеи реализовались?
– Нет. Поэтому я борюсь с его идеями?
– Как? Переспав с победительницей конкурса красоты?
– Именно. В сфере духа любой союзник важен. Я таким образом, с помощью духа секса, привлекаю на свою сторону другие духи, переспав с их символом, в моем случае – с Герой, богиней материнства. А ты с кем подружился?
– Гера? Разве ты не знаешь, что она меня подставила?
– Потому что ты ее отверг. У тебя комплексов больше, чем у нее. Но ее я освободил от них. А ты не захотел ей помочь. Как же твоя идея единства?
– Да, я понял, не стоит винить ее.
– Вот именно. Но и себя не надо казнить. Освободись от старых эмоций. Завтра у тебя будет возможность для реванша. Придется нелегко. Будет Залтмен. Готовься!
МЕМУАРЫ ВОПЛОТИВШЕГОСЯ В АФРОАМЕРИКАНЦЕ ДУХА ГЕББЕЛЬСА (виртуальность).
Завоевание информационного пространства равносильно завоеванию мира. А для того, чтобы людьми легче было управлять, надо упростить их сознание до животных инстинктов. Это способствует реализации целей моих непосредственных заказчиков – рекламодателей. Экономическая и политическая элита стала единой.
В сфере экономики элиты специализируются на решении экономических вопросов, далеких от обыденной жизни граждан, но сильно влияющих на эту обыденную жизнь. Имеется механизм (рынок), с помощью которого потребители могут влиять на решение этих вопросов. Эти механизмы мыслятся как поддерживающие устойчивость системы механизмы отрицательной обратной связи (саморегуляция системы рыночных цен). Поскольку большинство потребителей некомпетентны, их решения могут помешать функционированию данной сферы (например – привести к краху экономики целого региона: ведь «электронные акционеры» теперь являются одной из самых существенных групп потребителей). В результате разработаны определенные регулирующие механизмы, препятствующие «свободной игре» равно неосведомленных «игроков». Ситуация сводится к выбору из небольшого количества тщательно отобранных альтернатив и имеются механизмы (самый известный – реклама), с помощью которых регулируются мнения потребителей при выборе из этих альтернатив. Механизмы, мыслимые как отрицательная обратная связь (ценообразование на открытом рынке), на деле работают совершенно иначе, представляя собой фильтр, канализирующий «шум», возникающий при обращении к решениям больших масс некомпетентных людей.
В сфере экономики мы утверждаем теоретические системы (либертарианство), которые стремятся представить ситуацию так, как будто рынок в действительности может являться саморегулирующимся устойчивым механизмом (параллельно тому, как до сих пор имеется немалое количество идеологов прямой демократии, призывающих все проблемы решать путем референдумов). Может оказаться, что эти утопии (либертарианство, прямая демократия) не осуществимы, поскольку они апеллируют к устаревшим структурам общества и поддерживающим ее механизмам. Внутри этих старых, еще из XIX века идущих механизмов, определяющих устройство общества, возникают новые структуры, кардинально меняющие результат работы «механизмов равенства» (демократии, рынка).
Чем реальнее возможность освобождения, тем сильнее необходимость репрессии, так как это позволяет избежать распада установившегося порядка. Производительность становится самоцелью: поскольку она не может ослабить репрессию, она оборачивается против индивидов и превращается в способ контроля. Тогда же, когда индивиды не заняты производительным трудом, контроль над сознанием осуществляется с помощью контроля над информацией, с помощью индустрии досуга и развлечений, с помощью формирования ненужных («ложных», «репрессивных», как назовет их Маркузе в «Одномерном человеке») потребностей – словом, с помощью манипулирования сознанием. Но теперь и само господство перестает быть индивидуальной функцией и также становится самоцелью, функцией целого, системы институтов, удовлетворяющих и контролирующих потребности индивидов.
До сих пор мы говорили только о функционировании политической и экономической систем общества. Однако постановка вопроса, к которому мы пришли – о влиянии механизмов равенства на общественное устройство – требует обратиться и к той сфере общественной жизни, которую можно назвать «сферой культуры». Здесь имеется разрозненная совокупность элит, в каждой области противостоящая огромной массе некомпетентных людей. Механизмы равенства. Уместные в политико-правовой сфере, были распространены также на сферу культуры. Таким механизмом равенства, до некоторой степени подобным тем, что действуют в иных сферах (демократии и рынку), в сфере культуры сейчас служит механизм образования.
Попытаемся в самых общих чертах представить себе, как выглядит современная модель этого социального механизма. Общество мыслится как совокупность интеллектуально равных (в потенции) граждан, которые могут в начале жизненного пути с равным успехом выбрать любую сферу специализации. Образование (теоретически) считается равно доступным для всех и имеет встроенные механизмы унификации, так что достигается согласованное образование в различных заведениях и на разных этапах. Элиты в сфере культуры не объединены, как в политико-правовой сфере, не находятся в ситуации интенсивного информационного обмена, как в экономической сфере, а структурно и информационно разделены. Управление сферой культуры отделено от «механизмов равенства», от псевдообратных связей и вынесено в иные сферы общественной жизни: сферой культуры управляют в значительной мере решения из сферы экономики (критерии полезности) и решения из политико-правовой сферы (критерии унификации).
Наблюдая за тем, как развивается культура в подчинении у государственно-правовой сферы, можно высказать мнение: управление культурой, основанное на этих принципах, неэффективно – точно так же, как внедрение в экономику чуждых ей критериев (план) не позволяет экономике эффективно функционировать, так и сфера культуры должна быть устроена на основании ее собственных критериев.
Можно сформулировать позицию, обобщающую высказанные ранее (более или менее обоснованные) сомнения в том, как идет осуществление проекта «равенство»: он терпит неудачу, так как по принципу равенства (унифицированности, стандартизации и т. п.) организуются все сферы общества, в том числе и те, которые должны быть устроены на иных основаниях. Даже в политико-правовой сфере, которая и должна быть устроена на основе принципа равенства, механизмы равенства ныне дополняются элитарными механизмами медиа-власти, так как большинство граждан в современном обществе оказывается некомпетентным и не может принимать осмысленных решений. Попробуем поставить вопрос: не потому ли равенство терпит поражение даже в «родной» политико-правовой сфере, что иные сферы общества, которые должны работать, исходя из иных принципов, устроены сейчас на основе механизмов равенства?
Власть медиа определяется не только тем, что СМИ создают новости, которые затем влияют на существенные в политическом смысле действия людей. Едва ли не большее значение имеет то, что медиа-сообщения создают фон: то, что не входит в новости, по умолчанию считается не-новым, привычным, т. е. не сказанное в новостях по умолчанию считается «истинным положением дел», «реальностью».