Тайник - Павел Гейцман

— Все занято, мсье, — сказал ему с нескрываемым презрением чопорный молодчик в смокинге прежде, чем Войтех успел раскрыть рот. — Все места забронированы для туристов, очень сожалею.

— Я возвращаюсь из Габеса в Бир-Резене, я работаю в геологической разведке, — сказал он смущенно. На такой прием Боукелика не рассчитывал, он явно не знал истинного положения вещей. — Дальше дороги нет, ночью я не доеду… нельзя ли это как-нибудь устроить? — Он полез в карман за деньгами.

— Боюсь, что нет, мсье. Спросите в поселке, может быть, вас пустят на частную квартиру… — И каменный лик сфинкса.

— Поужинать-то я могу?

— Я действительно сожалею, но мы обслуживаем только гостей отеля.

Бетонная неприступная стена, нет смысла пытаться одолеть ее. По сравнению с людьми на танцплощадке он был таким же ничтожеством, как последний феллах. Он молча повернулся и побрел к своей машине, совсем съежившейся между королевскими автобусами. Неподалеку от этого жалкого запыленного транспортного средства стоял какой-то мужчина в белом и с интересом разглядывал «лендровер». Наверное, шофер с великолепного автобуса или гид.

— Добрый вечер, мсье, — учтиво сказал он, когда Винтер приблизился. Это был не шофер автобуса. — А я смотрю, кто это пожаловал к нам из геологоразведки ООН? Да благословит аллах ваши пути!

Мгновение Войтех с непонимающим видом смотрел на него. Но он узнал этого человека, хотя элегантный господин ничем не напоминал того несколько растерянного и огорченного всадника на верблюде.

— Извините, уже припоминаю, — сказал он с улыбкой. — Господин Юсуф Захра, если не ошибаюсь… — и протянул руку.

— Я искренне счастлив, что вы почтили своим посещением мое скромное заведение.

— Увы, я уже уезжаю, у вас все занято. Я задержался в Габесе и хотел было у вас переночевать…

Юсуф Захра низко поклонился.

— Для вас никогда не занято, мсье доктор. Разумеется, портье получил строгие указания, но вы — мой гость. Сейчас все устроим. Для меня будет огромной честью поужинать с вами. У меня тут небольшое захолустное заведение с ограниченной пропускной способностью, но добрые друзья в любое время найдут здесь приют. — Он кланялся, говорил и одновременно увлекал за собой Винтера обратно к бюро обслуживания. — У нас тут отдыхают туристы из Германии, утром они уезжают. Приплыли из Сицилии, а дальше едут в Египет. Экскурсия по местам былых боев, — усмехнулся он иронически.

— Я действительно не понимаю, — говорил Винтер несколько позже, когда они сидели в прелестном укромном уголке за накрытым столом, — зачем вам нужны капиталовложения в ненадежные сделки с земельными участками, если вы имеете такое процветающее предприятие. Да постройте вы на берегу залива два-три таких отеля, и они принесут вам больший доход, чем все здешние шахты, — добавил он с улыбкой.

Издалека, со стороны бассейна, долетала музыка, но здесь, возле небольшой сцены, предназначенной для ночной программы, было пока тихо и спокойно.

— Полагаю, — медленно сказал Захра, — что здесь тоже может быть обнаружена нефть, как в алжирской Сахаре. У нас такой бедный край…

— К сожалению, результаты разведки покуда не обнадеживают, — пожал плечами Войтех.

— Я слышал, что какая-то американская компания тоже должна начать здесь разведку. Вы не слышали об этом?

— Я ничего об этом не знаю. Ваше правительство просило о проведении работ в рамках программы помощи развивающимся странам; маловероятно, что оно привлекло еще и другую компанию.

— Возможно, они будут вести разведку дальше к югу. Вы не планируете работы в том районе?

— Если вы думаете о пограничной области Великого Восточного Эрга, то нет. Границы нашего района строго определены, задача у нас весьма ограниченная. Мы не ждем никаких кардинальных открытий.

Захра смотрел на него пристальным, изучающим взглядом.

— Если все же здесь действительно начнет работать американская геологическая разведка, вас поставят об этом в известность?

— Конечно, это само собой разумеется.

— А вам не трудно будет сообщить об этом мне?

— У меня не было бы никаких причин скрывать от вас такую информацию. Но я вижу, вы твердо верите в мощный нефтяной фонтан.

— Да, в общем-то верю, — улыбнулся смущенно владелец отеля. — Много лет говорилось, что в алжирской Сахаре ничего нет, а потом… Но, извините, ради бога, я вовсе не хочу выразить сомнение в квалификации ваших специалистов, — добавил он поспешно.

Ужин был великолепным. Никто из живущих в оазисе, вне каменных стен отеля, в жизни так не ужинал. Здесь был другой оазис. Оазис изобилия.

— В одиннадцать начинается наша ночная программа, — оставил Захра геологическую тему. — Она рассчитана на туристов из Европы. Я несколько лет прожил в Германии и знаю, что требуется. Хозяин должен угождать своим гостям. У нас ведь тоже конкуренция, туристское бюро всегда может и не включить твой отель в маршрут.

И он начал жаловаться, как жалуются торгаши во всем мире. Накладные расходы, высокая плата персоналу, налоги… Войтех тем временем размышлял над его словами. Американская компания… Какую, собственно, цель преследует Захра? Что он хочет выяснить?

Шумная, весело переговаривающаяся группа туристов потянулась от бассейна к столикам возле эстрады. Захра извинился и занялся гостями. Обходил столики, низко кланялся и с каждым перебрасывался несколькими словами на отличном немецком. Начали разносить коньяк и шотландское виски. Пророк остался за каменной стеной и мирно дремал. На столах появилось шампанское. Из густых непроходимых зарослей вокруг эстрады слышалась тихая, монотонная восточная музыка. Фонари погасли, горели только небольшие масляные светильники на столах.

В сиянии луны на сцене возникла закутанная с головы до пят женщина. Официанты исчезли. Даже Юсуф Захра никому не досаждал более своей учтивостью. Он неслышно вернулся к столику Винтера и сел.

Будто сама собой появилась бутылка коньяка.

Спрятанный среди пальм рефлектор удваивал лунный свет, резче выделяя женскую фигуру на фоне ночных теней.

Она танцевала.

Густая чадра, закрытое лицо. Мелодия становилась выразительнее, ритм убыстрялся. Перед глазами Войтеха стоял тот вечер с Генрикой в Туррис Тамаллени. Танцовщицы-нумидийки. Развевающиеся покрывала и стройные обнаженные тела. Здесь же все скрыто под чадрой. Но вот музыка усилилась, свет стал ярче, ослепительно засверкали золотые украшения. Зазвенели браслеты на ногах. Воздушные покрывала стали спадать. Они бесшумно парили в прозрачном холодном воздухе, опускаясь на мраморную сцену и на столики. Только лицо было по-прежнему скрыто. Великолепный в своем бесстыдстве танец, родившийся в гаремах древних султанов.