Амена (СИ) - Лора Вайс

Сейчас меня совершенно не волновало то, что я нарушила наш с Эфином договор, я бежала оттуда, где нет жизни. Номары уже мертвы, их души давно прокляты и Скайра наблюдает, как они постепенно уничтожают друг друга изнутри. Возможно, Фарон прав и эти создания не пригодны для оседлой жизни, но если им дать возможность идти вперед, то они начнут разрушать все вокруг себя, никого не щадя, так пусть лучше номары перебьют друг друга, чем заберут сотни и тысячи невинных душ.

После небольшой передышки снова двинулись в путь. Если все верно, то до реки оставалось еще два – три часа, там мы должны встретиться с Лумеей и уже вместе следовать до Тихих лесов. Я молилась только, чтобы она была там. Пробираясь сквозь деревья, почувствовала как ветви цепляются за волосы и лицо, то были Каршевые заросли, их ветви покрывали острые шипы и, вонзаясь ими в плоть, будь то птица или любое другое животное, питались кровью, оставленной жертвами на них. Мы попали в самый рассадник этих кровососов, конь беспрестанно рычал и бросался из стороны в сторону, но продолжал идти вперед. Как только Каршевая чаща осталась позади, мы остановились, и я какое-то время стирала кровь  со своего лица, шеи и рук, казалось, будто нас изрезали сотнями тонких иголок, все порезы жутко чесались  и постепенно начинали болеть. Видимо, эти проклятые деревья еще и ядовиты, а спустя некоторое время стала замечать, что аттарин прихрамывает, словно ноги не слушаются его.

Спрыгнув на землю, решила осмотреть несчастное животное, и моим глазам открылась чудовищная картина, все тело коня было покрыто глубокими порезами, из которых сочилось что-то желтого цвета, очевидно, яд. Раны вздулись и продолжали увеличиваться, а я ничего не могла сделать, аттарин постепенно угасал. Аккуратно усадив его на землю, достала из сумки небольшой кувшин с водой и дала ему попить напоследок. Он сделал несколько глотков, и его голова упала мне на колени. Как оказалось, самые ядовитые шипы у тех деревьев располагаются ближе к земле, поэтому основной их удар пришелся на коня, я же получила меньшую дозу. В теле ощущалась слабость и слегка кружилась голова, но все-таки могла двигаться вперед. Произнеся молитву за душу усопшего животного, погладила его гриву на прощание и пошла дальше. До реки еще пару часов, значит надо спешить, иначе Лумея уйдет.

Продолжая идти, вспоминала все дни, проведенные в деревне, но почему-то самыми запоминающимися были именно встречи с Эфином, в нем было что-то особенное. Сквозь дерзость и грубость все равно прокрадывалась нежность, он тщательно ее скрывал и не хотел показывать, но я ее чувствовала, возможно, Эфин и переживал за свой народ, пытаясь сделать его лучше, но это не в его силах. И как же было больно от того, что он решил безжалостно использовать меня в своих планах, я надеялась на него, на возможность быть с ним и надеялась на те чувства, которые, как казалось, возникли в нем, но это все ложь. Эфин одержим, отчего не видит и не понимает любви.

В таких мыслях прошло еще около полутора часов, вечер постепенно опускался  на леса, лиловые лучи проникали сквозь деревья, мне же становилось не по себе, так как бродить в лесной чаще среди ночи не сулило ничего хорошего. Но скоро заметила блеск, исходивший из-за плотно сросшихся кустов, добравшись до них, раздвинула листья и моя душа наполнилась радостью. Река! Вот она! Мне удалось найти то место, где мы останавливались, я вышла из чащи и села на прибрежные камни. Лумеи не было, и радость постепенно сменялась переживаниями. Просидев около часа и успев искупаться, пыталась понять, что же делать дальше, то ли продолжать ждать и подвергнуться риску встретить номаров, то ли уйти, но куда я пойду? В ночи, без лошади! Оставалось только заночевать здесь и кто знает, может быть Лумея все же придет.

Как только хотела забраться на дерево, чтобы не стать случайной жертвой какого-нибудь хищника, услышала треск веток, этот шум исходил с той стороны, откуда должна была появиться Лумея, но то были не шаги лошади. Я попыталась всмотреться в темноту лесной чащи, однако кроме мрачных стволов и черных пустот ничего не видела, словно кто-то прятался там - в глубине и выжидал момент. Возможно, это очередной зверь, желающий отужинать мной, я же стояла здесь как открытая мишень и не двигалась, но не от страха, а потому что понимала, дальше пути нет. Попытка бежать закончилась провалом, Лумеи нет, нет лошади, нет ничего, что могло бы помочь, кроме меча, но какой толк от него, если здесь обитают те, кто по праву зовутся властителями леса.

Через минуту этот треск повторился, оно приближалось медленно, но уверенно, а спустя секунду я увидела фигуру, которая подняла руку, и что-то бросила в мою сторону, из темноты вылетело нечто легкое и подобно сизому облаку спустилось на землю, я сделала шаг вперед, чтобы поднять. Как только дотронулась, уже поняла, что это такое. Шарф. Тогда из тени вышел тот, кто прятался, и грустная усмешка появилась на моем лице:

- Эфин, – я прошептала его имя и опустила глаза на шарф.

- Ты думала я не найду тебя? – он говорил тихо и спокойно, в его голосе не было злости или раздражения, словно мы оба боялись разбудить лес.

- Я надеялась на это.

- Почему? – Эфин сделал еще несколько шагов вперед и остановился в паре метров от меня.

- К чему отвечать, ты и так все знаешь.

- Но ты не дала мне шанса рассказать тебе.

- Я уже все знаю. Прости Эфин, но я не могу так жить. Если ты хочешь, то можешь собрать армию и пойти на Мазарат, мне уже все равно.

- Я не отпущу тебя, ты моя жена.

- Нет, не жена. Перед Скайрой я не стала твоей женой, так как наш союз был заключен без любви. А значит, ты мне не муж и ты не сможешь больше удерживать меня.

Тогда Эфин достал свой меч и еще больше вышел на свет:

- Хорошо, в таком случае давай заключим сделку, если ты нанесешь мне хотя бы один удар, и твой меч окрасится моей кровью, то я отпущу тебя, а если нет, мы вернемся вместе.

- Что ж, справедливо.

Я также достала меч и приготовилась, Эфин как всегда стоял спокойно, был абсолютно расслаблен, как и в самые первые наши тренировки. Но первый удар нанес он, лезвие его меча коснулось моего,  и искры посыпались на землю.  Мы сражались яростно, так как каждый хотел добиться своего, я изо всех сил пыталась ранить его, а он без труда уклонялся, словно мои удары наносились не мечом, а пером. Спустя некоторое время тщетных попыток, вспомнила, чему меня учил Фарон, он говорил, что атаковать надо в тот момент, когда враг только заносит свой меч, и, дождавшись этого момента, выставила меч вперед, чтобы отвлечь Эфина, а сама незаметно вытащила нож, который хранился в сапоге, и как только он поднял свое оружие, то бросилась на него. Пока он отвлекся на основной удар, вытащила из-за спины нож и нанесла секущий удар, проведя лезвием по его животу. Эфин оттолкнул меня и отошел в сторону, а я встала напротив и подняла вверх нож, лезвие которого было покрыто кровью. Тогда он посмотрел на свой живот и, проведя по нему рукой, обнаружил кровь.