Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием - Альфред Хаттон

— Передайте это своему поэту да скажите, что обратно я заберу ее только вместе с его жизнью!

Это была большая серая шляпа с огромным пером, прикрепленным к ней великолепной золотой нитью. Она символизировала что-то вроде брошенной перчатки на манер рыцарей былых дней; как барон воспринял этот жест, мы не знаем, но он должным образом доставил и шляпу, и вызов ла Гарду, который воспринял и то и другое благосклонно, шляпу надел на голову и тут же выехал из Валона на поиски своего противника. Но хоть он и искал в Аверне во многих местах, где тот бывал завсегдатаем, но поиски не увенчались успехом, потому что именно в это время Базане лежал дома, прикованный к постели болезнью, и л а Гарду пришлось вернуться домой без приключений и все в той же серой шляпе.

Через месяц Базане снова на ногах, а значит — и на коне; он берет с собой по паре рапир и кинжалов, одинаковых по весу и размеру, и в сопровождении своего двоюродного брата по имени Фермонте, деревенского парня, никогда не видавшего придворной жизни, отправляется в Керси на поиски ла Гарда. И вот однажды вечером, как раз к ужину, они заявляются к другу, живущему примерно в лиге от Валона, и прямо оттуда отправляют с мальчиком-слугой записку к ла Гарду.

Мальчик прибывает в Валон и спрашивает ла Гарда; тот в этот момент уснул в своей комнате с книгой в руке (было лето, и стояла невыносимая жара), и будить его никто не посмел, так что слугу отправили к мадам де Валон, которая, увидев, что ее сына ищут по поручению Базане, заявила, что его нет дома и чтобы посланник возвращался обратно. Но смышленый мальчишка решил подождать за воротами хотя бы до ужина, и вечером его застал у ворот Мирабель, самый юный член семьи, вернувшийся с охоты. Выяснив, чего хочет пришелец, он заявил:

— Ты не найдешь здесь моего брата, его здесь нет!

— Но, господин, — взмолился мальчик, — в деревне говорят, что он здесь! Так или иначе, хозяин велел мне, если я не найду самого ла Гарда, обратиться к его брату.

— Так это я, — ответил Мирабель, — у тебя есть для нас какое-то письмо?

Посланник передал записку. Прочтя ее, Мирабель нахмурился:

— Мальчик, возвращайся к своему хозяину и пусть он будет добр прислать к нам благородного дворянина!

За ужином мадам де Валон удалось узнать, в чем дело, на что она заметила:

— Очень мило со стороны месье де Базане посылать к тебе по такому вопросу лакея, после того как ты сам лично его обыскался везде, где только можно.

Ла Гард ничего на это не ответил, но почти сразу же вышел из комнаты вместе с Мирабелем, который предложил не ждать никакого дворянина, а самим прямо сейчас съездить проведать Базане. Мадам де Валон, со своей стороны, поняла, что сболтнула лишнего, и, опасаясь за последствия своих слов, приказала запереть все двери в замке, а ключи принести ей. Так что нашим братьям пришлось покидать замок через окно, по лестнице. Первым делом они отправились домой, к деревенскому священнику, и заставили его прочитать для них полуночную мессу, а затем направились к дому, где остановился Базане. Подъехав достаточно близко, ла Гард спешился, сам остался стоять под деревом, а брата послал на разведку. Уже засветло тот прибыл на место и застал всех троих — Базане, Фермонте и хозяина дома. После обычных приветствий Мирабель сказал Базане:

— Мой брат здесь, неподалеку, и он горит желанием вернуть вам вашу шляпу; возьмите с собой одного из друзей, и я отведу вас к нему.

Фермонте и хозяин дома чуть не поссорились за честь быть этим другом, но честь секунданта уже давно была обещана дуэлянтом своему молодому кузену.

Базане вручает Мирабелю два комплекта оружия, которые привез с собой, и просит отнести их на выбор брату. Выполнив просьбу, Мирабель возвращается и ведет обоих к месту, где их ожидает ла Гард. Увидев друг друга, дуэлянты улыбаются, снимают шляпы и заключают друг друга в объятия, как старые друзья. Слуг они запирают в сарае, а ключи уносят с собой на площадку, выбранную для боя.

Дав Мирабелю задание поразвлечь пока Фермонте с помощью рапиры и кинжала, ла Гард отводит своего соперника шагов на пятьдесят в сторону, и они приступают. Ла Гард — великолепный фехтовальщик, и он проводит удар прямо в лоб Базане; но череп того тверд, и клинок не пробивает его. В следующий раз ла Гарду везет больше, и его второй удар, сопровождаемый восклицанием «Это вам за шляпу!», приходится уже в корпус противнику, третий — тоже в корпус, со словами «А это — за перо!». Когда они сходятся в четвертый раз, ла Гард кричит:

— Теперь пора отплатить за прекрасную золотую нить! Ваша шляпа мне очень подходит!

И действительно, и за нить он в очередной раз платит той же монетой. Израненному Базане уже не до шляп, поэтому он, движимый уже не рассудком, а отчаянием, выкрикивает:

— Смотри скорее сюда или ты покойник! — и, отбросив шпагу, прыгает к ла Гарду с кинжалом в правой руке и бьет его в шею. Схватившись, они падают, но Базане, оказавшись наверху, продолжает тыкать в противника кинжалом с удвоенной энергией, нанеся ему не менее четырнадцати ранений от шеи до пояса; но уже в предсмертной агонии ла Гард откусывает Базане полщеки.

Тем временем мастер Мирабель развлекается фехтованием на рапирах и кинжалах с кузеном Базане и пропускает несколько ударов, которые, впрочем, не проходят дальше рубашки, зато, наконец, наносит в ответ чувствительный удар. Фермонте останавливается, кричит:

— Ты что, ранен? — и с этими словами бросается на Мирабеля, пытаясь вступить с ним в борьбу, но целехонький и полный сил Мирабель стойко удерживает его; раненый из последних сил кричит своему кузену, который занят добиванием ла Гарда:

— Брат, следи за собой! Я убит…

На этих словах Мирабель отпускает захват, и бедный юный Фермонте падает замертво. Распаленный смельчак Мирабель обращается к Базане, который собрался покинуть поле боя:

— Эй, ты! Ты убил моего брата, а я твоего кузена; так давай же закончим наши дела!

Однако Базане, вновь держа в руках и шпагу, и пресловутую шляпу, которые он, правда, обменял на оставшийся в зубах убитого противника кусок щеки, уже на коне. Он отвешивает храброму юноше поклон:

— Мальчик мой! Твой брат был великим бойцом, и он не оставил мне сил больше драться; мне надо к врачу, — и галопом уносится прочь.

Так поле боя остается за отважным Мирабелем, а вместе с ним — три рапиры, четыре кинжала и два тела, одно из которых он увозит с собой, но смерть брата такой тяжкой ношей ложится на плечи юноши, что не скоро он сможет заставить себя вернуться в Валон.

Что ж, прощай, храбрый ла Гард, и да будет земля тебе пухом!

Глава 18

Джордж Сильвер, джентльмен

Мода на такое элегантное и нарядное вооружение, как итальянская рапира с кинжалом, и соответствующую ему манеру боя колющими ударами пришла и в Англию, а вслед за ней на наших берегах стали появляться и итальянские авантюристы из числа людей, знакомых с оружием, но никак не мастеров искусства, которому собрались учить. И то подумать: будь они действительно великими мастерами, какой был бы им резон ехать в такую даль в те времена, когда путешествия были столь долгими, трудными и дорогими, если бы они могли прекрасно зарабатывать своими уроками и дома?

В то время бытовало мнение, что, раз англичанам закон и обычаи запрещают участвовать в личных поединках, то и искусство фехтования этому народу совершенно незнакомо. Некий маркиз (чье имя мы намеренно оставим неразглашенным) приплыл в Лондон с возвышенной целью научить невежественных настоящему искусству постоять за себя. Имя этого благородного господина абсолютно ничего не говорило далеким от фехтования англичанам, и для того, чтобы хоть как-то представиться общественности, ему пришлось обратиться к одному музыканту, которому когда-то оказал услугу некий родственник синьора. Среди учеников этого музыканта был один джентльмен из числа подобных Джорджу Сильверу-младшему, страстный любитель всякого рода оружия и, соответственно, неплохой мастер владения им. Музыкант порекомендовал ему своего друга в качестве учителя, на что наш джентльмен ответил:

— Прекрасно! Но мне надо знать, чему он может меня научить; если он победит меня, то конечно же мне стоит у него поучиться, чтобы понять, как ему это удалось.

— Это не проблема, — ответил музыкант, — ведь он собирается открыть школу неподалеку от Лейчестер-сквера, где будет фехтовать с любым, кто согласится скрестить с ним шпаги, по гинее за раунд.

Отметив, что он знает не одну школу фехтования, где можно поработать с разными мастерами и подешевле, наш джентльмен все же выразил готовность посмотреть, что там за маркиз такой. Договорились о встрече. Заручившись разрешением одного мастера фехтования на то, чтобы привести в его школу постороннего, наш джентльмен принялся за исполнение долга гостеприимства — пригласил итальянца на обед, обхаживал его, как только мог, а когда все сигары были выкурены, а кофе — выпит, привел его в дом того мастера фехтования, где уже собралось довольно много учеников. Сперва наш джентльмен со своим гостем взялись за учебные шпаги, и великий маркиз совершенно не оправдал надежд хозяина. Откровенно говоря, он проиграл вчистую. Тогда гость объяснил, что его конек — не шпага, что лучше всего он владеет саблей, и достал пару сабель, привезенных с собой; одну из них, старую и гнутую, он протянул партнеру, а вторую, почти новую, оставил себе, но даже с таким преимуществом выступил не лучше, чем на шпагах. Потом он провел ряд поединков с различными учениками школы, уровень мастерства которых был не особенно высок, но так никого и не смог одолеть.