Заветными тропами славянских племен - Валерий Демин

Принадлежность конкретного тотема какому-либо роду-племени или, что одно и то же, принадлежность какого-то семейно-кланового или половозрастного образования конкретному тотему наглядно демонстрирует узнавательно-разграничительную функцию последнего, что помогает выявить себе подобных или отличать своих от чужих. В частности, это проявляется в особенностях одежды, головного убора, прически, украшений, косметики, татуировок, которые, как показывают данные археологии, в древности были распространены повсеместно. Например, русский женский головной убор кика по форме напоминает птицу, а его название происходит от названия лебединого крика — кика (кикать — «кликать, кричать»). Отсюда же и древнегреческое наименование лебедя — «Кикн» (так звали и сына Аполлона, превращенного после смерти в созвездие Лебедя).

Тотемное прошлое живет и во множестве русских фамилий, восходящих к древним обозначениям тотемной принадлежности людей. Сами фамилии сравнительно недавнего происхождения. У простого люда они появились после отмены в России крепостного права. Речь, конечно, не идет о христианских именах, имеющих, в свою очередь, греческое, римское или библейское происхождение. Если открыть ономастиконы (сборники, составленные филологами на основе анализа разного рода документов прошлого), то обнаружится великое множество тотемных имен, принадлежавших нашим предкам вплоть до Петровской эпохи. Вот лишь некоторые из них, взятые наугад из именословов Н. М. Тупикова («Словарь древнерусских личных собственных имен». СПб., 1903) и С. Б. Веселовского («Ономастикон». М., 1974):

• звериные: Баран, Барсук, Бобр, Бык, Белка, Волк, Выдра, Горностай, Жеребец, Заяц, Зубр, Кобыла, Коза, Козел, Конь, Корова, Кот, Кошка, Куница, Лиса, Медведь, Мышь, Овца, Пес, Свинья, Собака, Соболь, Тур, Хомяк;

• птичьи: Воробей, Ворона, Гоголь, Голубь, Грач, Гусак, Дрозд, Дятел, Жаворонок, Журавль, Коростель, Коршун, Кречет, Кулик, Курица, Лебедь, Лунь, Орел, Селезень, Сова;

• рыбьи: Ерш, Карась, Рыба, Севрюга, Щука;

• растительные: Береза, Гриб, Груша, Дуб, Калина, Капуста, Крапива, Липка, Мухомор, Осина, Ракита, Репа, Орех;

• прочие: Блоха, Жаба, Жук, Комар, Мизгирь, Муравей, Муха, Паук, Пчелка, Рак, Таракан, Шершень.

Все эти древнерусские имена и прозвища как наследие еще более древних русских, славянских, индоевропейских и доиндоевропейских тотемов стали неотъемлемой стороной современной жизни, войдя в живые русские фамилии.

Откуда же взялось такое множество тотемов, каковы причины их дробления и появления новых? Данные процессы обусловлены вполне понятными, естественными причинами. Человек вообще стремится всячески подчеркнуть свою уникальность, обособить место и условия своего существования, обозначив по возможности разного рода отличительными особенностями в одежде, жилище, манере поведения и общения, а также в символике, наглядно выражающей такие особенности. При смене поколений, распаде этнических структур, обособлении семей каждое новое социально-этническое образование придерживается, как правило, сложившихся и усвоенных традиций, но одновременно стремится к выпячиванию собственных неповторимых черт. При резкой ломке условий жизни, при смене жизненных ориентаций и парадигм отказ от прежних традиций и переход к новым ценностям осуществляется в демонстративно подчеркнутой форме и сопровождается принятием новой символики, в том числе и в области родоплеменной принадлежности. Отсюда такое обилие и разнообразие тотемов, возникших не в раз, а на протяжении веков и тысячелетий.

Что касается архаичной славянской космогонии, то, базируясь на древнейших индоевропейских и доиндоевропейских воззрениях, он а также не избежала следов тотемизма. В космогонических мифах многих народов мира творцами Вселенной (или уже земного мира) выступают, как правило, утки или гуси (лебеди). Наиболее распространенным сюжетом является сотворение мира уткой, плавающей по безбрежному мировому океану. В одних вариантах (русский, мордовский, марийский, волжско-булгарский) утка (гоголь) достает кусочек земли со дна первичного океана и творит земной мир. Изображения этого акта встречаются на многочисленных древних украшениях и орнаментах — вплоть до трансформированного образа в узоре на белокаменном Георгиевском соборе в Юрьеве-Польском (рис. 57). Данный сюжет получил отображение также во многих древних предметах прикладного искусства, найденных археологами в различных местах и ныне хранящихся в музеях России. Так, в Государственном музее Республики Татарстан (Казань) демонстрируется золотое височное кольцо (предположительно XII века) из Мокрокурналинского клада, где традиционная космическая спираль совмещена с космотворящей птицей, держащей в клюве комочек земли (рис. 58). Аналогичные изображения птицы известны повсюду (рис. 59).

По другому варианту, дошедшему через карело-финский эпос «Калевала», космическая утка сносит шесть золотых яиц, роняет их в океан-море, а затем:

Из яйца, из нижней части,Вышла мать-земля сырая;Из яйца, из верхней части,Встал высокий свод небесный,Из желтка, из верхней части,Солнце светлое явилось,Из белка, из верхней части,Ясный месяц появился;Из яйца, из пестрой части,Звезды сделались на небе…

В космогонии Древнего Египта (гермопольская версия) бытовал аналогичный сюжет — только вместо утки выступал белый гусь Великий Гоготун: он снес яйцо, из которого родился Бог Солнца, рассеяв тьму и хаос, что свидетельствует об общих мифологических воззрениях тех пранародов, которые положили начало и древним египтянам, и древним индоевропейцам, и древним финно-угорцам. В других текстах голос космотворящей птицы — дикого гуся Великого Гоготуна — прорезал бесконечное безмолвие хаоса, «когда в мире еще царила тишина». По одним источникам, яйцо несло в себе птицу света, по другим — воздух.

Птица, которая выступает творцом (демиургом) мира у разных народов, иногда меняет свое обличие. У североамериканских индейцев тлинкитов — это ворон, у якутов — ворон, утка и сокол, у некоторых австралийских племен — орел-сокол. В русской традиции Птица-Космотворец — как правило, селезень (гоголь) или изредка какая-либо другая водоплавающая птица (например, лебедь). Народ свято хранил в памяти наидревнейшие представления о сотворении мира. Один из великих русских фольклористов Павел Николаевич Рыбников (1831–1885) (рис. 60) в середине прошлого века записал краткий христианизированный вариант доарийской легенды у крестьян Заонежья (сам текст является типичным образцом народного двоеверия):

«По досюльному Окиян-морю плавало два гоголя: один бел гоголь, а другой черен гоголь. И тыми двумя гоголями плавали сам Господь Вседержитель и Сатана. По Божию повелению, по Богородицыну благословению, Сатана выздынул со дна моря горсть земли. Из той горсти Господь-то сотворил ровные места и путистые поля, а Сатана наделал непроходимых пропастей, щильев и высоких гор. И ударил Господь молотком в камень и создал силы небесные; ударил Сатана в камень молотком и создал свое воинство. И пошла между воинствами великая война; по началу одолевала было рать Сатаны, но под конец взяла верх сила небесная. И сверзил Михайла-архангел с небеси сатанино воинство, и попадало оно на землю в разные места: которые пали в леса, стали лесовиками, которые в воду — водяниками, которые в дом — домовиками; иные упали в бани и сделались банниками, иные во дворах — дворовиками, а иные в ригах — ригачниками».

Древнейшие доарийские представления об участии птицы (утки) в сотворении мира сохранились в космогоническом апокрифе XVII в. из библиотеки Соловецкого монастыря. Текст христианизирован, но в нем настолько явственно присутствует добиблейский пласт, что в результате действующими лицами оказываются два Бога — христианский и дохристианский, выступающий в виде птицы — Селезня (гоголя). Поле действия апокрифа — мир до сотворения, когда в нем не было ничего, кроме воды (первичный космический океан), по которому и плавала Божественная птица. «И рече Бог: ты кто еси? Птица же рече: аз если Бог… Бог же рече: ты откуда бо? Птица же рече: от вышних. И рече Бог: дай же ми от нижних. И понре птица в море и согна пену, яко ил и принесе к Богу и взя Бог ил в горсть и распространи сюду и овоюду, и быть земля…». Интересно, что дохристианский Бог-Птица оказывается более могущественным, чем библейский Бог. Первому, а не второму дано достать и принести землю со дна океана. И именуется Бог-Птица в апокрифе Вышним (аналогично общеарийскому Вишну). За что библейский Бог, согласно апокрифу, и наименовывает своего конкурента Сатанилом, которого «престал над звездами», а там он «воевода небесным силам, надо всеми старейшина».