Пятнадцать часов - Митчел Сканлон

Адептус Механикус жаловались, что им не хватает рабочих или сырья для мануфакториумов. Медицинский Корпус жаловался, что им не хватает хирургов или медикаментов для апотекариумов. Командиры ополчения, в распоряжение которых он отдал гражданскую инфраструктуру, жаловались, что им не хватает ресурсов, чтобы обеспечить продовольствием и чистой водой население города. И что хуже всего, его же генералы жаловались на то, что им не хватает людей, или оружия, или артиллерийской поддержки, или еще чего-нибудь. И гранд-маршал знал, чем на самом деле были эти жалобы. Это были отговорки, попытки оправдаться. Не удивительно, что иногда он чувствовал такую ярость, что хотел взять одного из своих генералов и разнести ему голову лазерным выстрелом, в назидание остальным.

«Лазерный выстрел», подумал он, рука бессознательно потянулась к филигранно разукрашенной рукоятке церемониального лазерного пистолета на поясе. «Здесь и сейчас. Это внушит им страх Императора!»

… Пятнадцатое: потеря 38, 964 человеко-часов по причине нехватки электроэнергии в секторах с 1-42 по 1-47, - неустанно бубнил магос. Его механодендриты, казалось, жили собственной жизнью. – Шестнадцатое: разрушение мануфакториума в результате взрыва в секторе 1-26. Причиной взрыва предположительно стала неисправность из-за неправильного ремонта трубопровода. Семнадцатое…

И так далее и так далее. Пытаясь отвлечься от убийственной скуки доклада магоса, гранд-маршал, услышав позади звук открывающейся двери, повернул голову достаточно для того, чтобы краем глаза увидеть, как один из адъютантов Влина вошел в зал из приемной. Держа в руках инфопланшет, адъютант подошел к столу, чтобы отдать его полковнику Влину, отсалютовал и, повернувшись, ушел. Нажав кнопку, чтобы вывести информацию на экран, Влин изучал его целую минуту. Потом, с заметно побледневшим лицом, он поднял глаза и встревожено посмотрел на гранд-маршала.

- Что это, Влин? – спросил Керчан, в то время как магос непоколебимо продолжал читать свой доклад.

- Я только что получил последние сведения из Отдела Стратегического Анализа, Ваше Превосходительство, - сказал Влин неуверенным голосом, - Но там, вероятно, какая-то ошибка…

- Дайте мне взглянуть, - сказал гранд-маршал, протянув руку за инфопланшетом.

На секунду, словно не будучи уверен, должен ли он отдать инфопланшет, Влин замялся. Но привычка к повиновению, укоренившаяся за пятнадцать лет службы у гранд-маршала, оказалась слишком сильна, и Влин неохотно подчинился. Удивляясь, что могло так расстроить его адъютанта, Керчан взял инфопланшет и бегло просмотрел текст. На первый взгляд это было именно то, что сказал Влин: очередной сухой анализ фактов и цифр, сделанный арифмометрами ОСА. По крайней мере, пока гранд-маршал не увидел выводы отчета.

- Проклятье! – заревел он.

Даже не осознавая, что он делает, гранд-маршал в ярости отшвырнул инфопланшет, который пролетел по залу и ударился в стену, плексиглас экрана с треском раскололся. Пораженные его вспышкой, люди, сидевшие за столом, застыли в шоке с открытыми ртами и выражением идиотского удивления на лицах. Даже магоса Гарана это коснулось, его механодендриты неожиданно остановились, он перестал читать свой доклад и уставился на Керчана, словно не зная, как реагировать. Все молча смотрели на гранд-маршала с настороженными лицами, и их выражение было вполне ясным.

«Они думают, что я сумасшедший», подумал Керчан. Вспышка его гнева утихла сразу после того, как он излил свою ярость на беспомощный инфопланшет. «Старик сошел с ума. Вот что они все говорят себе».

- Оставьте меня, - тихо сказал он, его лицо было неподвижной маской, а разум почувствовал внезапную усталость и не мог больше выносить их взгляды. – Оставьте меня, - он указал на дверь. – Все. Уходите.

Испуганно отвернувшись, чтобы не встречаться с ним взглядом, офицеры штаба вставали, кланялись и выходили из зала в гнетущей тишине. Все кроме Влина. Пока все выходили, адъютант осторожно подошел к инфопланшету, поднял его и собрался унести с собой.

- Оставьте его, Влин, - сказал гранд-маршал. – Положите на стол и уходите.

Вскоре он остался один. Огромное пространство зала для совещаний казалось заброшенным и необитаемым. Гранд-маршал подумал, что ему следует лучше контролировать себя. Генералы по своей природе были неисправимыми сплетниками. Уже через несколько часов о его вспышке ярости будет знать весь штаб, а завтра, возможно, и весь город. В это тяжелое время даже гранд-маршалу следует быть осторожным. Что бы ни говорили уставы и инструкции Имперской Гвардии, его положение как командующего гарнизоном осажденного города, было рискованным. Пустые слухи о происшествии с инфопланшетом легко могут привести к обсуждениям состояния его умственного здоровья; эти пересуды, в свою очередь, могут подорвать его авторитет, создав плодородную почву, на которой прорастут семена недовольства и мятежа. Он не боялся. Опыт научил его, что для гранд-маршала есть только один верный способ поддерживать порядок.

«Время провести новую чистку», подумал он. «Сегодня ночью, я скажу Влину, чтобы он связался с Комиссариатом и передал им список подозреваемых в измене, в звании от майора и выше. Несколько показательных судов и расстрелов раздавят в зародыше все проблемы в этом плане. И раз уж мы начнем чистку, я прикажу Влину внести в список Душана. Да, еще одна чистка. Это именно то, что нужно»

Успокоившись, он снова обратил внимание на предмет, вызвавший его гнев. Взяв инфопланшет со стола, там, где Влин оставил его, гранд-маршал снова посмотрел на текст и графики отчета, которые все еще были видны на расколотом экране. Выводы отчета были мрачными. Основываясь на текущих оценках темпов размножения орков и потерь в людях и ресурсах защитников города, заключалось, что Брушерок сможет выстоять в лучшем случае еще шесть месяцев.

«Шесть месяцев», мрачно подумал гранд-маршал. «Не забыть сказать Влину добавить в список имя того предателя, который составлял этот отчет. Подумать только, он смеет утверждать, что городу осталось жить лишь шесть месяцев, когда каждый дурак знает, что осаду вот-вот снимут, и победа уже близка»

Мысленно сделав себе еще одну заметку – засекретить данные отчета, Керчан отбросил инфопланшет и несколько минут просто сидел в тишине. Он чувствовал, как давит на него тяжкое бремя ответственности, и к нему вернулось прежнее мрачное настроение. «Неприятности осаждают меня со всех сторон», думал он. «После такой долгой и славной службы быть отправленным на второстепенную войну, на планету, которая не представляет никакой важности – это уже достаточно плохо. Еще хуже оказаться там в долгой осаде, без всяких перспектив помощи извне. Но это не важно. Гений, который выигрывал мои битвы, еще не оставил меня. Я все еще великий полководец, и мой план действий правилен. Скоро я сокрушу эту осаду и отвоюю обратно всю планету во славу Императора! И когда я это сделаю, те идиоты из лордов-генералов, которые забросили меня в это ужасное место, изумятся, увидев, что меня почитают и чествуют за мою победу! Я гранд-маршал Тирнас Керчан. И я все еще управляю своей судьбой. Я выиграю эту войну. И скоро я смогу добавить имя «Героя Брушерока» ко всем прочим моим титулам. Я не позволю делам здесь пойти иначе»

Потом, заметив одинокий газетный лист, лежащий среди кучи карт и документов на столе, гранд-маршал увидел в нем что-то, пробудившее его интерес. Это был последний номер «Истины», городской газеты, выходившей раз в два дня, и, как часто бывало в прошлом, когда проблемы слишком давили на него, гранд-маршал обратился к новостям, в надежде на утешение.

«Орки разбиты в секторе 1-13», гласил заголовок, «14-й Джумальский полк одержал победу!»

«Да», подумал Керчан, читая историю под заголовком, «Не важно, что говорят другие, вот доказательство того, что я все время был прав. Доказательство предстоящей победы и доказательство того, что мои планы верны. Мы одерживаем победы. Мы бьем орков. Мы выигрываем войну. Это говорится прямо здесь, в новостях».

ГЛАВА 11

17:54 по центральному времени Брушерока

МАЛЬЧИК И ОХОТА НА ДЕТЕЙ БРУШЕРОКА – РЕМОНТ ТРАНШЕЙ, ЧАСТИ 1, 2 И 3 – ВОПРОСЫ ВЫЖИВАНИЯ: КАК И ПОЧЕМУ? – ПЕРЕОЦЕНКА РАССКАЗА ЕГО ОТЦА.

Его звали Мальчик. Конечно, его мама дала ему другое имя, но она уже три года как была мертва, а он был таким маленьким, что не помнил, как она его называла. Теперь он называл себя так, как звали его ополченцы из вспомогательных частей, когда они пытались поймать его, чтобы отдать людям-машинам. «Иди сюда, мальчик», кричали они, «Мы не причиним тебе вреда». Их голоса задыхались от бега, их глупые лица были красными, когда они гнались  за ним, а он убегал от них, скрываясь в руинах. Некоторые из них, самые хитрые, как он предполагал, пытались обмануть его. «У нас есть еда, мальчик», говорили они. «Иди сюда, и мы поделимся с тобой». Но они никогда не смогут обмануть его. Его звали Мальчик, и он жил дикой и свободной жизнью в руинах города. И как ни старались ополченцы и люди-машины, они не могли его поймать. А сейчас, завернувшись в плащ, который он сделал из крысиных шкур и украденной мешковины, чтобы защититься от холода, Мальчик, притаился в развалинах, наблюдая, не попадется ли на его приманку кто-нибудь из детей Капитана Крысы. В эту неделю улов был хороший, Капитан Крыса посылал как минимум одного из своих детей каждый день, чтобы Мальчик мог убить их и съесть. В благодарность Мальчик делал то, что нравилось Капитану Крысе: как и обещал, он отрекся от всех других богов и молился Капитану Крысе после каждой удачной охоты. И Мальчику это соглашение казалось весьма выгодным. Однако сегодня, хотя Мальчик уже несколько часов сидел в засаде, Капитан Крыса как-то не спешил выполнять свою часть договора. Наконец, Мальчик заметил кое-какой прогресс. Из норы в развалинах появилась крыса, соблазнившаяся легкой добычей, и быстро побежала по камням к приманке. Подойдя к маленькому кусочку жирного мяса, которое Мальчик использовал как приманку, крыса остановилась, настороженно шевеля усами, словно некий внутренний инстинкт предупреждал ее об опасности. «Слишком поздно шевелить усами, братец крыса!», подумал Мальчик, звериная улыбка появилась на его потрескавшихся губах, когда он прицелился из рогатки и выстрелил двухдюймовым металлическим гвоздем. «Не стоит быть таким жадным и выходить из укрытия днем, как сейчас».