Приобщение (СИ) - Шарапановский Владимир

Журналюга очевидно подвис от когнитивного диссонанса, и требовался длительный рестарт операционки. А так как, скорее всего, он провисит ещё немало времени, я стал развивать описание достоинств социализма и критику недостатков капитализма. Это фиксируется на плёнку в диктофонах, и впоследствии пусть объясняются отчего сие вырезано из их интервью. Почему у их издания столь избирательный подход к подаче материала?

Пропагандистская работа должна быть наступательной и понятной для западной публики, а не догматически-невнятной. Я-то знаю, какие аспекты надо раскрыть, и что волнует рядовых граждан западных стран.

На этих вопросах я и притопил педаль газа. Пока очухавшийся корреспондент не стал вежливо пытаться меня прервать, Хех, не на того нарвался, и я продолжил разглагольствовать про наши преимущества и их недостатки. Прошелся по очевидным язвам капитализма, а в заключении подчеркнул, что все льготы полученные трудящимися их стран, а также социальная обеспеченность были с зубовным скрежетом приняты их правителями, именно под давлением примера жизни трудящихся в нашей стране.

Наддал про времена Великой Депрессии и спросил у журналюги о количестве жертв этого бича западной экономики, чтобы я смог сравнить со своей экспертной оценкой, сделанной по открытым источникам и произведениям классиков американской литературы. Заявил, что она не может отличаться от реальной более, чем на десять-пятнадцать процентов. Правда есть некоторые хитрости, применённые в подсчётах и регистрации. Потому лучше говорить об убыли населения САСШ в тот период.

Попутно подчеркнул, что от депрессии их спасла только весьма своевременно ими спровоцированная Вторая мировая война. Только она стала лекарством для их больной экономики. А сейчас, как и тридцать лет назад они практикуют, то же самое средство — войну против свободолюбивого народа Вьетнама. Впрочем, войну эту они уже проиграли и весьма бесславно. И не только на полях сражений, а ещё и в самих Соединённых Штатах. Проиграли своему народу, который активно выступает против этой захватнической войны. И я всецело поддерживаю справедливую борьбу американского народа против продолжения этой преступной войны.

После этого монолога, журналюга уже не мог прикидываться вежливым интервьюером, обязанным выслушать то, что скажет интерьвьюируемый. Он делал многочисленные попытки увести разговор в русло творческих планов и нашей семьи, подальше от столь неудобной темы.

Петрович, как прослушал запись у нас дома, ругался как сапожник или одесский бендюжник. Я даже почерпнул немало новых для меня оборотов речи. Ругал, естественно, меня, а порой и себя, что доверился, так как считал взрослым и рассудительным человеком. И потому совсем не ожидал подобной детской выходки с моей стороны. Хорошо, что это выяснение отношений происходило у нас наедине, а то мы разошлись и чуть не кричали друг на друга..

— Ты что не понимаешь, что после таких слов стал врагом Америки, а теперь следует ждать ответных действий с их стороны?! Тонкую и умную агентурную игру так не ведут! Что нам теперь с этим всем делать?! Уже не исправить положение, а ты ещё обрубил все концы.

Я же отлаивался, пытаясь пояснить своё поведение.

— Надо напечатать интервью в наших англоязычных газетах, и запустить им ежа в штаны. Возможно, что его перепечатают в газетах других стран, и оно будет растиражировано. В будущем я бы сразу слил всё материалы во всемирную паутину, а они замучились бы вылавливать концы, чтобы их удалить. Сами они, ни при каких обстоятельствах такое не напечатают. И мы сможем смело задать вопрос о свободе прессы на Западе, а также, почему не печатается интервью, на проведении которого они так настаивали? Мы вот смело напечатали его полностью и без исключений. Также ждём от их «свободного мира» подобной свободы печати.

— Нам-то что делать?! Ты хоть представляешь насколько осложнил нам мероприятия, связанные с твоей охраной?! Ты же сам откровенно нарывался на неприятности, всячески провоцируя оппонента! Да, тебе удалось вывести его из себя и заставить действовать по незнакомому для него сценарию. Он был окончательно сбит с толку и даже попытался предложить семье переезд в западные страны для получения наилучшего образования. Явный прокол и очевидная наглость, учитывая присутствие охраны и ведущуюся запись.

— Извини Петрович, сорвался — «meaculpa»[53]. Терпеть не могу представителей четвёртой власти, в будущем один писатель дал очень чёткое определение, подходящее к свободной прессе: «Временный рост мандавошки равен высоте объекта, на который она гадит, плюс 0,2 миллиметра»[54]. А ещё более отвратны мне прикрывающиеся этим статусом, но работающие на совсем иные структуры. Они же внаглую вербуют. Полагая, что все продается за бумажки с портретами их дохлых президентов. Это же полное неуважение к объекту вербовки, когда агент действует столь шаблонно и топорно.

— Можно подумать ты действовал очень изобретательно и профессионально, — фыркнул Петрович.

— Я же уже извинился, а насчёт изобретательно, то тут не соглашусь. Я действовал в иной парадигме. Сунь-Цзы недаром писал о «тумане войны» и всегда подчёркивал, что нельзя предоставлять противнику выбор места и времени битвы. Надо действовать непредсказуемо, к тому же, там и тогда, где он никак не ожидает этого. Вот и надо кормить «свободный мир» их же дерьмом, так как тамошняя публика падка именно на скандалы и сенсации. Да и в союзных газетах стоит напечатать интервью. Скажем в «Труде» или «Известиях», как непартийной прессе. А под заголовком сразу вопросик, а почему такое не печатают в их «свободной прессе», ведь сами настаивали на проведении интервью?

— Вот, скажи мне на милость, чего ты лично пытаешься своей грудью броситься на каждую амбразуру? Тебе что неприятностей мало? Ищешь приключений? Меня поражает твоё умение, создавать себе врагов в среде власть предержащих обеих противоборствующих систем. Тебя стоило бы держать в клетке, и выпускать только на прогулки в уединённый садик. Однако, сделанного уже не вернёшь и не исправишь…

— Эх, Петрович, я и пытаюсь исправить то, что творили властители с нашей страной в моей реальности. Нет у меня иного выбора, и даже самого права на такой выбор. В будущем все мы влачили бесцельное существование. Здесь, большинство запугано ядерным апокалипсисом, но он так и не произошел. Ядерные страны осознали, что это станет последним актом человечества. А на самом деле человечество покатится к последней грани сытое и расслабленное, в большинстве своём не осознавая всю глубину пропасти по курсу. Сама суть общества потребления состоит в расширяющемся потреблении товаров и услуг. А ресурсы в распоряжении человечества ограничены, и до бесконечности грабить бедных во имя богатых непродуктивно. Может произойти социальный взрыв. Вот сейчас и кормят «золотой миллиард», но куда в будущем утилизировать остальных? Экспансия человечества в бескрайний космос остановилась. В будущем разрабатывались проекты утилизации «человеческого мусора» с помощью различных пандемий, но этот «ящик Пандоры» непредсказуем, и станет преподносить свои очень неприятные сюрпризы. Как альтернативу, размазывать ресурсы всё более тонким слоем противоречит самим основам общества потребления. А уже сейчас — битва за ресурсы, жизненное пространство и само право на жизнь прекрасно описаны в западной фантастике. А ещё стоит учесть маячащую впереди экологическую катастрофу.

— Ну, ты мне тут столько страшилок мальтузианского толка вывалил, что и жить дальше не хочется, но мы-то каждый день своим примером доказываем противоположное.

— В том то и дело, что при Сталине была идеология стремления к великой цели и некоторого временного аскетизма в потребностях, а сейчас её стали подменять приоритетом удовлетворения материальных потребностей, забросив духовное воспитание. Я понимаю, что эксплуатация идейных ценностей не может продолжаться до бесконечности, а иначе народ устанет, и страну опять сдадут за жвачку, джинсы и кока-колу. Во всяком случае, в данный момент это ещё никак не стало основой мировоззрения советских людей. Но именно потребительские установки в формировании мировоззрения и рождают жажду потребления всей этой ерунды. Это превращается в основной инстинкт, и это же закрепляется до уровня безусловного рефлекса широким внедрением рекламы. Собачек Павлова помните? Лампочка только зажглась, а слюнка уже закапала из трубочки.