Страх на побережье - Чарльз Вильямс

За штурвалом стоял не кто иной, как Хатч Гриффин, в белых брюках и белой рубашке, из-под щегольского козырька морской фуражки его лицо сияло бесшабашной улыбкой.

— Эй, ребята! — закричал он. — Поехали кататься!

Рено почувствовал внезапно возникшее раздражение: он совсем забыл о том, что их приглашали принять участие в спуске на воду нового катера, но теперь уже нельзя было отказываться, ничего не объясняя. Он мельком взглянул на Патрисию и заметил, что та недовольна.

Гриффин, словно прочитав их мысли, прокричал:

— Всего-то на два или три часа! Сейчас еду к отмели забрать лоцмана, мы вернемся часам к одиннадцати.

Им ничего не оставалось, кроме как согласиться и принять предложение.

— Конечно, мы с вами, — сказал Рено.

— Я не могу подойти ближе, — объяснил Гриффин. — Воды недостаточно. Возьмите какой-нибудь ялик, потом оттолкнете его к берегу, а Милдред привяжет. Как ты на это смотришь, малышка? — Последние слова относились к Милдред. — Или ты поедешь с нами?

— Нет, — надув губы, ответила она. — У меня еще много работы.

Рено перехватил ледяной взгляд женщины, брошенный искоса на Патрисию, и подумал, что наконец-то он хоть в чем-то разобрался;

Милдред ревновала. Она явно положила глаз на Гриффина, этим и объяснялись ее колкости в адрес темноволосой соперницы. Но и сам Рено чувствовал какую-то безотчетную ревность. В раздражении он передернул плечами. Какое, впрочем, ему до всего этого дело…

Он подвел ялик вплотную к катеру, где Гриффин помог Патрисии перейти на палубу. Затем и сам перебрался через борт и толкнул ялик к берегу. Он с Патрисией устроился на обтянутых кожей сиденьях, устроенных по бортам, и Гриффин нажал на стартер.

К своему удивлению, Рено заметил, что они не разворачиваются. Катер, набирая скорость, мчался вперед. Через несколько минут он повернул в первый раз и миновал рукав протоки, уходившей на север, тот самый, в который Рено свернул накануне.

Ему пришел на память второй автомобильный мост.

— Мы можем вернуться к каналу таким образом? — поинтересовался он у Гриффина.

— Ну да. До него отсюда около мили. Протока поворачивает назад и пересекает шоссе.

— Хатч, мне нравится ваш катер, — сказала Патрисия. — Просто замечательный!

— И удивительно послушный, — отозвался Гриффин, глядя на своих гостей через плечо и ухмыляясь. — Когда мы выйдем в канал, можете попробовать поуправлять им.

Глаза девушки засияли от волнения, когда она посмотрела на Рено.

— Вы думаете, такой сухопутный краб, как я, сможет справиться с ним?

— Конечно, — просто ответил Гриффин. — Это не сложнее, чем вести машину.

Спустя еще несколько минут они миновали старую стоянку на левом берегу, где Рено обнаружил прицеп. Это напомнило ему, что в данную минуту они с Пат уже могли бы быть на пути к нужному месту, и на какой-то момент им овладело нетерпение и досада. Но что бы они ни надеялись там найти, несколько лишних часов роли не играли.

Теперь они повернули налево и направлялись на юг. Едва перед ними появился отрезок канала, Рено сразу же увидел впереди автомобильный мост. Кто бы ни увел на буксире этот прицеп, подумал он, этот человек вполне мог притащить его прямо сюда и столкнуть в канал глубиной в тридцать пять футов.

Когда стальной пролет оказался над ними, Гриффин обернулся к своим спутникам и что-то сказал, но Рено не расслышал его из-за шума мотора. Они с Патрисией поднялись, подошли поближе и, глядя вперед, встали около приборной доски.

— Я сказал, раньше, несколько лет назад, здесь был деревянный мост, — повторил Гриффин, — со множеством опор, причем ширина пролетов была узкой, не более двенадцати футов. Так вот, Роберт Консул имел обыкновение на полном ходу проскакивать между ними на своей моторке.

При упоминании этого имени Рено и Патрисия переглянулись.

— Рисковый парень, — заметил Рено, надеясь на продолжение рассказа.

— Рисковый? Не то слово! — отозвался Гриффин, слегка присвистнув. — Многие тогда считали Роберта эдаким маменькиным сынком. Ну, я хочу сказать, все эти деньги, частные учителя и прочая чушь — но они его просто не знали. Мне однажды довелось быть с ним рядом, когда он проделал этот трюк на одной из своих лодок с мотором повышенной мощности — казалось, она вот-вот помчится по воздуху. С нами были две девчонки — одна рядом с Робертом, на переднем сиденье, а другая — со мной, сзади, — нам было тогда лет по шестнадцать… Так когда его девушка увидела впереди этот мост и опоры, между которыми Роберт собирался проскочить, она упала в обморок. Причем повалилась прямо на Роберта, и он провел лодку, держась за руль одной рукой, а второй пытаясь оттолкнуть девчонку от себя. До этих опор можно было дотянуться рукой с обеих сторон, а лодка мчалась со скоростью пятьдесят пять миль в час.

— Вы меня, надеюсь, простите, Хатч, — сказала Патрисия. — Но, судя по вашим рассказам, ваш друг Роберт не кажется мне слишком умным.

Гриффин, ухмыльнувшись, покачал головой.

— Вы, черт возьми, все же не правы. Он был дьявольски умен. Блестящий ум и настоящий сорвиголова. Но беда в том, что ему все быстро надоедало. Ну, возьмите, к примеру, эти его моторные лодки и катера. Он ведь в большинстве случаев сам конструировал корпуса и винты.

Причем делал все наугад, интуитивно, как композитор, скажем, пишет симфонию. В расчетах корпуса — до черта математики. Даже если вы захотите построить баржу для мусора, и там без нее не обойтись. А уж если речь идет о скоростной лодке, это уже совсем непросто. И не то чтобы он не знал математики — знал, но мне всегда казалось, что у него заранее готов ответ на все вопросы безо всяких расчетов.

Хотя, надо сказать, у Консула было отвратительное чувство юмора, — продолжал Гриффин.

Тем временем они проплыли под мостом и через минуту вошли в канал, который в этом месте описывал дугу и около полумили шел на юг почти параллельно шоссе, окруженный с обеих сторон стеной леса. Расчищенный фарватер был обозначен буями.

— Вы дадите мне руль уже сейчас, Хатч? — спросила Патрисия.

— Потерпи минутку, красотка, — отозвался Гриффин. — Дам, как только мы проедем драгу, которая работает за тем поворотом.

— Так что там насчет чувства юмора у Консула? — напомнил Рено.

— О! — Гриффин даже перегнулся через руль, и голова его затряслась от смеха. — С удовольствием расскажу. Мы с Робертом пару семестров учились в одной школе, и как раз тогда кто-то затеял такую игру — кто проглотит больше карасей. А среди нас был один парень — страшный хвастун, — который все время досаждал Роберту. И вот как-то раз этот парень глотал рыбку за рыбкой, завоевывая себе популярность, когда, откуда ни возьмись, появился Роберт и принес карася немного покрупнее тех, которые он глотал. И он поспорил с этим парнем на пятьдесят долларов, что тот не сможет его проглотить. Однако тот заглотнул рыбку как голодный пеликан и стал требовать свои пятьдесят долларов. Роберт с абсолютно невозмутимым видом дал ему деньги, а потом поинтересовался, как он себя чувствует. «Хорошо, — ответил тот, — а что?» И тогда Роберт сказал ему — это было убийственно:

«Ничего, — сказал он. — Просто на твоем месте я бы поостерегся кашлять. В этом карасе было две капсулы с динамитом».

— Боже милостивый! — в ужасе произнесла Патрисия. — И что же было дальше?

— А ничего, — опять засмеялся Гриффин. — У этого парня подкосились ноги, и он грохнулся без чувств. Его осторожно перенесли в лазарет, где ему пришлось познакомиться с желудочным зондом. Рыбку вытащили.

— Так был в ней динамит или нет?

— Никто толком не знает. Доктор и медсестра так ничего и не сказали. Но этого парня на следующей неделе забрали из школы, а Роберта вскоре после этого случая мать увезла в Европу. Лично я, зная Роберта, думаю, что динамит был.

Они повернули, и непрерывный грохот драги остался позади. Какие-то люди на палубе помахали им вслед.

— Что они делают с илом? — спросила Патрисия. — Я не вижу никаких труб.

— Саморазгружающаяся драга, — лаконично пояснил Гриффин. — Когда она наполняется, то просто отползает назад и вываливает содержимое на берег.

— Она постоянно работает на канале?

— Нет. Они начали работы на этом участке только в начале месяца. Собираются расчистить канал отсюда и еще на пять миль дальше.

И вот перед ними предстал свободный канал.

Гриффин отошел от штурвала, уселся на кожаное сиденье и, вытянув ноги, закурил.

— Эй! — удивленно воскликнула Патрисия.

Он ухмыльнулся:

— Теперь ты поведешь катер, дорогая. Держись правой стороны и остерегайся регулировщиков. — Он посмотрел на Рено и подмигнул.

Рено почувствовал болезненный укол ревности, но постарался ничем не выдать себя. Гриффин, конечно, неплохой парень, но в его тоне, когда он обращается к Пат, проскальзывает излишняя фамильярность. Впрочем, кто его знает, может быть, он разговаривает в такой манере со всеми девушками.