Перестрелка на ранчо - Луис Ламур

— Ты не имеешь права так говорить! Мне нравится этот Ларик! Он замечательный человек и хочет нам всем помочь!

В ту минуту я был еще не готов рассказать ей правду. Я молча прошел мимо Марлы и вошел в дом. Нейл сидел за столом с Фистом, Райтом, Кертисом и Джоном Пауэрсом. На столе перед ними лежали деньги и какие-то документы.

— Что это за деньги? — спокойно спросил я.

— Мы решили вложить деньги в разработку месторождения, которое нашел мистер Фист, — ответил мне Пауэре. — Советую тебе достать чулок, в котором ты хранишь свои сбережения, и присоединиться к нам, Лу. Нам нужен надежный человек для охраны прииска.

Пауэре повернулся к Фисту и мотнул в мою сторону головой.

— Лу — самый лучший стрелок в здешних краях, у него очень быстрая реакция.

Фист взглянул на меня, и я заметил, что глаза у него неожиданно стали холодными и настороженными.

Я делал вид, что не обращаю на него внимания.

— Нейл, — сказал я, — ты хочешь сказать, что вы, взрослые мужчины, платите деньги за то, чего никогда не видели? Что вы хотите — купить кота Б мешке?

— Никогда не видели? — спросил Нейл. — А какое это имеет значение? Мы же видели золото в породе, и все слыхали историю о Потерянной деревне, так что же…

— Все, что вы знаете, — перебил его я, — это старая легенда, которая гуляет в народе вот уже много лет. Вы мне напоминаете мальчишек, которым бойкий на язык дяденька навесил лапши на уши, а они и верят. Фист… — Я в упор посмотрел на него. — Я беру вас под арест за то, что вы под ложным предлогом присвоили себе чужие деньги.

Нейл вскочил, лицо его пылало от гнева.

— В чем дело, Лу? Ты что, с ума сошел?

Все повскакивали со своих мест и принялись громко протестовать. Один Ларик Фист сидел не шелохнувшись, но впервые за все это время его охватила тревога.

Тут вмешалась Марла, но ее слова только подлили масла в огонь.

— Папа, — сказала она, — не обращай внимания на Лу — он просто ревнует. Он уже давно меня обхаживает, так что ему трудно смириться с тем, что кто-то может его оттеснить.

Я покраснел до корней волос и рассердился — ничего подобного я не чувствовал!

— Думайте что хотите, но Фиста я забираю с собой.

Фист смерил меня долгим оценивающим взглядом своих холодных, осторожных глаз. Он понял, что я опасный противник.

— Советую не хвататься за оружие, — спокойно сказал я ему. — Я хочу, чтобы ты предстал перед судом, а не валялся здесь мертвый на полу.

Пауэре положил руку на предплечье Фиста.

— Иди с ним, — сказал он. — И ни о чем не беспокойся — мы о тебе позаботимся. Раз уж на то пошло, мы можем созвать горожан и вышвырнуть его с должности маршала.

— Я арестовал Фиста, — терпеливо повторил я, — а вы можете делать все, что вам угодно.

— На каком основании ты его арестовываешь? У тебя есть улики? — спросил Нейл.

— Когда потребуется, я предоставлю необходимые улики, — сказал я. — Поверьте моему слову, у меня есть такие улики, которые убедят кого хочешь. Этот человек никогда не был в Потерянной деревне, а образцы породы, которые он нам показывал, были взяты совсем в другом месте. В этой деревне нет золота, так, остались кое-какие крохи.

Не знаю, дошли ли до них мои слова, или нет. Они окружили меня, кричали и размахивали перед моим носом руками. Это была толпа сумасшедших, и самым буйным среди них был, пожалуй, Нейл. Я взглянул на Марлу, но она отвернулась.

Я велел Фисту встать и идти впереди меня.

— Я предполагал, что это случится, — сказал он. — Но у тебя ничего не выйдет.

— Нет, выйдет. А когда вся эта публика убедится, что ты хотел прикарманить их денежки, мне придется спасать тебя от суда Линча.

Заперев его в камере, я вернулся в свою контору и сел за стол.

Вам когда-нибудь приходилось испытывать чувство, что весь мир от вас отвернулся? Так вот, у меня было именно такое чувство. Моя девушка от меня отказалась, самые уважаемые люди города — люди, которых я считал своими друзьями, на которых работал и которых защищал, — все они преисполнились ненависти ко мне. И они действительно могли лишить меня звания маршала — для этого достаточно было собрать городской совет.

До ближайшего телеграфного пункта было десять миль, туда от нашего города ходил дилижанс. Вечером я подошел к станции и отправил вместе с дилижансом письмо.

По дороге в контору я увидел, что по всей улице группками стоят люди, обсуждая арест Фиста. Проходя мимо, я ловил на себе гневные взгляды, а до моих ушей долетало недовольное ворчание. Я вернулся к себе и сел за стол. Фист спокойно лежал на своей койке.

Последние несколько месяцев Марла Нейл в восемь часов вечера приносила мне горячий кофе. Время приближалось к восьми, и во мне одновременно росло чувство голода и тоски — я был уверен, что Марлы мне сегодня не видать. Но, к моему удивлению, как обычно, в восемь часов она пришла в мою контору, не такая ласковая, как всегда, но со своим обычным кофейником.

— Марла! — воскликнул я, выпрямившись на стуле. — Значит, ты?.. — Я вскочил. — Значит, ты на меня не сердишься? Поверь мне, Марла, когда вы все узнаете правду, вы поймете, что зря раскричались. Послушай, я могу тебе все объяс…

Она отодвинулась.

— Пей свой кофе, — сказала Марла, — а то он остынет. Завтра поговорим.

С этими словами она повернулась и торопливо вышла из комнаты.

Я сел, съел пирожок и налил себе кофе. Он был черный и крепкий, как раз такой, какой я любил… очень черный и очень крепкий…

Когда я проснулся, то ощутил во рту странный привкус и никак не мог разлепить глаза. Наконец мне удалось их открыть, я перекатился на кровати и чуть было не свалился на пол. Тут только я понял, что лежу не в своей комнате, а в камере тюрьмы.

Голова моя звенела как колокол, но я все-таки заставил себя встать и осмотреться. Да, я был в камере, в той самой камере, куда еще вчера запер Ларика Фиста.

Я подскочил к двери и подергал за ручку.

Дверь была заперта.

Схватив ручку обеими руками, я затряс дверь с такой силой, что она загремела и зазвякала. Я крикнул, но никто не отозвался. Тогда я выругался и еще раз огляделся. На полу лежала записка.

Подняв ее, я прочитал:

«Ты не захотел нас слушать. Мне очень не хотелось делать это, но ты не имеешь права из-за своей дурацкой ревности лишить весь город возможности разбогатеть».

Я и без всякой подписи понял, кто написал эту записку, поскольку последнее, что я запомнил, был кофе, который я пил и который принесла мне Марла.

Я еще немного побуянил, но никто не появлялся. Тогда я подошел к окну и выглянул на улицу. Поблизости никого не было, но я знал, что все горожане уехать не могли. Те, кто остался, скорее всего, получили приказ не обращать на мои крики внимания.