Елизавета Петровна в любви и борьбе за власть - Николай Федорович Шахмагонов

и Москва начинала поправляться от разорения, причинённого ей пристрастием Петра Первого к Петербургу. Только армия да флот приходили в упадок и погибли бы, вероятно, вконец, если бы царствование это продолжалось в этом виде ещё несколько лет».

Никто не ожидал столь быстрой кончины 14-летнего императора. Царедворцы пришли в оцепенение, на какое-то время забыв вражду. Мужской род Романовых пресёкся. Настало время жестокой борьбы за власть, которая сулила много крови.

Первый галант Елизаветы

В те сумбурные, можно даже сказать, весьма смутные дни Елизавете Петровне пришлось пережить много личных драм и трагедий. Всё началось со смерти отца, при котором она жила как у Христа за пазухой, затем матери, затем родной сестры Анны Петровны, которая ушла из жизни в далёком Киле 15 марта 1728 года в 20 лет. В ноябре того же года покинула сей мир четырнадцатилетняя племянница, а в январе 1730-го ушёл из жизни племянник Пётр Второй.

Слишком много смертей, и все они близки по времени. Кто же мог утешить цесаревну? Утешитель появился, первый так называемый галант, как звали любовников в восемнадцатом веке, красавец-денщик Бутурлин. Пусть не смущает чин – денщик. В те времена это примерно генерал-адъютант или порученец позднейших лет.

По свидетельствам современников, это был «высокий статный красавец», любимец дамского общества. Существуют самые различные данные о том, до каких пределов доходили его взаимоотношения с Елизаветой Петровной. Известно лишь, что продолжались они не один год, и Александр Борисович благодаря этой связи сделал неплохую карьеру. Впрочем, судя по всему, вовсе не карьерные соображения были причиной его отношения к прекрасной Елизавете.

Красоту же дочери царя-плотника отмечали многие современники. Так, испанский посланник герцог де Лирия в 1728 году писал о цесаревне: «Принцесса Елизавета такая красавица, каких я редко видел. У неё удивительный цвет лица, прекрасные глаза, превосходная шея и несравненный стан. Она высокого роста, чрезвычайно жива, хорошо танцует и ездит верхом без малейшего страха. Она не лишена ума, грациозна и очень кокетлива».

Бутурлин был выходцем из старинного и знатного боярского рода. Его отец, капитан гвардии, погиб в одном из сражений, когда Александр был совсем маленьким. Воспитанием занялся старший брат Пётр, сумевший попасть в самое близкое окружение царя Петра. Он участвовал в бесовских всешутейских соборах и вёл весёлый образ жизни.

Однако Александр, поступив в Морскую академию, оказался среди лучших воспитанников и по выпуске стал денщиком самого царя, причём зачастую выполнял самые секретные поручения. А Екатерина Первая, симпатизировавшая молодому офицеру, после смерти царственного супруга сделала его камергером своей дочери Елизаветы. Тогда-то и зародился роман, который продолжался даже несмотря на сватовство цесаревны.

При Петре Втором Бутурлин был произведён в генерал-майоры. Добрые отношения Бутурлина с государем, к тому же его близость с государевой тёткой Елизаветой, обеспокоили царедворцев, и они начали интриги против него. Герцог де Лириа писал: «Остерман сказал мне, что фаворит (Иван Долгоруков) уведомил его обо всём, что он говорил со мной с глазу на глаз и что они условились погубить Бутурлина, потому что очень опасно было оставлять его на таком месте, на котором он мог давать дурные советы государю».

Иван Долгоруков, который был дружен с государем, опасался сближения его с Бутурлиным. Наговоры на Бутурлина легли на сдобренную почву.

А. Б. Бутурлин. Неизвестный художник

Пётр Второй, хоть и относился к Бутурлину неплохо, как помним, был не просто дружен с тёткой, он был в неё влюблён, и, вполне возможно, сыграла роль ревность к её возлюбленному, тем более он не слишком противился браку с Елизаветой.

Забегая вперёд, нужно сказать, что удаление от двора дало возможность Бутурлину показать себя в деле. Он воевал на Кавказе, отличился не раз в походах Миниха против турок, в 1735 году стал смоленским губернатором, а впоследствии пожалован чином генерал-кригс-комиссара и стал генерал-поручиком. Ну а о судьбе его после восшествия на престол Елизаветы Петровны поговорим в соответствующей главе. Важно, что он из столичного царедворца превратился в боевого генерала.

Когда Пётр Второй покинул сей мир, тут же всё было перевёрнуто вверх дном. О Елизавете Петровне намеренно забыли. Верховники, члены Верховного тайного совета, почему-то решили, что дочь царя Иоанна Алексеевича, единокровного брата Петра Первого, Анна Иоанновна, будет более послушной игрушкой в их руках, нежели Елизавета, тем более помнили, с какой неохотой она покидала Россию.

Анне Иоанновне предложили трон, но с оговоркой, что она должна будет подписать так называемые кондиции, ограничивающие её права и предполагающие разделение власти с верховниками.

Русское самодержавие оказалось под угрозой. И тут уж нужно в оценке событий выбирать из равных зол зло меньшее. История царствования Анны Иоанновны осталась чёрным пятном в русской истории. Время бироновщины – страшное время. Время разрушения русского национального самосознания. Время извращения русской истории. Время жестокостей и казней.

И тем не менее нельзя не признать правоту слов Екатерины Великой. В 1788 году государыня писала своему постоянному корреспонденту принцу де Линю:

«Я была воспитана в любви и уважении к республикам; но опыт убедил меня, что чем более собирается народу для рассуждения, тем более слышно безрассудных речей». А в своей небольшой заметке «О России» указала: «Если ваше правительство преобразится в республику, оно утратит свою силу, а ваши области сделаются добычею первых хищников; не угодно ли с вашими правилами быть жертвою какой-нибудь орды татар, и под их игом надеетесь ли жить в довольстве и приятности.

Безрассудное намерение Долгоруких, при восшествии на престол императрицы Анны, неминуемо повлекло бы за собою ослабление – следственно и распадение государства, но, к счастью, намерение это было разрушено простым здравым смыслом большинства».

Как видим, даже грубое правление бироновщины было, по её мнению, лучше, нежели беспредел либеральной и разрушительной демократии, ибо известна истина, что там, где всяк правит, никто не правит.

Государыня императрица Екатерина Великая завершает свою мысль ярким фактом, известным всем, но всеми ли осмысленным?

«Не привожу примера (деления на уделы) Владимира (Владимиро-Суздальского княжества. – Н.Ш.) и последствий (ордынское нашествие и долгое тяжкое иго. – Н.Ш.), которые оно повлекло за собою: он слишком глубоко врезан в память каждого мало-мальски образованного человека».

О государственной власти в России Екатерина Великая говорила прямо:

«Российская Империя столь обширна, что, кроме Самодержавной Монархии, всякая другая форма правления вредна ей и разорительна, ибо все прочие медлительны в исполнении и множество страстей разных имеют, которые к раздроблению власти и силы влекут. Единый государь имеет все способы к пресечению всякого вреда и