Исправление повесы - Кэтрин Джордж

- Магазинчик, где торгуют спиртным, неподалеку отсюда, еще открыт, если тебе так невтерпеж.

- При чем тут "невтерпеж"? - сердито глянул он. - Уж что-что, а алкоголь никогда не был моим слабым местом.

- В отличие от женщин, - скосив на него глаза, ввернула опять она. Сначала проблемой было излишество, теперь воздержание.

- И то и другое исключительно по собственной воле, - резко бросил он и тут же поднял вверх руки. - Ах, прости, прости. Я сам не знаю, что несу.

- Мы оба, - со вздохом подтвердила она и вдруг прищурилась. - Ну-ка, подожди, - и, вскочив с дивана, помчалась в свою спальню. Вернулась она, помахивая миниатюрным бочонком коньяка. - А вот это как?

Адам восхищенно глянул на нее.

- Откуда ты это взяла?

- Я положила его в рождественский чулок для папы, - пыталась улыбаться Лаури. - Положу потом что-нибудь другое, если... когда...

- Когда! - воскликнул довольный Адам, вскочил с дивана и взял из ее рук бочонок. - Отлично. Сейчас мы оба выпьем.

В обычное время Лаури терпеть не могла крепкие напитки, но сейчас не отказалась бы от любого средства, какое бы ни подвернулось, чтобы хоть как-то утишить горе и отчаяние, которые удавалось сдерживать лишь неимоверным усилием воли.

- Ну как, лучше? - спросил Адам, когда она сделала осторожный глоток.

- Немного лучше. Результат ничего, а вкус ужасный.

Он улыбнулся и чокнулся с ней.

- От такого количества никто из нас не напьется. Но ожидание станет более терпимым.

Время тянулось с черепашьей скоростью, и Лаури была рада бодрящему теплу коньяка. Позвонил Джим Уоллес и изложил оставленные сообщения, но ничего похожего на требование выкупа там не было. Еще один-единственный звонок был перед полуночью от инспектора Кокса. Он сказал, что поступило несколько сообщений от свидетелей, видевших, как девочку увозили на машине, и добавил, что до утра пока что ничего больше сделать нельзя. В утренних теленовостях еще раз расскажут о похищении, после чего, возможно, поступят новые сведения. Он посоветовал Адаму убедить мисс Морган отдохнуть и обещал связаться сразу же, как только что-нибудь прояснится.

- О каком отдыхе может идти речь? - сказала в отчаянии Лаури.

- Но, может, ты заснешь, если ляжешь в постель.

Она решительно помотала головой.

- Я не могу там одна... - Она густо покраснела, а Адам ехидно усмехнулся.

- Да не волнуйся. Я же понимаю, что это не приглашение. Ну давай, если хочешь, будем сидеть на диване и разговаривать хоть всю ночь. - Он посмотрел ей в глаза. - Я все буду делать, как ты хочешь, Лаури.

Они снова устроились на диване. И на этот раз, когда Адам обнял ее одной рукой, Лаури с благодарностью приникла к нему, наслаждаясь теплом и убаюкивающей нежностью его прикосновения.

- Я забыла поблагодарить тебя за все твои подарки, - вдруг спохватилась она. - Просто выпало из памяти.

- Розин понравилась лошадка-качалка?

- Еще бы! Такой восторг! Это, конечно, очень экстравагантно. Или ты решил прислать что-нибудь такое огромное, чтобы мне в голову не пришло отсылать обратно?

Он рассмеялся негромко.

- Что-то вроде того.

- Вот мишку она еще не видела... - Лаури с трудом проглотила комок в горле; ее душили слезы. Откашлявшись, она продолжала:

- Наряды такие роскошные. Ты сам их выбирал?

- Нет. Я в этом ничего не смыслю. Это все мама.

Лицо у Лаури окаменело.

- Значит, ты... ты рассказал ей о Розин?

- Да.

- Зачем?

- А что ж тут такого?

Лаури хотела отодвинуться, но рука Адама не пустила ее.

- И как она на это реагировала? - немного погодя спросила она.

Адам потер подбородок свободной рукой.

- Сначала не поверила.

- Что Розин твоя?

- Нет. Что у нее есть внучка. Не могла поверить от радости.

Лаури повернула голову так, чтобы пристально посмотреть на него.

- От радости? Я, кажется, ясно дала тебе понять, что никаких прав на Розин ты не имеешь. Адам насупился.

- Я знаю. Но мать все равно смотрит на нее как на свою внучку. Лаури закусила губу.

- В общем, конечно. Если... когда Розин вернут, твоя мама может приехать и посмотреть на нее.

- А я? - живо откликнулся он. Какое-то время царило молчание.

- Пусть сначала вернут Розин, - сердито сказала Лаури. - А до этого я ни о чем не могу думать, ни о чем.

Снова молчание.

Затем тишину нарушил Адам:

- А другую посылку ты получила? Лаури покраснела от смущения.

- О да. Прости. Я должна была тебя поблагодарить и за это.

- Я не напрашиваюсь на благодарность. - Он угрюмо уставился на носки своих ботинок. - Я забирал мамино кольцо, которое она отдавала ювелиру переделать, и на глаза мне попалась эта брошь. Что-то меня толкнуло купить ее.

- Она замечательная. У меня не так много драгоценностей. Спасибо, сказала Лаури, которая до последнего момента не могла решить, отдать или оставить ее. Но отдать ее Адаму сейчас, в этих обстоятельствах, было, на ее взгляд, невозможно.

- Мне показалось, что она будет напоминать тебе о наших лучших днях, тихо добавил Адам. Лаури молча кивнула.

- А я ничего тебе не подарила, - задумчиво .сказала она.

Он грустно усмехнулся.

- Я как-то и не надеялся на это. Наверное, каждый раз, когда ты смотришь на Розин, ты проклинаешь день, когда увидела меня.

- Да что ты! Нет! - Лаури с изумлением воззрилась на него. - Ты же видел Розин. Как я могу жалеть о чем-либо, связанном с ней! Если я и чувствую враждебность к тебе, Адам, то совсем по другим причинам.

Адам помрачнел.

- Можешь не продолжать, Лаури. И без того ясно, что выйти замуж за меня было настолько невыносимо, что ты предпочла остаться матерью-одиночкой.

Это было совсем не так, но Лаури была не в том настроении, чтобы вдаваться в объяснения.

- Давай не будем об этом, - только и сказала она.

Адам согласился. Молчание затянулось, и, к своему удивлению, отягченному чувством вины, Лаури поймала себя на том, что ее клонит в сон. Веки отяжелели, и она моргала, стараясь держать глаза открытыми; ее ужасала сама мысль о том, что можно спать, когда бедная Розин где-то холодной ночью с чужими людьми. Услышав ее глубокий прерывистый вздох, Адам сильнее прижал ее к себе, свободной рукой он погладил по волосам, утешая как мог, и Лаури расслабилась, прижавшись к нему. Напряжение и боль последних часов взяли свое, и по мере того, как бесконечная ночь медленно, но верно двигалась к утру, сон окончательно сморил ее, даровав час-другой благодатного забвения.

Когда Лаури проснулась, она совсем окоченела от холода. На диване никого не было, Адам куда-то делся. Нахмурившись, она сунулась в ванную комнату и вскрикнула от ужаса, увидев в ванне голое тело. Она пулей вылетела в коридор, вспыхнув до корней волос от его, как она заметила, выбегая, насмешливого взгляда.

Она пошла на кухню и у стойки уронила голову на руки: смущение мигом развеялось при мысли о маленькой Розин. Горе вновь обрушилось на нее. Немного спустя она нашла в себе силы, умылась на кухне и налила чайник. К тому моменту, когда Адам присоединился к ней, она уже приготовила чай и резала хлеб, чтобы поджарить тосты.

- Доброе утро, - произнесла она, не глядя на его мокрые волосы и покрывшую подбородок синюю щетину. - Яйца будешь?

- Доброе утро. Яйца - это то, что надо. Как видно, аппетит не подчиняется мозгу. Мне казалось, что я не смогу даже смотреть на еду, но, кроме твоих сэндвичей, я вчера ничего не ел...

- Значит, ты голоден! Подожди немного, я приведу себя в порядок и сделаю тебе омлет. - В ванной комнате она с досадой рассматривала свое бледное лицо, круги под глазами. Потом расчесала волосы, связала их на затылке и вернулась на кухню, где Адам уже пил кофе. - Мне тоже, пожалуйста, - как бы невзначай уронила она, доставая сковороду для омлета и ставя ее на конфорку.

- Давай позавтракаем в другой комнате, - предложил Адам, передавая ей чашку с кофе. - Сейчас будут последние известия.

Лаури молча кивнула, глотнула кофе, затем разбила яйца в миску. Добавив немного специй и посолив, вылила содержимое на раскаленную сковороду, и уже через несколько минут они с Адамом сидели рядышком на том же диване; на столике перед ними стоял поднос. К счастью, они успели поесть, когда на экране появилась фотография Розин. От одного взгляда на личико дочери у Лаури перехватило дыхание.

- Мы совсем не говорили о ней сегодня ночью, - вдруг сказал Адам. Расскажи мне про Розин - все про нее.

Лаури с недоумением посмотрела на него, но, подумав, решила, что он прав.

- С чего начать?

- С рождения. Трудные были роды? Лаури пожала плечами.

- Развлечением не назовешь, но в общем нормальные. Это длилось двенадцать часов, так что, сам понимаешь, я по горло была этим сыта, но одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы понять, что боль и страдания того стоили.

- Сколько она весила?

- Три с половиной килограмма. - Лаури состроила гримасу. - Не хотелось бы мне рожать более крупного ребенка, уж поверь.