Покинутая женщина - Дениз Робинс

Ивонна беспомощно пожала плечами. Раньше она не могла долго жить без Стивена. Конечно, он не переменился. Такой же сложный, непредсказуемый человек, который мог поднять ее до небес, а потом опустить на землю.

Ивонне хотелось повернуться и убежать от Стивена. Но его рука крепко держала ее. Они шли вместе. Бледная, слегка дрожавшая Ивонна не понимала и половины из того, что говорил Стивен, она воспринимала лишь поток слов, исходивших от него. Стивен рассказывал про то, что он продал недавно и про то, как его воодушевил Ван Орга, и про поздравления, полученные им от важных критиков, таким, как Винсент Коллинз, и о вознаграждении, которое получил от известного общества изящных искусств.

— По-моему, они хотят, чтобы ты выглядела такой же цветущей, как и на портрете, дорогая, — произнес Стивен, сухо усмехаясь. — Но мне придется их разочаровать. Когда твои волосы падают на глаза, и ты смотришь сквозь ресницы, вот так, как сейчас, то ты просто бедная, несчастная Ивонна и больше никто.

Ивонна постаралась собраться с мыслями и стать такой же естественной и дружелюбной, как и он. Как просто слово «дорогая» сорвалось с его губ!

Ивонна была просто очаровательна, когда Стивен представлял ее Ван Орге. Затем она встретила знаменитого француза, только что приехавшего из Парижа, чтобы купить несколько картин. Он поцеловал Ивонне руку и сказал, что она еще более прекрасна, чем ее портрет. Вошли Джеффри Хорланд и его жена, а затем пришли и близнецы Тернеры. Ивонна была в окружении старых друзей и знакомых лиц. Снова она услышала хорошо ей известный жаргон художников.

Время повернуло вспять. Все происходило так, будто бы свадьбы с Форбсом никогда не было. Она вновь стала «подругой» Стивена. Никто не спрашивал ее о муже или о свадьбе. Все были рады видеть ее и вели себя так, как будто бы ничего не произошло. Друзья спрашивали ее мнение о нескольких картинах Стивена, и она отвечала с былым интересом и тем, что Стивен называл «умные наблюдения».

Неожиданно Ивонна стала счастливой. Ее глаза засветились, от чего у Стивена раньше перехватывало дыхание, и он тратил очень много времени, чтобы передать это сияние глаз на холсте.

Толпа отошла и снова оставила их одних. Стивен отвел Ивонну в тихий уголок и посмотрел в ее глаза.

— Это было прекрасно, Ивонна. Как раньше.

Ивонна сняла меховую шапку и откинула волосы назад с такой грацией, что у Стивена защемило сердце. Она прошептала:

— Да, Стивен.

— Мне не хватало тебя, Ивонна.

Ивонна старалась не смотреть на Стивена. Но он не отрывал глаз от ее бледных тонких рук.

— Мне тоже не хватало нашей дружбы, Стивен.

— Почему ты не пришла, когда я просил тебя об этом?

— Я… Я думала, что мне не следует приходить.

— Но мы же договорились, что останемся друзьями, даже после свадьбы.

Ивонна опустила голову.

— Сейчас все сложнее, чем раньше, Стивен.

— Почему?

— Тем вечером, когда я ушла из мастерской, вечером перед свадьбой, я все рассказала Форбсу.

— Что — все?

— Я сказала ему, что мы любим друг друга.

Глаза Стивена сузились. Потом он поднял брови.

— Это было глупо с твоей стороны.

Ивонна тут же посмотрела на него глазами, полными изумления.

— О, нет. Это было бы неправильно выходить за него, не рассказав об этом. Видишь ли, я сказала Форбсу, что все еще люблю тебя.

Настала очередь Стивена покраснеть.

— И он все же хотел жениться на тебе?

— Да, — невнятно произнесла Ивонна. — Когда я сказала, что мы расстались, потому что ты против женитьбы, он ответил, что не понимает тебя и возможность жениться на мне считает большим счастьем.

— А ты?

Ивонна почувствовала, что загнана в угол.

— О, Стивен, зачем ворошить прошлое. Ты все прекрасно знаешь и понимаешь, что я чувствовала тем вечером. Я бы хотела остаться с тобой, но ты прогнал меня. Мне нравился Форбс. И я подумала, что лучше будет выйти за него.

Стивен вытащил из кармана пачку сигарет и вытряхнул одну на ладонь. Его глаза казались темными и несчастными.

— Лучше бы этого не произошло. Я поступил глупо, отпустив тебя. Но я думал, что пройдут годы, прежде чем я поставлю ногу на первую ступеньку лестницы успеха. А что получилось? Уже через два месяца после твоего ухода… — Стивен отрывисто рассмеялся. — Почему ты не подождала меня?

— Ты не имеешь права задавать мне такие вопросы, — задыхаясь, выговорила Ивонна. — Ты был против семьи. Ты сказал, что пройдут годы, прежде чем ты женишься. И ты знаешь, чего я боялась — состариться прежде, чем ты решишься на это.

Стивен с выражением непереносимой боли на лице закрыл глаза, потом открыл их и зажег сигарету.

— Ну что ж, ты спасла свою добродетель и бросила меня, так что ты должна быть очень счастливой, — произнес он.

Странная тишина. Ивонна никогда не чувствовала себя более жалкой.

— Ты счастлива? — спросил Стивен с сардонической улыбкой, глядя поверх очков.

— Да, — вызывающе ответила Ивонна. — Форбс — прекрасный муж.

— Хорошо, но ты замужем всего около десяти дней?

— Да.

— А эта жизнь вдали от него… Ты довольна ею?

Ивонна отвела взгляд. Сердце бешено билось.

— Не совсем. Но я надеюсь, что скоро смогу поехать к нему в Египет.

Стивен снова поднял брови.

— В Египет? Ивонна в пустыне. Ивонна на берегу Нила! Звучит необычно.

— Да нет, — ответила Ивонна, — это армейский лагерь на берегу Суэцкого канала, и там не будет ничего необычного. Но мне понравится. Я с нетерпением жду, когда смогу туда поехать.

— Правда? — мягко спросил Стивен.

Ивонна посмотрела в его глаза. Ее колени тряслись. Она не знала ненавидит или любит его, находясь на вершине отчаяния. Ивонна только знала, что память о Форбсе и обручальное кольцо на пальце — недостаточно сильные амулеты, чтобы отвести опасность, угрожающую ее душе.

— Я думаю, мне лучше уйти, — сказала она.

Стивен отошел на шаг назад и поклонился.

— Если хочешь.

Ивонна положила сумку под мышку и закуталась в теплое пальто, как будто было очень холодно. Лицо выглядело замерзшим. Глаза перестали светиться.

Она знала, что ни свадьба с Форбсом, ни то, что она уедет за тысячу миль, не сможет разрушить ее давней страсти к этому человеку. И Ивонна знала, что он и сам в этом уверен.

Но Стивен не пытался остановить ее. Стивен тоже сильно страдал. Он знал еще накануне ее свадьбы, что поступил глупо, поставив карьеру художника на первое место.

Ничто не могло объяснить его непреодолимой страсти к Ивонне и ничто не могло оправдать то, что она не прекратилась, сейчас, когда она принадлежала другому мужчине. Он только знал, что мысль о том, что Форбс Джеффертон владеет ею — это больше, чем он может вынести.