Мои ночные рефлексии - Ирина Гербертовна Безотосова-Курбатова

увидела заброшенный пионерский лагерь, но природа в отсутствие людей была прекрасной: дикой с выросшими большими деревьями). Мы переплыли часть Дона (не как я когда-то). Тихая вода. Голубое с легкими облаками небо. А меня вдруг захлестнула глубокая ностальгия — просто разрывала на части!

Невозможно было снова представить тот далекий оживленный пляж с "моими пионерчиками", которых я обожала (водила их на Дон чаще, чем положено, в четыре утра вставала на маленькие походы по окрестностям (как-то старший воспитатель спросила меня, почему я не хожу по ночам на Дон «на шашлыки», но я ее с ужасом спросила — Что я там забыла? А директор лагеря, неожиданно встретив меня на тропинке в последний день нашего пребывания, строго сказал, что знает о моих «нарушениях», но тут же пожал мне руку и сказал, что такого воспитателя он никогда не встречал и никогда не встретит!), по ночам я им рассказывала всякие "ужастики" из Эдгара По, Агаты Кристи и Стивена Кинга, переходя из одной комнаты в другую — их было три), а они тоже организовывали всякие "страшилки": чуть до инфаркта однажды не довели, сказав, что такой-то мальчишка упал с мостика на камни — и я помчалась туда и минуты три искала «упавшего» — а они всем отрядом уже шли мне навстречу с огромным букетом полевых цветов, а один солидный крепыш говорил: «Моя мамка всегда мне говорит — путь к сердцу женщины лежит только через цветы!»), по вечерам мои 12-13-летние мальчики заставляли сесть в низкие карусели только меня одну (других "желающих" покататься на халяву быстро выбрасывали) и все вместе быстро карусель раскручивали так, что надо мной мелькали только звезды, всегда и везде мои мальчики, отталкивая друг друга, спорили, кто меня будет держать за руку (чаще с обеих сторон) — все это мгновенно пронеслось перед глазами 30 лет спустя и я почувствовала невыразимую грусть, но не от того, что это безвозвратно ушло (это всегда со мной в моей памяти), а от того, что так быстротечно время.

Но по-настоящему дальние долгие заплывы я осуществляла в 1987 году на Цимлянском водохранилище (Дон шириной не один километр) в Колпачках (тоже Калачевского района), когда меня туда послали со студентами 1 курса (моей кураторской группой) на сбор помидоров (с 8 августа, неожиданно выдернув из отпуска до — 8 октября). Эти два месяца были сплошным кошмаром: нужно было поднимать студентов с 6 утра и находиться с ними в поле до 6 вечера. А вечером они не ложились до 2-х ночи, занимаясь "кустотерапией" — но я за ними по кустам не гонялась. Меня выручали мои заплывы. После ужина в семь вечера я уплывала и возвращалась уже под звездами около 11 вечера (смешно вспоминать, но моя напарница, преподаватель химии, с которой мы делили вагончик на двоих, когда мы еще ехали в свой пункт назначения в автобусе, все время меня спрашивала, хорошо ли я умею плавать, потому что она — очень хорошо, но при первом же заходе в воду, доплыв до буйка в нескольких метрах от берега, она повернула назад, а я поплыла, естественно, дальше и вернулась только … через четыре часа. Когда я вошла в вагончик, она бросила на меня быстрый очень недобрый взгляд и процедила: «Сумасшедшая!»). Так уплывала я каждый день. Я проплывала мимо островов, но ни на один из них не выходила (кроме одного случая, когда за мной буквально увязался один моего возраста водитель автобуса и — так посинел в воде, что пришлось выйти на первый же остров — он сказал: «Сейчас займемся сексом и я разогреюсь!» — но я твердо отпарировала: «Ещё чего! Никакого секса! Будешь сейчас у меня приседать 100 раз!» — под каким-то моим гипнозом он стал неистово приседать, наконец, порозовел — потом мы вперед уже не поплыли, а развернулись назад. Да, не сдержала я данное самой себе слово когда-то на Финском заливе — с незнакомыми идиотами не плавать! А он, кстати, в тот же вечер, в 2 часа ночи еще умудрился вломиться к нам в вагончик — приставленные к двери моей напарницей медные тазы — с грохотом разлетелись! — и стал требовать от меня ночного заплыва! — я категорически отказалась — он меня обвинил в трусости! — а моя напарница сказала, что только ко мне могут среди ночи так врываться!). Вообще, во время долгих заплывов мне ориентироваться было очень легко: слева вдали всегда был высокий берег Дона. Вода всегда была спокойна. Никаких стремнин и водоворотов. Никаких шныряющих лодок. Но опасность все-таки была: водоросли и трава (иногда острые затопленные деревья). Однажды моя левая рука запуталась в траве и сколько я ее не дергала, она меня держала крепко. Потом я догадалась покрутить по часовой стрелке и, наконец, высвободилась. Не для слабонервных. И это были мои последние в жизни смелые долгие одинокие заплывы. Так уже больше я не плавала никогда.

ИЛОВЛЯ (правый приток Дона). Очень живописная лесистая река в Волгоградской области течет 358 километров. Первый раз я ее увидела в Тихомировке в пионерском лагере в 1962 году после 3 класса (в 10 лет). Сама река мне запомнилась смутно, хотя я на ней до одурения плавала, но … в "лягушатнике", который был очень длинным и качественно загораживал обзор реки. Тот первый пионерский лагерь мне запомнился тоже в контексте моего плавания. Дело в том, что через неделю после приезда, я на утренней линейке упала в обморок (чудом виском не задев кирпичи, обрамлявшие клумбу, потому что упала во весь рост "вертикально"). Причины этого обморока я так и не узнала, медики были очень взволнованны, продержали меня в медпункте в постели неделю, скрыв этот эпизод от родителей. Хорошо запомнила ужас на лице врачихи, когда она меня увидела в первый же день моей выписки на соревнованиях по плаванию в том же "лягушатнике". Она глазам своим не поверила: "Это же ты у нас лежала? Тебе категорически запрещено плавать, тем более участвовать в соревнованиях!!!" Но я уже успешно проплыла свою дистанцию и довольная выходила из воды.

Второй раз я увидела сказочную Иловлю в возрасте 13 лет три года спустя в 1965 году в прелестной Гусевке. Я уже чувствовала себя уверенным пловцом в черном сплошном купальнике: плавала по реке куда хотела (никаких "лягушатников" там и в помине не было!), очень часто — среди божественных желтых и белых кувшинок! Молодой физрук сразу оценил мои способности, поставил меня на пьедестал так