Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

В секунду оценив внешность «супермодели», Катюша сообразила, что такая дама не может служить в журнале «Офисьель», который умно рассказывает о современной моде, и приветливо спросила:

– Чем могу вам помочь?

– Не узнаешь? – заулыбалась старуха, косящая под нимфетку.

– Мы встречались? – удивилась Катя.

– Долгое время жили вместе, – кивнуло чудовище.

Катерина решила, что в клинику забрела сумасшедшая, и уже собиралась позвать охрану, как нежданная гостья добавила:

– Вот она, дочерняя благодарность! Я твоя мать, Пелагея Суворова.

Разверзнись в кабинете потолок и спустись оттуда зеленый человечек – Катя не испугалась бы больше.

– Кто? – пролепетала она, цепляясь за край стола.

– Твоя родная мама, – преспокойно повторила Пелагея.

– Вы живы? – обмерла Катерина.

– С чего мне умирать? – вопросила Суворова.

– Что... что вам надо? – осведомилась Катюша.

– Денег, – без всяких экивоков заявила старуха. – Я тебя родила, кормила-поила, пришла пора платить по долгам. Много я не прошу, пока обойдемся тысячей долларов в месяц.

– Вы с ума сошли! – подскочила Катя. – Уходите прочь!

– Э нет... – засмеялась Пелагея, закинула ногу на ногу и вытащила из сумки сигареты.

– Сейчас кликну секьюрити, – пригрозила Катя. – Вы мне не мать! Я вас и в детстве-то редко видела, в интернат вы ни разу не приехали, потом тоже не волновались, где и как дочь живет. Убирайтесь подобру-поздорову!

– Неблагодарность – страшный грех, – сообщила Пелагея. – Хорошо, я уйду. Но ты подумала о последствиях? Значит, я тебе не мать? Поэтому я тоже могу не считать тебя своей дочерью. Что ж, руки у меня развязаны, язык тоже. Интересно, как отнесутся пациенты твоего мужа к известию о том, что жена их врача болела сифилисом? А Сергей? Ему понравится сия новость? Конец придет и семейной жизни, и карьере. Неужто твое счастье не стоит тысячи долларов в месяц? Смехотворная сумма!

Катя лишилась дара речи. Потом пришла в себя и прошептала:

– Вы лжете! Я на учете в диспансере не состою.

Пелагея кивнула.

– Конечно, карточку ты выкупила и успокоилась. Одно тебе в голову не пришло: в больнице, где тебя держали, в архиве остались документы, а в них много интересного – диагноз, сведения о том, чем лечили, какие процедуры проводили. Есть заключение невропатолога, в котором написано, что сифилис мог повлиять на головной мозг. Болезнь-то коварная, иногда спустя десятилетия дает рецидив.

– Неправда! – воскликнула Катя.

– Докажи обратное, – засмеялась Пелагея, – объясни людям. С тобой будут бояться за руку здороваться. Сифилис... Фу!

– Вы сами им болели! – закричала Катерина. – И наградили ужасным недугом своих детей.

– А где доказательства? – нежно пропела Пелагея. – Я в отличие от тебя в клинике не лежала, мне никаких диагнозов не ставили. Вы с Ленкой с детства развратницы, с малолетства спали с мужиками, по вокзалам шлялись, генетика у вас такая. Мне с супругами не везло, отвратительные экземпляры попадались, вы в них пошли, горе мне принесли. Я, когда про сифилис узнала, устроила детей в больницу, а сама с нервным срывом слегла, и на то документ есть – я пробыла год в клинике доктора Сердюка, там лечат психические расстройства. Вот так! А о тебе у меня на руках есть бумажка с диагнозом. И потом, я в пластической хирургии не работаю и мужа своего не обманываю.

– Я вам не верю, – Катя решила стойко держать оборону, – нет у вас моей истории болезни.

Пелагея закатила глаза.

– О боже! Почему вы такие одинаковые? Я никогда не лгу. Смотри!

Морщинистой рукой с ногтями, выкрашенными в ярко-красный цвет, Пелагея открыла сумочку, вытащила оттуда пачку сброшюрованных листов и швырнула на стол Кати.

– Любуйся, доченька, – сказала Пелагея, – вот она, истина.

Нервно пролистав странички, Катя схватила бумаги и сунула их в измельчитель.

– Очень глупо, – пожала плечами мамаша. – Это же копия, подлинник я отдала на хранение.

– Кому? – чуть не теряя сознание, спросила Катюша.

Пелагея опять вынула сигареты.

– Лучшему другу моей жизни, – сообщила она. – В общем, тебе до бумаг не добраться. Хватит чепуху молоть, давай договоримся: отстегиваешь тысячу долларов каждый месяц. Первый взнос сегодня. Я человек благородный, плату повышать в ближайшее время не стану, потом посмотрю. Можешь быть уверена в моем умении держать язык за зубами, никому не намекну о твоей позорной тайне. Пока ты помогаешь мне – я молчу. Ну так как? Отсчитаешь сумму или мне к Сергею пойти? Дорога не долгая, его кабинет рядом.

Катя отперла сейф, вынула купюры, приготовленные для корреспондента одного издания, в котором предполагалось разместить хвалебную статью о клинике, и протянула их Суворовой.

– Вот и ладно, – одобрила Пелагея Андреевна, – следующая выплата через месяц. Не пробуй меня обмануть, я имею все твои координаты: домашний адрес, телефон. Да, и не вздумай поменять мобильный! Сюда приехать легко, скрыться тебе не удастся.

Положив деньги в сумочку, Пелагея встала, помахала Кате рукой, дошла до двери и внезапно обернулась.

– Кстати! Хочу сообщить тебе одну деталь.

– Что вам еще надо? – в изнеможении прошептала молодая женщина.

– Если со мной случится несчастье, – угрожающе проговорила Суворова, – скажем, машина меня собьет или хулиган нападет, ножичком пырнет, то все документы моментально попадут в газеты. Тебе нужно молиться о моем здоровье! Поняла, доченька?

После этого Суворова ушла, оставив в кабинете аромат терпко-сладких духов. Катя, тупо глядя на закрытую дверь, поняла: это был не сон, к ней на самом деле приходила Пелагея Андреевна, она превратилась в разукрашенное чудовище, но по-прежнему пользовалась парфюмом фирмы «Кристель». От знакомого с детства аромата Катюшу затошнило. Она наклонилась над корзиной, и тут в кабинет вошел муж.

– Что случилось? – испугался он.

– Отравилась, – простонала жена, – мне надо уехать домой.

Глава 18

Войдя в квартиру, Катя бросилась к Сонечке и рассказала о визите Суворовой. Бывшая нянька обняла воспитанницу.

– Успокойся, я попробую к ней съездить и поговорить.

– Ой, не надо! – взмолилась Катерина.

– Не волнуйся, – сдвинула брови Соня, – у меня есть рычаг давления на нее. Она тебе свой адрес дала?

– Сказала, на прежнем месте живет.

– Значит, жди, – велела Соня и, быстро собравшись, укатила.

Вернулась она через несколько часов и мрачно сказала:

– Знала я, что она дрянь, вот только размеров ее подлости не представляла!

Катюша прижала руки к груди.

– Она тебя выгнала?

Соня пожала плечами.

– Нет, мы побеседовали по душам. Я тебе никогда о Пелагее не рассказывала, а зря. Не хотела душу твою травмировать, думала – Суворова давно покойница, с ее-то образом жизни. Но, видно, гадюку яд консервирует, она моложе меня выглядит, здоровья у нее через край. Ты что о Пелагее знаешь?

– Она была проституткой, – ответила Катя.

– Кто тебе сказал? – удивилась Сонечка.

– Даша Кондратьева из детского дома. Она наверняка не знала, просто предположила, – призналась Катя.

– Честно говоря, уж и не знаю, как твою мамашу назвать, – вздохнула Соня. – Ладно, слушай, дело так обстояло...

В молодости Пелагея была очень красивой. Учась в институте, она вела свободный образ жизни. Девушка рано поняла, что привлекательная внешность – товар, который легко можно продать обеспеченным мужчинам. Замуж Пелагея не собиралась, вернее, она не хотела оформлять отношения до тридцати лет.

– Вот пойдет мне четвертый десяток, – смеялась Суворова, – подступит старость, тогда заживу матроной при богатом супруге. А в молодости надо нагуляться.

И Пелагея веселилась вовсю.

Кто заразил ее сифилисом, неизвестно, ясно только, что один из сексуальных партнеров. И Пелагея понятия не имела, что страдает венерическим заболеванием. Как это могло случиться? Да очень просто. Когда человек заражается сифилисом, у него через короткое время появляется язва – твердый шанкр. Она не болит, часто находится на таком месте, куда женщине самой не заглянуть, никаких неудобств не доставляет и через некоторое время проходит. Если даже человек и ощущает некий дискомфорт, он, как правило, не идет к доктору, а покупает в аптеке мазь и успокаивается, когда рана зарубцовывается. Но это преждевременная радость – болезнь затаивается и через некоторое время вступает во вторую фазу, которая характеризуется сыпью. Снова больной физически не страдает и к врачу не торопится. Многие считают, что у них крапивница, аллергия, псориаз, и пытаются лечиться самостоятельно. Кожные высыпания то активизируются, то совсем пропадают. И эта стадия может длиться годами. О том, что у него сифилис, человек зачастую узнает случайно. Например, собирается лечь на операцию, сдает необходимый в таком случае анализ крови и видит ошарашивающий результат. Женщина во время беременности передает инфекцию плоду, но в большинстве случаев младенец после родов выглядит здоровым. Иногда на ладонях и на подошвах стоп появляются высыпания, и вдобавок крошку мучает насморк. Но эти признаки быстро исчезают или врачи, в особенности молодые, принимают их за золотуху и присоединившуюся к ней простуду. Конечно, после анализа крови истина тут же открывается, но не все будущие матери ложатся в роддом.