Полдень XXI век, 2012 № 05 - Александр Тюрин

Несмотря на ранний час, двери кафе были приветливо распахнуты. Пахло кофе и свежей выпечкой.

Под ложечкой призывно засосало, но Василий прошёл мимо. Заходить в первое попавшееся кафе — чистое безумие; на то оно и попавшееся, чтобы глупец посетитель попался в расставленную ловушку. Впрочем, и второе, и десятое кафе будут попавшимися, а завтракать надо. Домой возвращаться тоже не стоит, раз уж сбежал оттуда при первой возможности. Значит… — Василий споро проверил карманы… Денег — ни копеечки. Значит, если не хочешь целый день бродить голодным, придётся возвращаться домой.

В кармане, только что пустом, ощутимо обнаружилась какая-то тяжесть. Портмоне, под завязку набитое купюрами, столько весить не может. Пощупал сквозь материю — граната. Или муляж гранаты; по мере того как просыпалась настоящая память, утренние инстинктивные умения потихоньку покидали Василия. Бластеров уже не будет, антигравитаторов — тоже. Жизнь медленно выворачивалась на бытовой сценарий. Хотя сейчас судьба явно предлагает ему ограбить банк. Вот и вывеска подходящая.

Человек не только подвергается миллиону опасностей, но и сам представляет опасность для окружающих. Можно сесть за руль автомобиля, и почти наверняка собьёшь кого-нибудь. А можно и ограбление банка устроить с утра пораньше. В таком случае запас везучести умножится многократно, но и охотиться за тобой начнут целенаправленно и неутомимо. Жаждешь острых ощущений — пожалуйста.

Меньше всего Василию хотелось сейчас острых ощущений. Ему хотелось есть.

Правило «не ходить по собственным следам» существует для того, чтобы самым неожиданным образом его нарушать.

Василий круто развернулся и направился в переулок, из которого только что вышел. Рука под плащом крепко сжимала автомат, который, в противном случае, грозил бесследно исчезнуть.

Продавщица кафе — миловидная девушка, едва не расплакалась, увидав вооружённого грабителя. Бедняжку можно понять: очутившись с утра в скромной закусочной, она рассчитывала спокойно дожить хотя бы до обеда. Ну, какой идиот станет грабить заведение, в котором и трёх рублей выручки не наберётся?

Василий шагнул к прилавку, ухватил разом пяток горячих круассанов. Улыбнулся продавщице, а заодно и камере наблюдения, сказал:

— Стаканчик кофе, пожалуйста.

Девушка дрожащими руками отпирала кассу, где сиротливо хранилась мелочь, оставленная со вчерашнего дня, чтобы можно было давать сдачу первым покупателям.

— Сдачи не надо, — подсказал Василий.

Бумажный стаканчик с кофе в одной руке, круассаны, от которых он откусывал по очереди, — в другой. Автомат, закинутый за спину, больно стучит в поясницу. Раз задействованный, он уже не исчезнет, хотя Василий и не стрелял из него. Жизнь отказалась от бытового сценария и начала складываться дурным, анекдотическим образом. И не только у него. Первое приключение незнакомой продавщицы тоже оказалось скорее смешным, чем опасным. Если так пойдёт и дальше, то девушка вполне может выжить в сутолоке дня и вечером, перед сном она с благодарностью вспомнит нелепого грабителя.

Автомат Василий утопил в канале. Незачем бродить с оружием, созывая на свою голову серьёзные неприятности. Следом отправил гранату, так и не уяснив, настоящая она или просто болванка. Через пару секунд грохнул взрыв, фонтан мутной воды взметнулся там, куда булькнула граната. Василий шарахнулся и расплескал кофе.

Вовремя он избавился от опасной игрушки. Если бы граната долбанула в кармане, можно представить, что осталось бы от Василия.

Никто особого внимания на взрыв не обратил. Скоро этих взрывов будет, что салюта в праздничный вечер. Пользуясь всеобщим безразличием, Василий поспешно покинул набережную.

Так или иначе, нужно вспоминать, кто ты таков и какому тихому занятию можешь предаться в выходной день. В будни ноги привычно несут человека на работу, отчего память возвращается довольно быстро. Накатанная привычность буднего дня действует успокаивающе, так что иной раз случается, что совместными усилиями сотен тысяч людей целые сутки проходят без разрушительных катаклизмов и народных волнений. Но то будни, а воскресенье всегда чревато большой кровью.

Из всего бандитского арсенала Василий оставил только чёрную шёлковую маску, которой при захвате кафе не пытался пользоваться. Вещь безобидная, а пригодиться может, особенно во время воскресного карнавала, буде таковой случится.

Память подсказала такое чудовищное понятие, как «ходить в гости». Откуда, из каких времён, из какой небывалой псевдореальности оно выплыло? Вот так, запросто пустить к себе другого человека? А этот другой, что он может обрести в чужом доме, кроме безвременной гибели? Дома, как известно, и стены помогают, а в гостях? Мой дом — моя крепость. Моя, а вовсе не гостя, вздумай такой заявиться.

Можно пойти в театр и попасть под сорвавшуюся с крюка многотонную люстру. Да и контрамарку вряд ли достанешь.

Час-другой ещё можно побродить по улицам, но затем начнётся воскресная вакханалия, и к этому времени хочется иметь тихое пристанище… укрывище… сберегалище… Ох, неладные суффиксы у этих слов! — вползёт в пристанище какое-нибудь чудовище, и останется от тебя одно воспоминаньице.

Улицы постепенно наполнялись людьми. Ходили автобусы, торговали лотки и маленькие магазинчики. Те люди, чей рабочий день приходился на воскресенье, трудились и надеялись на лучшее. Прочие напряжённо гуляли, понимая, что лучшего не будет и дома отсидеться не получится.

На любой улице есть зоны повышенной опасности. Потерявшие управление автомобили предпочитают врезаться в автобусные остановки. Ходить вдоль самой стены — тоже не стоит: мало ли что вывалится из окна. Хотя, если вывалится само оконное стекло, тогда — беда всем. Эта штука имеет дурную привычку планировать при падении и напрочь срезать головы и руки прохожим, в какой бы части тротуара те ни находились. Зато стекло предупреждает о своём падении громким звоном, и тут уже многое зависит от скорости реакции и умения прыгать.

Возле здания кинотеатра «Москва» Василий на минуту остановился. Утренний сеанс — вещь соблазнительная. Фильмы в это время показывают детские, без потоков крови. Злодеи, которые могли бы сойти с экрана, — картонные и, по большому счёту, — безобидные. Да и само здание, выстроенное лет шестьдесят назад в стиле неоклассицизма, навевает спокойствие и уверенность. Античный портик, колонны невнятного ордера… позади здания — садик, окружённый кирпичным забором. В садик люди выходят после сеанса. Туда же они должны эвакуироваться в случае пожара или иной напасти. Всё в порядке, ничто не захламлено, поскольку ни один зритель не войдёт в кинотеатр, не проверив, в каком состоянии пути отступления. Из садика можно выйти на проспект через два прохода в ограде. Когда-то там, видимо, были ворота, теперь демонтированные. По краям проходов стоят колонны, копирующие те, что подпирают портик, но впятеро меньшие. Всё солидно, продумано, безопасно.