Кремлевское дело Бешеного - Виктор Доценко

Конечно, он не исключал, что охота за ним может и продолжиться, но считал это маловероятным: коль скоро взрыв произойдет, в чем он нисколько не сомневался, а он выберется из России, не оставив никаких следов, то зачем его убирать, ведь он неопасный свидетель, а главный исполнитель, который отправил на тот свет сотни российских граждан, а значит, и сам будет молчать и никогда никого не выдаст.

Савелий домчался до ГУМа за какие-то восемнадцать минут. Использовав свое новое умение казаться другим человеком, он беспрепятственно прошел мимо обалдевших охранников, на этот раз явившись им в образе Михаила Горбачева. Весь свой путь Савелий не переставал размышлять о дальнейших действиях.

Он был уверен почти на все сто, что взрывчатку завезли непосредственно перед самим взрывом: в ГУМе наверняка приняты все необходимые меры по безопасности столь огромного и людного магазина.

Ему пришло в голову, что фарс в Президент-отеле устроен специально, чтобы отвлечь все профессиональные силы охраны правопорядка и облегчить задачу террористам именно в ГУМе. Проверяя свои предположения, он спросил у старшего охранника:

— Много народу уехало в Президент-отель?

— Пятнадцать человек с двумя овчарками, Михаил Сергеевич! — Мужчина был явным поклонником первого и последнего Президента Советского Союза и буквально пожирал его глазами.

— А сколько осталось на посту?

— Нас двое, на центральном двое и по одному на каждом выходе!

— Что и является характерной деталью сегодняшнего положения, — не удержался Савелий, произнеся эту фразу точным голосом Горбачева: — Связь со всеми имеешь?

— Да, я старший, Михаил Сергеевич! — самодовольно ответил тот.

— Предупреди, чтобы все были максимально внимательны! Понимаешь, максимально внимательны! — Савелий не мог посвятить его в самую суть дела, чтобы тот не проговорился и не вызвал паники в магазине, но на всякий случай спросил: — За последний Час кто-нибудь въезжал-выезжал отсюда?

— Для точности нужно заглянуть в журнал. Валентин, дай-ка сюда журнал. Нужно проверить, кто заезжал-выезжал с подсобных территорий ГУМа!

— Так я и так могу сказать, Анатолий Григорьевич, — сказал моложавый парень килограммов под сто двадцать весом, подходя к ним с журналам. — Приезжал только микроавтобус наш, а уезжали двое — наш генеральный на своем «Мерседесе», да тот же микроавтобус…

— Микроавтобус Гельдфельда, что ли? — переспросил старший. — А разве он не с утра был?

Что-то я не видел, как он приезжал, — задумчиво проговорил он. — Как выезжал — видел, а как заезжал — нет… странно…

— Так вы ж отходили как раз тогда, когда он въезжал. Его еще Мишка Гельдфельд у ворот встречал.

— А что у них было в салоне? — спросил между прочим Савелий.

— Не знаю, — смутился парень.

— Разве у вас нет приказа досматривать все автомашины?! — недовольно воскликнул Савелий.

— Так его ж сам начальник отдела перевозок встречал, — оправдывался крупногабаритный Валентин.

— Кто за рулем был?

— Так это… как его… фамилию не помню: он у нас только пятый день работает.

— А выезжали они тоже вдвоем? — спросил Савелий, видя, что выбить из парня нечто толковое вовсе бесполезно.

— Нет, только водитель.

— Ясно… — Савелий уже направился в глубь территории, как его вдруг осенило: — А куда они подъезжали, к какому складу?

— К какому? — Старший охранник наморщил лоб, явно не зная, что ответить: то ли не видел, то ли не запомнил.

— Вон туда они подъехали! — указал напарник в сторону железных дверей.

— Ты ничего не путаешь, Валентин? — спросил Анатолий Григорьевич. — Там же никакого склада нет, там вход в подсобные помещения подвала!

— Ничего я не путаю, Анатолий Григорьевич, они вдвоем разгружали какие-то коробки.

— Как, и сам начальник отдела разгружал? — удивился Савелий.

— Точно! — воскликнул вдруг старший охраны. — Я ж проходил мимо этих дверей, когда из них выходил тот водитель. — Он даже довольно расплылся в улыбке: вот, мол, какая у него память. — А Михаил нередко помогает с разгрузкой: рук-то не хватает, чего машину задерживать.

— Понятно. Ладно, спасибо за информацию.

— Не за что, Михаил Сергеевич, всегда рад вам помочь! — сказал старший и радушно пригласил: — Приходите еще!

Савелий кивнул на прощание и направился к указанным ему дверям. Его смутило, что Гельдфельд не выехал вместе с тем типом, которого он встречал у проходной, но на всякий случай проверить стоило. К его удивлению, двери были не заперты, хотя ключ и торчал в замке, но это не был промах такого опытного профессионала, как Рассказов, все оказалось много проще.

Помните, когда Рассказов выходил из дверей, он увидел проходящего мимо начальника охраны, а запирать двери подсобного помещения ему, как водителю, было совсем не по чину и могло вызвать ненужные подозрения, именно поэтому он, мгновенно оценив ситуацию, нашел единственный выход.

— Михаил Яковлевич! — крикнул он в дверь, словно обращаясь к Гельдфельду.

— Пока вы считаете привезенный товар, я поеду за другой партией! — И, выждав пару секунд, словно получив ответ, вновь крикнул: — Хорошо, я быстро!

— Он кивнул начальнику охраны и спокойно направился к микроавтобусу…

Если бы начальник охраны не проходил в эту секунду мимо, Рассказов спокойненько запер бы дверь, забрал бы с собой ключ и Савелий потерял бы несколько драгоценных мгновений. И неизвестно, успел бы он обезвредить хитроумное рассказовское устройство.

Но фортуна в этом случае повернулась к Аркадию Сергеевичу спиной.

Не успел Савелий войти в подвал, как его тело обожгло так же, как и в Президент-отеле. Если и были до этого какие-то сомнения, то они сразу улетучились. Теперь он точно был уверен, что именно здесь находится смертоносная закладка взрывчатки.

Первым желанием Савелия было позвонить Воронову, чтобы тот прислал специалистов по взрывным устройствам, но этот ход пришлось сразу отвергнуть: никто не знал, сколько времени оставалось до взрыва, и специалисты могли опоздать. Поэтому Говорков сам стал искать заряд.

Удача вскоре улыбнулась ему: в одной из комнат Савелий обнаружил штабель коробок и неподалеку скрюченный труп какого-то мужчины средних лет и без труда догадался, что это и есть Михаил Гельдфельд. Бегло осмотрев труп, он не обнаружил никаких ран или иных внешних повреждений. Однако выяснять детали возможного убийства было некогда, так как вся эта история могла закончиться огромным количеством трупов, причем в любой ближайший момент.

Не обращая больше .внимания на труп, Савелий принялся делать пассы руками над коробками. Ему с огромным трудом удавалось терпеть страшную боль: казалось, он висит над огромным костром и длинные языки пламени уже вовсю лижут его тело.

Часовой механизм Савелий обнаружил за нескольких секунд, но отключать его не торопился, тем более что рассмотрел бегущие цифры: времени до взрыва оставалось немногим более двадцати пяти минут.

Двадцать пять минут! Много это или мало? Если через двадцать пять минут прогремит мощный взрыв, который унесет сотни, а может, и тысячи жизней, эта страшная утрата во многом изменит дальнейшую жизнь их родных и близких, оставшихся в живых. И кто может с уверенностью сказать, что живым будет легче, чем погибшим?..

Савелий склонился над взрывным устройством, простер над ним ладони и прикрыл глаза. Ладони ожгло огнем, пот выступил по всему телу, одежда мгновенно намокла, а он все еще не знал, с чего начать.

Время стремительно шло, и оставалось все меньше и меньше секунд до взрыва, однако в Савелии жила твердая уверенность, что он справится, разгадает хитроумную загадку той сволочи, которая решилась на такое страшное злодеяние.

Постепенно перед ним предстали руки злодея, готовящие ловушку. Это были отрывочные видения, но именно они и подтолкнули Савелия к пониманию того, как следует выстроить их последовательность, и тогда он начал медленно, словно по слогам, читать мысли хозяина этих рук: «Попробуй реши мою загадку! Найди мою ловушку! Найдешь одну, а за ней тебя ожидает другая, третья…» — этот внутренний голос подлеца будто издевался над ним.

Казалось, Савелий вошел в душу злодея, стал думать, как он, жить его ощущениями…

В какой-то миг ему показалось, что он ненавидит самого .себя, готов разорвать себя на куски, появилась ненависть даже к своему названому брату Андрею Воронову, которого он так любит! Тем не менее даже промелькнула мысль: вызвать его сюда, чтобы погиб и он при этом адском взрыве…

— БОРИСЬ, БРАТ МОЙ… БОРИСЬ С ЭТИМ ЗЛОМ! ТЫ ДОЛЖЕН ПОБЕДИТЬ! — неожиданно послышался Савелию голос Учителя. — СОСРЕДОТОЧЬСЯ ТОЛЬКО НА УСТРАНЕНИИ ЗЛА!

«Господи, Учитель, помоги мне!» — мысленно воскликнул Савелий.

И в тот же момент на душе его стало спокойно, а мысли вновь обрели стройность и последовательность, к Савелию пришла уверенность, и он принялся активно действовать. Его пальцы принялись быстро прикасаться то к одному контакту, то к другому… Их то обжигало огнем, то они ощущали приятную прохладу…