Кремлевское дело Бешеного - Виктор Доценко

— Да пойми ты, я сейчас поймал террористов! Трое убитых!.. Нужно срочно звонить в милицию! — Он готов был заплакать.

— В милицию уже позвонили, и опергруппа вскоре будет здесь! — успокоил его Савелий, после чего обратился к мужчине с бабочкой: — Расскажите, что произошло там, внизу?

Тот недоуменно и .чуть снисходительно взглянул на Савелия, хотел что-то возразить, но вдруг в его мозгу что-то щелкнуло и его взгляд стал настороженным и испуганным.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — воскликнул он и начал докладывать, растерянно размахивая руками: — Взяв его напарника, — кивнул он в сторону охранника, — я пошел проверить состояние безопасности подвальных помещений. Вдруг мы заметили свет из полуоткрытой двери бойлерной, что было странно. Когда мы вошли туда, то увидели двух неизвестных мужчин, которые открыли стрельбу, охранник тоже сделал несколько выстрелов… Знаете, все произошло так стремительно, что я ничего толком не понял: мне обожгло плечо, — только сейчас Савелий заметил, что плечо замдиректора действительно задето пулей, — а охранник и двое незнакомцев упали замертво. Я оборвал провода на бомбе и побежал к выходу, чтобы вызвать милицию…

— К чему было так торопиться, если вы смогли обезвредить бомбу? — спросил Савелий.

— Дело в том, что один из террористов, прежде чем отдать богу душу, признался, что они заложили не одну бомбу…

Савелию все казалось фальшивым в этом заместителе директора: запинающаяся речь, бегающий взгляд, странная нервозность, картинное изображение боли: едва ли не каждую секунду он хватался за раненое плечо…

Савелий вытащил из кармана наручники и умело защелкнул на его запястьях.

— За что, товарищ генерал? — испуганно вскрикнул тот.

— Сдашь его сотрудникам милиции! — не обращая на него больше никакого внимания, приказал Савелий охраннику, после чего пошел обратно в бойлерную посмотреть, не упустил ли чего.

Не доходя до места трагедии, Савелий остановился и сосредоточился. К своему удивлению, он не ощущал более никакой опасности: все вокруг было «чисто», он был уверен, что зданию Президент-отеля ничего больше не угрожает.

«Что-то здесь не так… Учитель говорил о страшной угрозе городу, а все оказалось так просто, как в дешевом боевике, — размышлял Савелий. — Да этого заряда, заложенного в ящиках, не хватило бы даже на то, чтобы пол проломить, не говоря уже о том, чтобы причинить реальный ущерб зданию!»

Тут Савелию вспомнилась странная фраза, брошенная порученцем Велихова заместителю директора Президент-отеля: «…ты еще и медаль получишь…» — кажется, так сказал ему Воронов.

Разгадка этой только на первый взгляд хитроумной загадки явилась Савелию моментально. Перед его взором предстала картина происшедшего, словно он сам находился где-то рядом в качестве невидимого наблюдателя.

Заместитель директора посылает своих сообщников заложить взрывчатку, а когда они сообщают, что задание выполнено и таймер подключен, берет для верности охранника, идет к месту закладки и хладнокровно стреляет по этой «сладкой парочке».

Кто-то из парней мог успеть выкрикнуть нечто способное пролить свет на истинную роль их палача, что и решило судьбу бедолаги охранника, которого пришлось пристрелить.

Видя, что все произошло не так, как было задумано, заместитель директора быстро нашел выход. Он сделал пару выстрелов из пистолетов своих сообщников, вложил свой пистолет, из которого их пристрелил, в руку охранника. Ему и в голову не пришло, что глушитель на оружии охранника выдает его с головой, а может быть, ему помешал Савелий и он просто не успел снять с дула глушитель.

Выходит, интуиция не подвела Савелия и стоит поподробнее расспросить этого «спасителя» отеля. Почему-то его охватило странное беспокойство, и Савелий со всех ног бросился к выходу, но уже на полпути понял, что опоздал.

Оказавшись на площадке перед дверью, он увидел лежащих на полу охранника и заместителя директора. Они были убиты ножом. Чувствовалась рука профессионала: каждому хватило по одному удару в сердце.

«Убирают опасных свидетелей! Работают четко и быстро! Но как они узнали? Следить не могли: я бы почувствовал…»

Савелий огляделся и вдруг заметил глазок видеокамеры, установленной, судя по незакрашенной части потолка, совсем недавно. Савелий быстро выскочил на лестничную площадку и там огляделся: здесь камер не было, и он набрал номер Воронова:

— Андрюша, ты где?

— Только что подъехал к Президент-отелю!

— Срочно направь оперативную группу со специалистами в подвал! В бойлерной найдете разминированное устройство и троих убитых. У лестницы в подвал, на площадке лежат еще два трупа: охранник и тот самый заместитель директора, который так и не получил медаль. — Голос Савелия был недовольным.

— Черт, я сам сплоховал: я же его задержал, даже наручники надел, с охранником оставил и отлучился-то на какие-то минуты и… на тебе! — Савелий ругнулся про себя.

— Как же так?

— Видеокамеру не заметил. Вы проверьте, откуда наблюдали за нами. Чем черт не шутит: вдруг все записывалось на пленку! Глядишь, и обнаружите рожу того, кто убрал свидетелей. Явный профессионал: два удара ножом — два трупа.

— Непонятно, зачем все это нужно-то было?

— Думаю, специальная инсценировка.

— Но для чего? Не ради же медали?

— Точно не знаю, но догадываюсь… кажется… — задумчиво проговорил Савелий.

— Может, поделишься?

— Пока нет! Вот проверю кое-что, тогда и скажу.

— Хорошо, звони, если что!

Савелий поднялся наверх и быстро потел к выходу из отеля. Проходя мимо охранников, он послал им мысленный приказ не заметить его. Выйдя из здания отеля, Савелий столкнулся со спешащими сотрудниками, среди которых находился и Воронов, но на него никто, даже его названый брат, не обратил внимания, и он, спокойно сев в свой «жигуль», тронулся с места. Отъехав на приличное расстояние, Савелий припарковался к тротуару в тихом переулке, какие еще сохранились кое-где в Замоскворечье, выключил двигатель, мысленно представил панораму Москвы с птичьего полета и принялся внимательно «просматривать» каждый район, сканируя наличие источника опасности.

Савелий был уверен, что Учитель не мог ошибиться, предупреждая о грозящей городу беде. Он спешил: ему казалось, что времени мало, а Москва большая и он может просто не успеть. Времени действительно оставалось все меньше и меньше, но найти источник опасности удалось без особого труда.

Только теперь он понял, почему Учитель указал на здание Президент-отеля. Вероятно, сошлись две цепи параллельных событий: чье-то желание устроить грандиозный взрыв в Москве, для чего были намечены два объекта. Учитель засек реально грозящую беду тогда, когда был включен таймер. Сейчас, Когда этот источник опасности был обезврежен, подключился второй источник опасности, который и засек Савелий, а Учитель обнаружить его в то время просто не мог.

Мощный источник зла оказался совсем рядом. Вскоре Савелий обнаружил и само здание, которое буквально исторгало огонь, обжигавший руки и тело Савелия. Это здание ГУМа.

Господи, какие же мерзавцы! Там же столько людей в это время! Не говоря уже о том, что устроить взрыв в историческом центре Москвы, на самой Красной площади, все равно что ранить человека в самое сердце. Медлить было нельзя, и машина Савелия, не обращая внимания ни на какие правила движения, рванула к зданию ГУМа.

«Успеть! Успеть! Успеть во что бы то ни стало!» — стучало в висках Савелия…

В свою очередь Аркадий Сергеевич, получив соответствующий сигнал из Президент-отеля, спокойно дождался момента, когда из служебного входа ГУМа выскочили сотрудники в камуфляже, а с ними и две овчарки, расплылся в улыбке. Как только милицейские автобус и «рафик» скрылись из виду, он медленно повел свой микроавтобус вперед. Несмотря на то что лицо Рассказова уже было знакомо охране ГУМа — он уже несколько дней добросовестно трудился водителем служебной машины отдела перевозок, и на ней были обозначены рекламные реквизиты ГУМа, — у ворот на всякий случай его встречал сам Михаил Гельдфельд.

Машину пропустили даже без поверхностного осмотра салона. Тротил был уложен в картонные коробки, в каких обычно возят обыкновенное мыло. В одной из коробок, помеченной от руки надписью «Стекло», находилось хитроумное устройство Рассказова, изготовленное им заранее: оставалось лишь все подсоединить по его личной схеме, подключить таймер, поставить хитрую защиту, которую он пока ни разу нигде не засветил, а значит, на нее не было и адекватного ответа специалиста даже самого высокого класса.

Эту защиту Рассказов также изобрел сам еще в те далекие времена, когда был молод и полон романтических, как он сейчас говорил, «бредней».

Подогнав микроавтобус к нужному входу, они стали сами разгружать машину, не привлекая никого из посторонних. В этом не было ничего особенного: и до этого случая Гельдфельду приходилось, правда не так часто и без особого восторга, самолично заниматься разгрузкой, чтобы ускорить процесс и не задерживать транспорт.