Горечь моей надежды - Сьюзен Льюис

Она как раз заканчивала отчет по безумному понедельнику – чего стоила, например, попытка вырвать одного из своих подопечных из цепких лап мамаши-наркоманки или же тот случай, когда другой ребенок спустил ей шины, пока она в доме разговаривала с его отчимом, – вдруг зазвонил ее мобильный. Алекс посмотрела на номер: звонили из местной начальной школы. Она тотчас же нажала зеленую кнопку.

– Здравствуйте. Мисс Лейк, это Брайан Уэйд, – раздался на том конце бодрый, вежливый голос. – Простите, что я не позвонил вам раньше. Чем могу вам помочь?

Нажав на компьютере кнопку «сохранить», Алекс тотчас же перешла в наступление.

– К нам в офис поступил звонок. Некто выражал озабоченность по поводу вашей дочери, Отилии…

– О господи, только не это, – со вздохом перебил ее Уэйд. – Уверяю вас, с моей дочерью все в порядке. Примите мои искренние извинения за доставленное вам беспокойство. Аноним, который вам все время названивает, как я понимаю, женщина. Она упорно отказывается назвать свое имя, не так ли?

– Да, но…

– Она никогда его не называет. Вы сами в этом убедитесь, если проверите отчеты. Они ведь наверняка у вас есть. Понимаю, для вас это лишняя работа, но, боюсь, я не знаю, как положить конец этим звонкам. Она обвиняла меня и раньше, когда мы с женой еще жили в Нортумбрии…

– Да, я про это читала, но никаких упоминаний ее имени я не нашла. Вы случайно его не знаете?

На миг голос в трубке замолчал.

– Кажется… Ах, да! Джил Маккарти. Да-да, Джил Маккарти. Лично я с ней не знаком. Не могу припомнить, встречал ли я ее когда-нибудь. Поэтому даже не представляю, с какой стати она решила сделать меня мишенью своих… скажем так, безумных нападок. Могу сказать лишь одно: смерть сына стала тяжким испытанием для меня и моей жены, а эти звонки… они лишь усугубляли нашу боль. С тех пор как Джонатана не стало, моя жена сама не своя. И если эта ненормальная особа будет и дальше донимать нас своими звонками, я буду вынужден предпринять самые серьезные шаги к тому, чтобы положить им конец.

Интересно, это какие же, задалась мысленным вопросом Алекс, но вслух сказала другое:

– Мне понятно ваше недовольство, мистер Уэйд, и я искренне вам сочувствую и соболезную вашей утрате. Но я, как вы понимаете, обязана провести официальное освидетельствование Отилии.

– Да ведь я уже сказал вам: с моей дочерью все в порядке.

– Тогда у вас тем более не должно быть поводов возражать по поводу моего прихода к вам.

– Неужели вы еще не поняли, как это может отразиться на душевном состоянии моей жены? – слегка натянуто произнес он.

– Да, все понимаю и искренне вам сочувствую, тем не менее я должна увидеть Отилию. Если вы так беспокоитесь по поводу вашей супруги, то почему бы вам тоже не присутствовать? Как вы смотрите на то, если приеду к вам завтра во второй половине дня, где-то в половине пятого?

– Мисс Лейк, – ответил Уэйд с раздраженным вздохом, – по-моему, вы так и не поняли, чем чреват ваш визит к нам для моей супруги.

– Мистер Уэйд, при всем уважении к ней и к вам, я вынуждена напомнить, что согласно всем правилам я обязана лично посмотреть на вашего ребенка, независимо от того, какой урон нанесет мой визит душевному покою вашей супруги.

– В свою очередь, вынужден напомнить вам, что ваш коллега, с которым я разговаривал первые два раза, не нашел поводов усомниться в моих словах. Честное слово, мне непонятно, почему вы так настаиваете на личном визите. Неужели социальные службы существуют лишь для того, чтобы врываться в семьи и создавать там новые проблемы, когда в этом нет ровно никакой необходимости?

Стараясь говорить как можно спокойнее, Алекс ответила:

– Мистер Уэйд, ваше упорное сопротивление моему визиту делает его еще более настоятельным. Итак, я буду у вас завтра в четыре тридцать. На всякий случай предупреждаю: Отилия должна быть дома, иначе я буду вынуждена задействовать полицию.

С этими словами она нажала на кнопку отбоя и громко вздохнула, чтобы снять накопившееся напряжение. Может, она хватила через край, упомянув полицию, – как-никак он заместитель директора школы. С другой стороны, ничего страшного в том, что она лишний раз напомнила ему, что он, как и любой законопослушный гражданин, обязан подчиняться правилам, тем более когда речь идет о благе ребенка.

Интересно, подумала она, торопясь к машине, он будет дома, когда она приедет к ним завтра, или же попробует отменить или хотя бы отложить встречу? Или даже связаться с ее начальством, чтобы то надавило на нее?

Ну-ну, пусть попробует, подумала она, выруливая в сторону Темпл-Филдс. Никто из ее коллег, какую бы ступеньку служебной лестницы они ни занимали, даже не подумает вмешиваться, когда речь идет о ребенке. Даже если Уэйд и сумеет перетянуть кого-то на свою сторону, для себя она уже все твердо решила – будет стоять до конца.

Мы еще посмотрим, мистер Уэйд, размышляла она, ведя машину, кто из нас сильнее в том, что касается охраны жизни и здоровья вашей дочери. Если с ней все порядке, как вы утверждаете, то да, правда на вашей стороне. Если же нет, то вскоре вы поймете, что все-таки я сильнее вас.

Спустя двадцать минут Алекс въехала на стоянку напротив «Теско», примерно в полумиле от Темпл-Филдс. Лиззи уже ждала ее там, в своем верном стареньком «Форде». Это была знойная уроженка Вест-Индии – выразительные черные глаза и пышная грудь, в которой билось большое отзывчивое сердце. Ее опыту работы в проблемных районах можно было только позавидовать. Ее собственная семья жила в более спокойной западной части Темпл-Филдс, населенной преимущественно чернокожими. Выходцы из Азии селились в северной части, в то время как белые и небольшие этнические диаспоры предпочитали юго-восточную, с ее многоэтажками и пришедшей в упадок старой послевоенной кирпичной застройкой.

– Как дела? – спросила Лиззи, садясь на пассажирское сиденье рядом с Алекс. – Предупреждаю заранее, утро у меня было дерьмовым, так что если Принсы станут играть со мной в свои игры, им светит такая большая вонючая куча неприятностей, что они сами будут не рады.

Алекс удивленно выгнула бровь.

– Да, надо будет их предупредить, – улыбнулась она.

– Вот-вот. Кстати, ты не слышала, этот кусок дерьма Шейн уже в кутузке?

– Боюсь, что нет. Это придает нашей с тобой миссии дополнительную пикантность. – Алекс вырулила на главную дорогу, по которой тек бесконечный поток машин. Хотя она попыталась обратить вопрос Лиззи в шутку, перспектива иметь дело со всей их веселой семейкой – им самим, матерью и сестрой – отнюдь не вдохновляла. – Я только что говорила с полицией. Мне пообещали, что в квартале будет дежурить патрульная машина, и если что, я всегда успею набрать три девятки.

Лиззи презрительно фыркнула.

– Ага, так и вижу, как они спешат к нам на помощь на своих толстых коротких ножках, – отозвалась она. – Впрочем, не переживай! Мы с тобой как-нибудь справимся сами.

Эх, мне бы твою уверенность, подумала Алекс, ведя машину в направлении Темпл-Филдс. Еще пара минут, и они уже въезжали в квартал. Подъехав к облезлому дому на Бартон-стрит, в котором жили Кроу, она остановилась и потянулась за сумкой на заднем сиденье.

– Сейчас вернусь, – сказала она, – надо кое-кто передать.

Она уже собралась нажать на кнопку звонка, который все равно вряд ли будет услышан, потонув в грохоте музыки и громких мужских голосах, что доносились изнутри дома, когда ее взгляд упал на почтовый ящик. Может, бросить сверток в него и убежать?

– Кто там? – раздался из-за двери прокуренный голос Лоры Кроу.

– Алекс Лейк, инспектор службы опеки. У меня есть кое-что для Дэнни.

Дверь приоткрылась на узкую щелочку. Дальше не пускала цепочка.

– Что это? – подозрительно прищурилась Лора.

– Фотография, которую ему подарили в приемной семье. Он ее забыл. – Нет необходимости говорить Лоре, что она решила, будто Дэнни ее украл. Вряд ли это пойдет на пользу их и без того шатким отношениям.

Лора протянула из-под цепочки руку, и Алекс вручила ей сверток.

– Дэниэл в школе? – поинтересовалась она, зная, что дисциплина – не самая сильная сторона Лоры как матери.

– Тебе какое дело? Давай вали отсюда, – огрызнулась Лора и с силой захлопнула дверь.

– Как мило, – пробормотала Алекс и вернулась к машине. Ничего, она сама позвонит в школу и выяснит.

Поездка по местным улицам не способствовала поднятию настроения. Многие дома были в буквальном смысле забаррикадированы, чтобы защитить их законопослушных жильцов от хулиганов-соседей. «Господи, как только они здесь живут?» – печально подумала Алекс. Властям явно наплевать на их проблемы. Многоэтажки в центре квартала пребывали в таком же убитом состоянии, что и окружающие двух-трехэтажные дома. Алекс бывала в них не раз и видела тамошние грязные лифты и лестничные клетки, провонявшие мочой и фекалиями.

– Ну вот, мы и приехали, – объявила Лиззи, правда, без особого энтузиазма, когда они свернули на Грин-авеню. Несмотря на название, здесь было нелегко обнаружить клочок зелени перед окнами домов или на игровой площадке в конце улицы, среди местных известной под говорящим названием «Поляна Торчков». – Армагеддон отдыхает.