Гори ясным пламенем (СИ) - Амур Ника

Она поздоровалась с Изольдой Карловной и попросила уделить ей несколько минут. Старушка пригласила Веронику к себе.

— О чем ты хотела поговорить, девочка? — спросила она, подкатив инвалидное кресло к окну.

— О записках, которые вы мне показывали. Помните?

— Я может и стара, но из ума не выжила, — проворчала Изольда Карловна. — И с памятью у меня полный порядок.

— Тогда вы знаете, что я по уши увязла в этом деле. И мне нужна ваша помощь.

— Слушаю, — кивнула старушка. Судя по блеску глаз, в ней дремала авантюрная жилка, но в силу возраста она прозябала.

— Я хочу сдать записки на экспертизу.

Эта идея пришла Веронике в голову ночью. Она вся извелась, пока поняла, как именно ответить на главный вопрос: кто написал предсмертные записки? Самоубийцы или им кто-то помог? Ей повезло родиться и жить в век прогресса, о чем она и вспомнила во время ночного бдения. Нынче можно без проблем заказать экспертизу подчерка. Любопытно, что она покажет.

— Что еще за экспертиза? — насторожилась старушка.

— Обычная проверка подчерка. Так мы выясним, кому он принадлежит.

— Ты думаешь, записки написал один и тот же человек?

— Вряд ли это возможно, — снисходительно улыбнулась Вероника. — Кто бы это мог быть? Ведь в этом случае он или она должны были жить еще во времена вашего мужа.

Спросила и тут же осознала: один такой человек все же есть. Сама Изольда Карловна.

— Я решительно не понимаю, что именно ты рассчитываешь найти, — старушка то ли не заметила ее намека, то ли сделала вид, что не поняла его.

— Я просто подумала: что если ваш сын не покончил с собой? Его могли, например, убить, а записку подделать. Или, может, Леопольд видел записку отца и сознательно ее скопировал?

— Откуда эти домыслы? Я точно знаю, что мой сын записки не видел.

— Значит верно мое первое предположение, — осмелела Вероника.

— Что за предположение? Ты меня запутала.

— Я говорила с батюшкой, и он подал мне отличную идею, — пояснила Вероника. — Он сказал, что всякое зло идет от человека. Мистика обычно ни при чем.

— Хорошо, — согласила Изольда Карловна. — Возьми записки. Они лежат на трюмо. Только ради Бога верни их назад целыми и невредимыми.

— Об этом можете не волноваться, — Вероника приблизилась к трюмо.

Записки лежали там же, где она их оставила в прошлый раз. Старушка их не прятала. Привыкла считать свою комнату чем-то вроде несгораемого сейфа? Видимо, никто никогда не покушался на ее сокровища. Да и что здесь было брать? Вероника окинула взглядом стопки книг в потрепанных переплетах, коробки доверху набитые вещами, начиная от игрушек и заканчивая посудой. Найти среди хлама что-то по-настоящему ценное будет непросто. Любой, кто проникнет сюда, запутается в горах мусора и быстро оставит бессмысленные поиски.

— Нашла? — окликнула Изольда Карловна.

— Да, они здесь.

— Я до сих пор помню, где что хранится, — похвасталась старушка.

Вероника посмотрела на нее, не скрывая зависти. И кто-то еще смеет говорить, что она не в себе? Да чтобы запомнить расположение предметов в этой комнате надо вместо мозга обладать компьютерным процессором.

— Сколько продлится эта твоя экспертиза? — поинтересовалась Изольда Карловна.

— Этого я не знаю.

— Даю тебе три дня. Потом вернешь записки.

— А если эксперты не успеют?

— Пусть работают быстрее, — ворчливо ответила старушка.

— Мне еще нужны образцы почерка Арнольда и Леопольда. Наверняка у вас что-нибудь найдется. После недавних событий мне закрыт ход в кабинет.

— Еще бы, — хмыкнула старушка и повернула кресло к тумбе, порылась в одном из ящиков и вытащила оттуда с десяток листков исписанных мелким подчерком. — Вот, — она протянула два из них, пояснив: — на первом подчерк Леопольда, на втором моего мужа.

— Спасибо, — от всего сердца поблагодарила Вероника.

— Как поживает мой правнук? — сменила тему Изольда Карловна. — Он давно ко мне не заходит.

— Митя находится под неусыпным надзором няни. После истории со спиритической доской она не спускает с него глаз.

— И правильно. Нечего играть с плохими вещами. Никогда не знаешь, каких духов разбудишь.

— Это же простая игрушка. Кому она может навредить?

— Когда я была молодой, в моде было проводить сеансы с подобными досками, — ответила старушка. — Медиумы могли при их помощи вызывать духов. И те не всегда были настроены дружелюбно.

Вероника сдержанно улыбнулась. Спорить не имело смысла. Если уж старая женщина верит в проклятие, почему она должна иначе относиться к прочей чертовщине? Изольда Карловна считала мир духов реальным. Возможно, для нее он являлся даже более осязаемым, чем мир живых.

— Не переживайте, — успокоила она. — Доску отнесли обратно на чердак.

— Там ей и место.

— Я пойду.

Вероника встала, но Изольда Карловна не дала ей уйти, заявив:

— Я видела тебя вчера с Володей. Наблюдала за вами через окно в коридоре.

Признание старушки разозлило Веронику. У Изольды Карловны нет права лезть в ее личную жизнь. Сдерживая ярость, она выдавила из себя короткое: «Ну и?».

— Он тебе нравится? — поинтересовалась она.

— Даже если так, вас это не касается.

— Верно, — согласилась она, но тут же добавила: — ты уж прости, что я лезу не в свое дело, но мне странно видеть тебя с Володей.

— Это еще почему? — насторожилась Вероника. Она чувствовала: ее ждет очередная семейная тайна. Но каким боком здесь замешан Владимир? Полицейский ей симпатичен. Долгое время ни один мужчина так не волновал ее. Не хотелось бы потерять его из-за проблем в чужой, в общем-то, для нее семье.

— Не переживай, — произнесла Изольда Карловна. — Володя – хороший мальчик. Мы с ним не особо дружны, но это не его вина. Я всего лишь подумала, что раз ты не ладишь с моей невесткой, то и с ним вряд ли найдешь общий язык.

— Как Светлана Георгиевна связана с Владимиром? — настороженность Вероники возрастала поминутно. Она ощущала себя сапером на минной поле: один неверный шаг и взрыв.

— Володя ее любимчик. Всегда им был, — пояснила старушка. — Так уж вышло, что племянник воплотил в себе те черты, которых ей не хватало в сыне. Помню, в детстве мальчики соперничали за ее внимание. Но Борис всегда проигрывал.

— Постойте, — Вероника сопроводила просьбу взмахом руки, — вы хотите сказать, что Владимир − часть семьи Севериных. Но у него другая фамилия.

— Он сын Светиной сестры. Она и ее муж погибли, когда он был еще ребенком. Света воспитала Володю, заменила ему мать. Мальчик вырос в этом доме, но сейчас живет отдельно. Взрослый уже.

— Вот так новость, — прошептала Вероника.

— Разве ты не знала? — пришел черед старушки удивляться.

— У Владимира не нашлось подходящего времени, чтобы рассказать мне о своем детстве. Еще раз спасибо. Я пойду.

Вероника вылетела из комнаты, как ядро из пушки. Ей необходимо было остаться одной, все обдумать, и она спряталась от людских глаз в своей комнате.

Володя обманул ее. По-другому не скажешь. Зачем он скрыл родство со Светланой Георгиевной? Знал, что Вероника ее терпеть не может и боялся, что это испортит их отношения? Лучше бы так.

В противном случае получалось, что он намеренно водил ее за нос и все это время помогал Светлане Георгиевне. Следил за Вероникой. А сколько раз он повторял, что ее расследование выеденного яйца не стоит? И ведь она почти поверила. Начала подозревать Изольду Карловну не пойми в чем.

Дверь бесцеремонно открылась, и в комнату влетел Митя. Проскакав по спальне на одной ноге, он остановился перед Вероникой и с радостной улыбкой заявил:

— Я готов!

— К чему? — не поняла она. Мысли были заняты полицейским и его вероломным предательством. Она силилась понять, где правда, а где ложь. Являлся ли вчерашний поцелуй частью плана по ее обезвреживанию или Владимир поддался порыву?

— К пикнику, — пояснил Митя.

— Ах, пикник, — вздохнула Вероника. Она совсем забыла о нем. При всей любви к сыну она не была готова претворяться веселой. — Прости, малыш, давай в другой раз. Я неважно себя чувствую.