Память сердца - Дженис Хадсон

— Ты веришь в переселение душ? — спросила она напрямик.

— Что?!

— Я спросила…

— Да нет, я слышал, что ты спросила. — Бретт уже стоял перед ней, и мягкий свет ночника золотил его кожу. — Отвечу. Не просто «нет», а «нет, черт побери, мать твою так»! Я не верил и никогда не поверю в такую чушь!

Дженни не понравилась его презрительная улыбка, но особенно тот глубочайший скептицизм, с которым Бретт это произнес, не дававший ни малейшего шанса, что он сможет в это когда-нибудь поверить.

Тем не менее она продолжала:

— А почему?

— Потому что не верю во всякий бред и сказки для наивных придурков! — Бретт снова плюхнулся на кровать рядом с Дженни. Что-то похожее на любопытство промелькнуло в его взгляде.

— По-твоему, так плохо снова воскреснуть после собственной смерти, только в ином обличье?

— Плохо! Все это мешок дерьма! Если ты умер, значит, умер, и все тут!

— Миллионы людей думают иначе.

Неожиданно Бретт сел на кровати и всплеснул руками.

— Постой-постой. А почему ты, собственно, начала говорить на эту тему? Ты что, хочешь меня уверить… Господи, Дженни, ты ли это? Как я не догадался с самого начала?

Бретта бросило в озноб. Кто она? Сумасшедшая, маньячка или кто-нибудь еще похуже? Она послала записку, содержание которой гарантировало ей внимание с его стороны. Дальше. Встретилась с ним во французском квартале, где после не слишком долгой беседы изобразила драматический исход. После этого она уже была уверена, что Бретт ею заинтересуется всерьез. Затем в нужный момент вышла на балкон и, использовав ситуацию, заманила его в постель, где и…

— Тьфу! — Бретт потряс головой. Так можно далеко зайти. Откуда она взяла сюжет, родившийся в его собственной голове? Он сам себе выбрал жилье в комплексе, где она уже давно жила. И не могла же Дженни предугадать, что Бретт именно в ту ночь выйдет подышать воздухом под ее балкон!

В голове неожиданно, словно вспышкой, высветилась картинка, кольнуло где-то у левого уха, потянуло болью. Гроб, убранный цветами. Чьи-то заплаканные лица. Внезапная тошнота комом подкатила к горлу. Бретт явно услышал жалобный плач, доносящийся будто бы откуда-то из темных уголков его сознания. Плач животного, страдающего от невыносимой боли. Тихое бормотание. Что-то похожее на пение псалмов… Дерьмо!

— Думаешь, я в это поверю? — Он очнулся от звука собственного голоса, открыл глаза и моргнул, не сразу сообразив, что рядом находится Дженни, что он в своей квартире в Новом Орлеане. — Вернее, как ты сама можешь верить в такое?

— Что же мне прикажешь думать, когда, сидя в своей комнате и читая книгу, написанную тобой в последние год или два, тобой, человеком, которого я никогда не встречала, я узнаю в ней свой собственный сон, виденный мной двадцать лет назад и описанный слово в слово? А потом, когда я увидела тебя на презентации… Ты что, ничего тогда не почувствовал? Просто так шел, шел и вдруг стал глазеть на незнакомую женщину? Тебе напомнить, что было потом?

Бретт и сам помнил, как резко остановился, сразу выделив ее взгляд в толпе. Да, тогда ему показалось, что он узнал в ней кого-то очень близкого, но давно потерянного. Черт! Может быть, он такой же чокнутый, как и сама Дженни?

— Ничего не было.

— Может быть. Для тебя, — мягко уточнила Дженни. — А для меня было, когда я проснулась в прошлую субботу и обнаружила тебя в своей постели. Ты смотрел на меня, и мне казалось, что ты свалился с неба.

— Послушай, я же не отрицаю, что нас чертовски сильно тянет друг к другу. Я не смог бы это отрицать, даже если бы сильно захотел. Почему бы не считать, что наши отношения возникли именно из-за этого? Зачем ты стараешься выжать что-то большее из того, что есть на самом деле?

— Ты думаешь, это что-то большее, Бретт? Если мы оба чувствуем, что когда-то знали и любили друг друга в прошлом, зачем заниматься самообманом? И это прошлое все, что мы имеем, это то… — Она зажмурилась и замолчала.

— Это то, что?

— Ничего. Это не важно.

— Если ты начала об этом говорить, значит, для тебя это важно.

— Но не для тебя! Ты же не поверил ни единому моему слову.

— Дженни! Эта поганая книжка — сказка! Я ее написал, понимаешь? Я! Эти люди никогда не жили на свете. Даже если бы я и верил в существование этого чертова переселения душ, то все равно никогда бы не поверил в возможность второй жизни вымышленных персонажей!

— Если ты так настаиваешь, что сам выдумал эту книгу, объясни мне, пожалуйста, как я узнала ее конец.

— Ну и вопрос, а? Черт! Ну бывают же на свете самые невероятные совпадения!

— То, что ты видел сон о тех же самых людях, что и я, правда, когда мне было десять, я так понимаю, тоже совпадение?

Бретт пошевелил губами, не зная что ответить.

— Ладно, Бретт. Забудем это. Просто забудь все, что я говорила.

— Давно бы так, — проворчал Бретт значительно миролюбивее. — Нет никакой прошлой жизни, и все это полная чушь! Смерть есть смерть, и этим все сказано. — Он немного помолчал и добавил совсем другим тоном: — Умерший человек не может вернуться назад.

Дженни сосредоточилась на интонации Бретта, с которой он произнес последнюю фразу. Создавалось впечатление, что он сам пытается убедить себя в сказанном.

— Ты кого-то имеешь в виду, Бретт?

— Что? — вздрогнул тот.

— Кто умер и не может вернуться назад?

От его глаз повеяло холодом, и взгляд сделался невероятно жестким.

— Я не понимаю, о чем ты. — Такая невысказанная боль промелькнула в его интонации, что Дженни почувствовала себя сейчас лишней.

— Мне очень жаль, Бретт, но я… пойду. — Дженни начала отодвигаться к краю кровати.

Внезапно паника охватила Бретта. Он никогда не мог даже думать об этом без содрогания со времени смерти отца, но значительно страшнее будет, если Дженни сейчас покинет его.

— Почему ты уходишь? — спросил он. — Потому что я не верю в прошлую жизнь?

Дженни повернула к нему удивленное лицо.

— Конечно, нет. Если для тебя не важно, что я в это верю, то отчего для меня должно быть важно, что ты в это не веришь?

— Тогда почему же ты собралась уходить? Ты делаешь неправильные выводы, Дженни. Да, действительно я не верю, что человек живет множество жизней. Но я верю в другое. Я верю в случающееся между нами каждый раз, когда мы вместе. Это вполне реально. Тебе не достаточно?

Видимо, для Дженни этого было достаточно, потому что она придвинулась назад к Бретту, и их губы встретились. Если он не верит — пусть так и будет. Она-то знала правду. Она знала и помнила Бретта сердцем. Сердцем, а не головой, и эта память была значительно прочнее и глубже. Может быть, когда-нибудь она избавит его от боли, мелькающей в родных глазах. А сейчас… Сейчас Дженни просто любила его.