Я тебе не достанусь - Ольга Иконникова

может, лучше пойти по центральной аллее? – Венсан попридержал меня за локоток. – Мне кажется, там гораздо суше.

– О нет, ваше величество! – я решила проявить настойчивость. – Мне особенно нравится гулять именно здесь.

Мне показалось, что он вздохнул, но всё-таки пошел вслед за мной. Я не оглядывалась на него до тех пор, пока мы не приблизились к заветной скамейке. А когда, наконец, оглянулась, то вздрогнула – в его темных глазах стояли слёзы.

Я как-то сразу почувствовала его боль и пожалела, что привела его сюда. Но отступать было поздно – та тайна, которую и он, и близкие ему люди так оберегали, касалась и меня тоже!

– Послушайте, Ребекка, – он впервые назвал меня именем кузины, и мне совсем не понравилось это, – я понимаю, о чём вы хотите меня спросить. Но поверьте – иногда прошлое лучше не тревожить.

Я согласилась бы с ним, если бы он сам с таким упорством не тащил это прошлое в нашу жизнь. Он даже женился на мне исключительно потому, что нас связывала эта тайна. А раз так, то я имела право ее знать.

– Ваше величество, простите, но я вынуждена настаивать. То, что случилось в прошлом, похоже, известно в Шелларе всем, кроме меня. Вам не кажется, что это неправильно? Раз уж я оказалась здесь, мне хотелось бы хоть чем-то вам помочь, а вы лишаете меня такой возможности.

Он усмехнулся:

– Благодарю вас, сударыня. Поверьте, я очень ценю вашу заботу, но исправить то, что случилось давным-давно, ни вы, ни я уже не в состоянии. Но, наверно, вы правы – я и сам не люблю недомолвок. Поэтому я отвечу на ваш невысказанный вопрос – да, вы смотрите сейчас на моих родителей. Они окаменели, когда птица Сирин, улетая из Бельфера навсегда, бросила на этот сад прощальный взгляд.

Я уже и сама предполагала что-то подобное, но всё равно, услышав его признание, почувствовала страх.

– Видите, вон там, на сторожевой башне, огромное гнездо? – он указал мне направление. – Оно пустует с тех самых пор. Вам, чужестранцам, трудно понять, что значит для шелларцев эта птица, но поверьте – если она не вернется этим летом, боюсь, нашу ожидает что-то более страшное, чем то, что случилось пятнадцать лет назад.

31. Рассказ старого графа

Ничего более Венсан рассказать мне не пожелал. Там, в саду, он замкнулся, и никакие мои расспросы ни к чему не привели. Но теперь я уже кое-что знала – статуи в саду были совсем не статуями. Это были родные Венсана, его друзья, придворные и слуги.

Я не представляла, что должен был он почувствовать тогда, много лет назад, когда из его жизни исчезли все, кто были дороги ему. А ведь он сам тогда был еще ребенком.

Я вполне понимала, почему он не хотел говорить на эту тему – ему было слишком больно вспоминать о том, что он был не в силах изменить. Поэтому я зашла с другой стороны – я стала искать информацию уже не о семье его величества, а о птице Сирин – благо, в библиотеке было о ней немало книг. Эта птица считалась в Шелларе священной – она покровительствовала стране, и множество легенд утверждали, что если однажды птица исчезнет, то исчезнет и сам Шеллар.

Я осторожно начала расспрашивать о ней придворных, что время от времени наносили мне визиты. Особенно много интересного рассказал мне старый граф Лашан, некогда бывший министром королевского двора, а ныне явно скучавший на пенсии. Ему так нравилось мое внимание к его историям, что он охотно делился со мной своими воспоминаниями.

Он поведал мне, что пятнадцать лет назад некий господин из Алькании («Ах, ваше величество, простите, фамилию запамятовал!») охотился в лесах на юге Шеллара. Тогда еще между нашими странами не было магической стены, и каждого гостя тут встречали с радушием.

– Как и многие ваши соотечественники, ваше величество, он полагал, что птица Сирин способна исполнять желания, – тут граф Лашан издал смешок, – и потому не удивительно, что он за ней погнался. Он сумел отыскать ее гнездо и решил подстеречь ее там. Но когда он попытался в него забраться, гнездо не выдержало его веса и сорвалось с утеса, на котором стояло, в пропасть. Конечно, это было случайностью, но разве птице это объяснишь. Для Сирин ее гнезда – вроде родовых замков, где она привыкла чувствовать себя в безопасности. А тот иностранец, должно быть, даже не понял, что произошло – он просто вернулся домой, жалея о том, что так и не поймал волшебную птицу. А Сирин в гневе прилетела в Бельфер. Здесь, в королевском саду, у нее было другое гнездо, но она не пожелала в нём остаться – она просто сделала круг над дворцовым парком и улетела прочь, бросив на сад взгляд, от которого окаменели все, кто ее видел. С тех пор она не возвращалась в Шеллар.

После этого рассказа я впервые подумала, что тем чужестранцем действительно мог оказаться мой отец – но если это было именно так, то он понятия не имел о том, какое зло его действия причинили этой стране.

– Но разве нельзя что-то сделать? – воскликнула я. – Должен же быть какой-то способ снять это проклятье? Ведь никто из шелларцев не был в этом виноват. Так за что было так вас наказывать?

Старый граф покачал головой:

– Мы не защитили птицу, которая всегда защищала нас, и у нее было полное право на нас обидеться. Именно тогда ваш супруг и решил обнести Шеллар невидимой магической стеной, закрыв к нам доступ иностранцев. Теперь, как только кто-то из чужих ступает на нашу землю, об этом тут же становится известно, и к месту нарушения границы устремляются наши солдаты. Это было мудрое решение, но даже оно не помогло вернуть Сирин. Но дело даже не в том, что пятнадцать лет назад случилось с родителями его величества, его сестрой и множеством других людей, что оказались в саду. Дело в том, что птица Сирин не может долго жить вдали от Шеллара, а Шеллар погибнет без нее. Должно быть, вы видели в парке зачахшие деревья. Потом, когда сойдет снег, вы увидите и другие признаки увядания нашей страны – пересохший ручей, траву, которая никогда не станет зеленой.

В глазах его стояли слёзы – быть может, среди статуй в саду были и близкие ему люди.

– Но почему же Сирин не возвращается? Если она не может обойтись без Шеллара, то рано