Сквозь время я пойму себя - Алёна Данилова

того самого, который находился под семью печатями у мачехи. Лишь однажды элементалию удалось прочесть его, когда тот находился в отцовской библиотеке. И то, что сохранилось в памяти, может помочь прямо сейчас.

Набрав в лёгкие воздух, Эмиллия посмотрела на текст и начала читать:

— Ты пришёл в наш мир

Всеми кинутый совсем один,

Но мы пригласили на пир

Ведь ты наш вечный сир.

И зацвела тогда сирень

Вновь мы ждали перемен

И даже в тот печальный день

Мы спасли тебя — поверь

Чтоб изгнать ту тень…

Слова превращались в песню, древнею как сама жизнь. Воздух поднимался ввысь, чтобы обрушиться на единорога россыпью очищающего дождя и освобождая пленённого от проклятия полученного так глупо. Сил Эмиллии хватило лишь на это. Но этого оказалось достаточно, чтобы выполнить часть пророчества прошлого мира о котором вряд ли кто вспомнит теперь.

Священное существо сделало шаг, не позволяя элементалию рухнуть на пол. Тьма, испугавшись гасла, с не охотой отпуская пленников. Новый мир принял единорога превращая того в перевёртыша или как сказали бы в прошлом — оборотня. Коим теперь и стал он, наделённый второй ипостасью.

В свою благодарность единорог подарил дар Эмиллии, и тому рухнувшему грифону перепала доля благодарности. Изменения дадут знать о себе не сразу, потом когда придёт их время. А пока никто их не заметит. Так решил мужчина, прижимавший в своих руках последнего элементалия.

Именно эту картину и застал Сонорх Фейл, со своим дедушкой по возвращению.

В первую секунду Сонорх застыл как вкопанный. Его друг Данц валялся на полу без сознания. Эмиллия в руках неизвестного мужчины, который по сравнению с ним приторно красив собой. Белые волосы, длиною ниже талии, с переливами серебра играли на свету от лампы. Лицо идеальной формы с челкой, расходившейся из-за рога, удивляло своей необычностью. Глаза напротив большие миндалевидной формы с опущенными уголками вниз, чёрного цвета смотрели на пришедших с укором. И так тонкие губы сжались в узкую полоску от недовольства. Незнакомец впадал в ярость, как и младший из тайплейсов.

Неизвестно что могло бы произойти дальше, если бы Акитцу не встал между ними, нахмурившись. В отличие от внука он сразу понял, кто стоит перед ними. Но такого не могло произойти. Все талмуды с этим ритуалом давно сожжены, ещё в том мире, первыми из древних по одной причине — опасность. В не тех руках они могли принести в мир разрушение. Что-то проскользнуло в воспоминание старшего тайплейса и затухло, не позволив мысли родиться. Но об этом он подумает потом, не сейчас когда обстановка накалена до предела из-за молодой крови игравшей рядом.

— Так вы встречаете священного единорога? — разнёсся голос бывшего умертвия по всему миру, но услышали его единицы. Те кто встречал его однажды. А император вздрогнул, ощутив посторонний гнев, заставивший задуматься присмирить свою демоницу и наконец-то дать потомка этому миру. Хотя много ли правителей государств? Нет, их мало, у каждой расы своя. И каждый по-своему понял происходящее.

— Единорог? — недоверие проскользнуло в нотках Сонорха, белая пелена ревности затмевала здравый смысл не только из-за того что Эмиллия в чужих объятиях, а ещё потому что мужчина был обнажён. Стоял, красуясь прелестями, и даже не думал прикрыться.

— Твоя кровь глупеет с годами хроновщик, — по старинке выразился единорог и за спиной услышал смех грифона.

Не каждый день священное животное будет задом стоять, и говорить как деревенщина. Данц впервые видел перевоплощение такой живности, с точки зрения экспериментов. Да и очнулся быстро, словно переключатель щёлкнул. Конечно не застал самого момента перевоплощения, зато сам эффект поражал. Таким образом, можно воскресить сгустки. Хотя. Наверное, нет, лист бумаги испарился, вновь вернувшись в исходный лаваш, коим являлся изначально.

— Невежа! — топнул ногой единорог, замерев на месте. Осознание пришло с воспоминаниями. Теперь став двуликим, кровь едины смешанная с двуногими передала знания стёртые с лица их мира. И те знания укололи прямо в сердце. Не только талмуд хранил тайное, но теперь часть их в нём, как клеймо за проведённый ритуал.

— Вы даже не смогли ничего сделать со мной, — стал распыляться единорог. — А в нашем мире? Уничтожили все талмуды, тогда почему я в этом противном образе стою перед вами спасённый? Глупцы! Надо наказать вас всех. И в первую очередь тебя тайплейс младший.

На последнем слове сорвалась едва заметная дымка. Ранее могущественное облако являлось в мир, закрывая синий небосвод. Но не в этот раз. Мир не принадлежал единорогу и словно назло искривил недобрую магию. Призвав своё существо на помощь к выбранному хозяину. Белка появилась мгновенно, отбрасывая гадость точно в обидчика. К сожалению, ей пришлось отстать от Сонорха и Акитцу, из-за важных мстительных дел одному дракону, так что того ждал очень «милый» сюрприз в комнате.

Трезво оценив ситуацию, виверна показала язык мужчине и хвостом скинула накидку, намекая о наготе. Факт что Эмиллия в руках незнакомца в первую секунду напряг её, но поняв связь долга Белка успокоилась. Не тронет, а попытается, сам уничтожит себя и доброту подаренную элементалием.

— Что? — опешил единорог, всё же укладывая девушку на диван, с неохотой натягивая странно прилегающую ткань на тело. — Почему магия разрыва не сработала.

Сонорх метнулся к Эмиллии, прижимая ту к себе. Благо, как только единорог положил элементалия, тайплейс отвлёкся и пропустил мимо ушей сказанное. Иначе случилось бы непоправимое, с той магией, которая появилась шутки плохи. Даже притом, что мир и атмосфера регулировала практически всё.

Хотя!

Наблюдавшая богиня гоняла вишню в бокале от растаявшего мороженого. Хотелось зрелища — получила! Только не такое как предполагалось. Не по плану сменялись ситуации и если бы не её вмешательство, пришлось бы переписывать. А ей лень, слишком устала от всего. Хотелось уйти в мир, как и той, из-за которой и заварилась вся эта каша. Только никто не отпустит. Правила стали строги, а споры карались заключением на много лет.

***

Казалось, что находившиеся в помещение смирились с произошедшим. Императору отправили весть о воскреснувшем единороге. Расследование последовало дальнейшему изучению. Но каждого гложило своё. Чувство напряжения и недосказанности летало рядом. Что-то не так и это не давало покоя никому.

В ожидании, когда Эмиллия очнётся, Сонорх Фейл нервно перебирал куски хлеба и лаваши, но ни строчки на них не читал. Мысленно мужчина пытался вспомнить, когда же всё началось? Точнее не так, как кому-то удалось провернуть такие злодеяния под носом всех, чтобы остаться чистым.