Сквозь время я пойму себя - Алёна Данилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу прощения, — промямлил грифон, поправляя одежду смущаясь не менее чем Эмиллия. — Я был на задании и вот, как видите, Сонорх выдернул не в то время.
Отчасти Данц юлил и в то же время говорил правду. Там где он находился действительно выполнено задание, но вот то, что он не сразу вернулся и запал на одну ведьму, не давало ему оправдания. Хорошо хоть тайплейс вовремя вытащил порталом, а то кто знает, чем бы потом всё закончилось. Жениться Данц не планировал, но ведьмы никогда своего не упустят, и живи потом, как хочешь.
— Ничего, — пролепетала Эмиллия, представив в таком же виде Сонорха и закашлявшись.
— Всё в порядке? — обеспокоено произнёс глава экспериментального факультета, подлетев к ней и похлопав по спине. Знал бы, почему элементалий стало плохо, усмехнулся бы про себя и не более. Постепенно он начинал привыкать к элементалию, понимая, что глупо считать девушку сгустком или чем-то отвратительным. Она же не виновата в том, что там, где жил грифон их учат другому об элементалиях.
Да. В поселение грифонов почти каждый ненавидит расу элементалиев. Ещё живя в другом мире, которого больше нет, им приходилось прислуживать тем заносчивым выскочкам. А в этом они обрели свободу, и решаться её никто не хочет. Хотя были ли они рабами? Нет, это присказка пошла позже, после исчезновения Эмиллии. Но тех, кто помнил те события, осталось не много и делиться знаниями им не хотелось, по двум причинам: кому-то хотелось остаться в живых, а другим данный факт был не выгодным по личным причинам.
— Да, — держа руки у щёк, пролепетала Эмиллия стараясь скрыть свои эмоции. Как она только могла вообразить тайплейса в таком виде. Немыслимо и не пристойно для леди. А предательское сердце билось в груди быстрее и быстрее, разгоняя неведомые чувства в грудной клетке. Стихия на выкрутасы хозяйки лишь фыркнула, цокнув клювом в воздухе растворяясь в пространстве. Новая форма для ветра казалась непривычной, а значит, пора отправляться спать, что бы в случаи опасности помочь своей хозяйке.
— Отлично, — облегчено вздохнул Данц Льинов, разводя руки в стороны. — А то бы Сонорх мне не простил бы, если бы с тобой что-то стряслось. Я за тебя головой отвечаю.
— Думаете? — удивилась такому Эмиллия. Пусть они и целовались с тайплейсом, а внутри бушевали чувства, но ей сложно сложить их в одно и назвать одним словом. Всё что происходило, слишком быстро развивалось и пугало элементалия.
— Отвечаю, — шуточно отдал честь грифон, поклонившись, после чего уже серьёзным тоном поинтересовался. — Так что же опять стряслось в стенах академии, пока я отлучался?
— Я мало что могу рассказать, — помотала головой Эмиллия, погружаясь в себя. — Наверное, стоит спросить об этом Сонорха Фейла.
Прищурившись Данц наблюдал за элементалием пытаясь найти подсказки на ложь, но не найдя их кивнул соглашаясь с её словами. Действительно тайплейс разъяснит всё лучше, чем молодая девушка. А вопросов с каждым разом становилось больше, чем самих ответов. Такое грифон не любил.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Время шло слишком медленно, как и всегда. Ожидание тянулось, а работа Эмиллии подходила к завершению. Благодаря помощи тайплейса, ей удалось выполнить остальную часть самостоятельно, поняв, как и где нужно отвечать. А то что ректор академии на автоответчике, давало понять родителям их чад, что и другие могут позволить себе отдых.
Данц Льинов не мешал процессу, наблюдая за девушкой. В мыслях возникла идея: оживить расу элементалиев. Но как это сделать? Загадка. Вот только прежде чем что-то такое совершить, ему хотелось узнать то, что терзало. Не долго, думая он спросил:
— Правда ли, что нас использовали как ездовых животных в том мире?
— Что? — Эмиллия удивлённо посмотрела на Данца, пытаясь понять, шутит ли он. Только лицо мужчины оставалось за маской. Почти спокойная поза, рука прикрывала глаза, без слов можно понять о напряжении мужчины.
— К сожалению или благу я плохо помню жизнь тогда, — грустно поведал грифон, уплывая в воспоминания. — Помню момент, когда все очутились в новом мире. Смутно запомнил как погиб единорог, хотя как погиб стал умертвием, и его запечатали. После всего этого пошли истории про нас…
Данц не сразу заметил побледневшее лицо Эмиллии. Дрожь витала в воздухе и становилась осязаемая на рецепторах нюха. А расширенные зрачки девушки заметно помутнели от чувств.
— Умертвием… — одними губами прошептала Эмиллия, вспоминая, что увидела перед уходом Сонорха и Акитцу Фейла. Место, где тайплейсы сейчас, походило на склеп или… да это ИЛИ и врезалось в сознание, раскалённым железом причиняя боль.
Запечатанное место — склеп. Как бы существа не хотели запечатать единорога, то ничего не получится. Даже если сам хранитель выбрал такую судьбу, то просто все глупцы.
— Неужели все забыли об этом? — прижимая чистый лист лаваша проговорила Эмиллия. В памяти возникли когда-то вычитанные слова про спасение. Его ещё можно спасти. Только оставалось вспомнить как.
Лаваш заискрился превращаясь в лист бумаги из книги. Комната затряслась от неведомой магии, прорвавшейся через защиту. Что-то тёмное заволокло всё пространство, закрывая обзор. Запах сладко-кислый оповещал, что к ним наведалось умертвие.
Мёртвый единорог стоял посредине творившегося безобразия. Когда-то белый и красивый, он превратился в оголённое в некоторых местах мясо и скелет. Красные огни на месте глазниц неотрывно смотрели на элементалия. Рог, покрытый чёрной эрозией, слабо сиял, удерживая от убийства.
Данц Льинов хотел помочь Эмиллии, но не мог двинуться с места. Он вдруг оказался прикованный чёрными цепями возникшими вместе с хранителем того мира.
Два вымерших существа Эмиллия и единорог неотрывно смотрели друг на друга. От них потянулись лианы, образующие кокон закрывавший от посторонних глаз. Ветер не успевший отдохнуть после получения новой ступени, вырвался собираясь напасть на угрозу хозяйки, но остановился поняв всю ситуацию.
Помощь.
Ему нужна их помощь.
Иначе и этот мир может рухнуть только в этот раз никто не сможет выжить. Но сможет ли элементалий справиться с тем, что дарует ей хранитель? К сожалению, стихия мало думала о таких нюансах, понимая, что сейчас его хозяйку никто не сможет остановить. Она приняла решение. И сейчас всё зависит только от неё.
Эмиллия стойко стояла на ногах, вместо отвращения и жалости в душе разливалась надежда. Пальцы недоверчиво сжимали вырванный лист из гримуара,
